– Пойдем домой, Айелет, жемчужная сирена, прощайте демоны и черти, здравствуй, белый холст!
Глава II
Будь жизнь пьесой, то ее финал целиком и полностью зависел бы от таких людей как Луис Гальярдо. Во многом благодаря удаче и поразительной изворотливости, подобно ящерице, для которой брошенный в момент опасности хвост лишь способ избежать страшного. Но, увы, удача не куча слов на бумаге и купить ее невозможно. Хотя иногда, благодаря слову «если», проныре Луису удавалось добиться своего. Если бы не его страсть к редким предметам искусства, он был бы обыкновенным мошенником, презираемым всеми. Но не смотря на свой солидный статус влиятельного бизнесмена и образ темпераментного «хитреца с большим сердцем», общество отнюдь не питало к нему теплых чувств. Осознав, что понятия «хороших и плохих» поступков весьма неоднозначны, Гальярдо сколотил немалое состояние, идя, как говорится «по трупам». Талант и потенциал сделали из него настоящую ищейку реликвий. За годы, проведенные на аукционах, черных рынках и прочих мест сбыта раритета, он узнал вкус истинной ценности и заработал репутацию богатого, не отступающего ни перед чем вампира, способного на ужасные поступки, многие из которых были сильно преувеличены. Однако, часть страшных сказок о нем действительно была правдой. Его темное прошлое, необъяснимое везение и неумение проигрывать заставляли людей уяснить одно правило: соперников Луис Гальярдо не щадит. Этот человек не требовал любви и уважения, купался в море фальшивых улыбок и был уверен в двуличности своих компаньонов. Несмотря на это, он был желанным гостем в высшем свете и даже имел репутацию завидного холостяка. Расставшись с женой в тридцать шесть лет, Луис предпочел сохранить свою свободу на радость наивным дурочкам, рассчитывающим на продолжение любовных фейерверков после ночи с ним. Но мог ли он полюбить? Тяжелый развод с Элизой, убедил его в том, что истинное чувство выдерживается годами, а делиться ими с охотницами за кошельком он был не намерен. Но пьеса была бы скучна, не появись в ней новый персонаж. Прекрасный, но вызывающий уважение своей неистовой наглостью и злобой. Дерзкий шанс испытать себя, который Луис не захотел упустить. Женщина. Эхо далекого прошлого, влюбившая в себя жестокого Гальярдо, подняла его над землей и тут же сбросила вниз, как груду тяжелых камней. Не ответив ему взаимностью, она отреклась от него и сгинула в небытии, оставив на память букет сожаления. Она превратила его в Призрака Оперы – могущественного, но неспособного приручить ее. Впервые Луис обрел достойного соперника и видел в нем самого себя. Ее звали Айелет. Резкая, вздорная и избалованная. Но взгляд, прожигающий насквозь, острый ум и красота притягивали к ней. Темперамент Айелет не уступал его собственному, а ведь, в свои сорок шесть, Луиса было сложно удивить. Он с самого начала раскусил ее, осознав, что вовсе не его персона привлекла интерес такой строптивой женщины, но таинственная цель, о которой он ничего не знал. Лишь спустя какое-то время, Гальярдо, позволивший себя одурачить во имя странного притяжения, стал постепенно крепнуть и залечивать душевные раны. Его слабость, его бессовестная страсть, ради которой совсем недавно он ворвался в гущу опасных поворотов судьбы и едва не перечеркнул собственную, билась в агонии на другом конце золотых цепей. Но прошел бы Луис весь этот путь, узнай он, чем для него закончится игра с огнем? Наверное, да. Он слишком долго отдавал себе отчет обо всем на свете. Слишком долго был один. Потеряв голову, возможно впервые в жизни, он понял, к чему стремится.
Для Луиса Гальярдо эта история началась гораздо раньше странного лета. Минувшей зимой, когда беда впервые пришла не одна.
Крупные снежинки накрыли Каталонию. Такие зимы не любил никто. Аномалия заботливо укутала улицы Барселоны белой простыней, парализовав движение на дорогах. В одной из таких пробок и застрял Луис. Сидя за рулем своего автомобиля, он внимательно изучал брошюру предстоящего аукциона. Подобные события в его жизни случались слишком часто и вполне могли приесться, но даже несмотря на то, что его коллекция предметов искусства была одной из самых крупных в Европе, Гальярдо старался не упускать возможности посетить очередные торги в надежде развлечь себя. Пожалуй, Луис был единственным человеком в мире, считавшим аукционы местами для забав. Но это и вправду было весело. Его появление всегда провоцировало одну и ту же реакцию: разочарование, натянутые улыбки, порой даже громкий шепот, ведь все знали – Гальярдо сделал выбор, отойди в сторону.
– Обратная сторона уважения – нож в спину, а ножам в спине не место, – думал Луис, глядя как суетится вокруг местная знать.
Эта разодетая, облитая элитным парфюмом толпа была безобидной скалящейся массой в глазах того, кто с легкостью смог обвести вокруг пальца судью Диаса в две тысячи третьем году, подменив только что купленную им андоррианскую чашу XIII века точной копией, сделанной в одной маленькой мастерской Мадрида. Увы, бедняга до сих пор полагает, что владеет сокровищем, и не показывает его никому, верный таинству своей коллекции. И этого бы не случилось, не будь судья упрямым старым ослом, бросившим вызов Луису и «выигравшим» торг. В такие моменты Гальярдо всегда давал сопернику почувствовать вкус победы, но лишь затем, чтобы, продумав план действий, непременно завладеть его имуществом, преодолевая препятствия. Он вор, фантом, заботливо оставляющий на месте кражи подделку. В конце концов, нельзя же лишать потратившего состояние глупца сувенира. Но подобного рода соперники встречались Луису крайне редко. Большинство старалось не переходить ему дорогу, и он честно скупал понравившийся артефакт.
В этот снежный февральский день погода, казалось, не хотела присутствия Гальярдо на предстоящем мероприятии. Отложив брошюру, Луис с интересом осматривал улицы города, еще недавно считавшегося городом Солнца. Крупные снежные хлопья напоминали ему больших назойливых мух на вкусном торте. Барселоне такая зима была не к лицу. Плотный ряд машин медленно двинулся вперед, и внезапно Луиса охватило отвращение. Приложив ладонь ко рту, он почувствовал тошноту. Стало дурно от пункта назначения и даже самого себя, в груди неприятно покалывало. Такие эмоции посещали его редко, ведь он был уверен в собственной исключительности, но теперь погода в Каталонии и тревожное осознание реальности выбили его из колеи.
«Да пошло оно все! Надоело играть на одной и той же скрипке! Что я делаю в этом городе? В этой стране, в этом времени? Годами я окружал себя теми, кого презирал, и что получил в итоге? Одиночество и утешение для гордости. Кому сейчас нужна гордость? Мне нужна молодость. Вот это сокровище никогда не выйдет из моды. А я – старый паук, гоняющийся за древним бесценным хламом, который и оставить-то некому. Позор»
Свернув вправо, поддавшись порыву послать всю жизнь подальше и вернуться домой, Луис не заметил велосипедиста, ехавшего чуть позади. Раздался скрежет и машину слегка качнуло. Можно ли испортить то, что и так хуже некуда? Вконец уничтоженное настроение Луиса Гальярдо было тому доказательством.
Каким бы сильным человеком он ни был и сколько трудностей не пытался преодолеть в определенный жизненный момент, барселонца все-таки настиг злой рок. Вот так вот просто. Когда не ждешь от жизни ничего, кроме монотонного круга, спаянного из одних и тех же событий, мечтая пропустить ставшее неважным событие и в преддверии грядущего обдумать очередной план, интригу и будущий триумф – единственное, чего он не в праве был желать – это перемен. Перемен не к лучшему, но к чему-то новому. Сколько можно побеждать в наскучившей игре с неизменными правилами? Решать: позволить кому-то выбраться вперед или вновь стать объектом всеобщего презрения. И вот, все изменилось. Гальярдо, отказавшийся плясать под собственную дудку и следовать правилам своих же игр, повернул назад в надежде придумать нового себя. Но судьба пошла наперекор хозяину жизни.
