– Нет. – Прошептала она, сама не веря, что это поможет. На их губах она увидела лишь похотливые улыбки. На их грубых физиономиях была пустота. Она поняла, что тщетно пытаться сопротивляться, и смирилась со своей участью. Трое приятелей Макса поочередно сменяли друг друга, тяжело дыша запахом виски ей в лицо. Иногда они насиловали ее вдвоем и втроем. Макс сам один раз принял участие в оргии, но ему это быстро наскучило. Затем они изнасиловали ее пустой бутылкой, а когда уже силы иссякли, оставили в покое. Но разве это покой?

Шарон подождала, пока они не напились и не заснули прямо за столом, тогда выскользнула из дома. Больше ей делать нечего здесь. Иллюзии, которые удерживали ее рядом с Максом, растаяли и теперь в ее душе царила пустота, холод и ненависть к этим подонкам.

Ноябрь в Орегоне далеко не самый приветливый месяц. В этом девушка смогла убедиться довольно быстро. Поспешно покинув домик, она выскочила на улицу в потрёпанных джинсах и рубашке, даже не позаботившись о тёплой одежде, о чём вскоре пожалела. Но, подталкиваемая некоей силой, Шарон уже не могла вернуться туда, где с ней обошлись очень жестоко.

Ту ночь она провела в окрестном лесу. Это был её выбор, несмотря на то, что она могла вернуться домой к матери и «папочке Эндрю». Но такой поступок значил бы признать своё поражение перед отчимом, чего девушка не могла себе позволить. Изможденная и замерзшая Шарон долго бродила по лесу. Обняв руками худенькое тело, она чувствовала, как с каждой минутой холод залезает ей глубже под кожу, проникая внутрь крепкими щупальцами. Хотелось тепла, хотелось развести огонь, но при наличии хвороста у нее не нашлось ни зажигалки, ни единой спички. Наконец, уставшая, она прилегла под развесистым деревом. Чтобы хоть как-нибудь согреться, она насыпала на себя горку опавшей листвы. Согреваемая своим еле теплым дыханием, Шарон заснула.

Резкий холод, будто жгучий лед, коснулся тела, заставил её проснуться, и она открыла глаза. До конца не веря, что это не сон, девушка увидела перед собой две странные человеческие фигуры. Мужская и женская. Первый не был похож на человека. Глаза этого существа горели холодным голубым огнем, то пылали ярким красным пламенем, составляя резкий контраст с белой кожей. Длинные черные волосы космами спадали вдоль одеяния, сильно напоминающего длиннополый плащ. Его руки были сложены на груди, и Шарон могла видеть, как он поигрывал своими длинными костлявыми пальцами. Легкая, слегка ироничная усмешка кривила его губы. В общем, необычная фигура. Девушка, приблизительно такого же возраста, как и Шарон, смотрела на неё глубокими печальными глазами, но в глубине взгляда, если внимательно приглядеться, можно было уловить недобрые эмоции. Джинсовая рубашка была разодрана на ней, но, не смотря на неопрятный вид, внешность девушки располагала к себе. Что-то было общее в их бедственном положении.

– Кто вы? – Попыталась произнести Шарон, но эти слова застряли на языке, пронесшись лишь в ее мозгу.

– Не бойся меня, – мужская фигура присела на корточки рядом с ней. – Я хочу снять твою боль. Тебе ведь больно, не так ли?

Шарон согласно кивнула головой. Да, ей было больно, но вряд ли кто-либо сейчас ей мог помочь. Такие раны заживляет лишь время.

– И боль твоя в душе? – голубое свечение его глаз вспыхнуло красным пламенем.

– Да.

– Хорошо. – Он нагнулся к Шарон и прикоснулся к ней. Она почувствовала обжигающий холод и невольно отдернула руку.

– Холодно. – Простонала она.

На его губах разлилась добрейшая, успокаивающая улыбка, которую можно увидеть на лицах детских врачей.

– Но люди специально используют холод, чтобы снять боль. Разве не так делают в больницах?

Шарон промолчала. Это существо могло вселять ужас, но сейчас ей было все равно, что станет с ней. Тем более что от незнакомца исходило некое завораживающее спокойствие. А покоя так не хватало ее душе.

– Он может тебе помочь. – Девушка глядела прямо в глаза Шарон. – Поверь мне.

Он еще ближе пригнулся к Шарон.

– Так ты хочешь снять боль? – вопрос прозвучал ровно, без эмоций, словно приговор.

Девушка почувствовала, что у неё не осталось сил, чтобы противостоять этому неведомому существу, его невидимому напору. Она согласно кивнула головой и в следующий миг почувствовала, как накрывававшая ее листва слетела, словно сдутая ветром. Некая сила раздвинула ее ноги и резким холодным толчком вошла в нее. От неожиданности она вскрикнула и почувствовала, как что-то обжигающе продвигается вглубь ее, от низа живота до самого сердца, охватывая его в ледяное кольцо. Слабый, едва слышный стон, вырвался из ее груди, и Шарон упала в забытье.

Она пришла в себя, когда начало рассветать, и ощущала себя превосходно, словно новый человек, начинающий новую жизнь. Её тело не чувствовало утренних заморозков и больше не было боли в душе. Макс, первая и сильная любовь, был выкинут из сердца, и теперь оно стало пустым. Но нет, не совсем. В нем затаилась ненависть и безумное желание отомстить за пережитое унижение.

Утро было достаточно ранним, и Шарон могла быть уверена, что Макс со своими дружками еще спят. Но что она может сделать с четверыми сильными мужчинами. Она, слабая и хрупкая? Как могла она их наказать?

Шарон шла по лесу, обдумывая различные варианты мести, но ничего толкового в голову не шло, когда неожиданно споткнулась о торчащий из земли колышек, и чуть было не упала. Она остановилась и посмотрела на этот кусок дерева, который едва не свалил ее с ног. Кол торчал перпендикулярно земле. Шарон почему-то подумалось, что кто-то забил этот кол в сердце вампира, зарытого близко от поверхности, и внезапно ее мозг пронзила следующая мысль.

(Возьми его.)

Это прозвучало необычно, словно кто-то другой внутри призвал девушку. Шарон наклонилась и подергала колышек. Он легко поддался со странным противным хлюпаньем, отчего у девушки пробежали мурашки по спине. Мысли о вампирах вновь полезли в голову. Желание вытащить кол начало угасать.

(Возьми его!)

Когда Шарон вытащила кол полностью, то смогла убедиться, что он достаточно длинный и острый, чтобы проткнуть человека насквозь. Она аккуратно протерла кол о листву, очищая его от слипшейся земли, и засунула его под куртку, как вдруг услышала шум, почему-то показавшейся ей легкими аплодисментами. Она посмотрела вокруг, но ничто ей не указало, что она здесь не одна.

«Странный лес, – подумала Шарон. – И странные сны».

Но сон ли то был? Шарон сильно сомневалась, что существо, пригрезившееся ей, было не настоящим. Она до сих пор ощущала его холод внутри себя, и ещё присутствовало дикое желание вонзить этот кол в тело Макса, который так плохо поступил с ней, пронзить его гнусное сердце и ощутить его кровь на своих руках. Ей стало страшно от этого чувства. Такого с ней еще никогда не было.

Вскоре Шарон благополучно вышла из леса и дошла до лачуги Макса. Последив несколько минут за домом и не заметив никакого движения в окнах, она решилась войти внутрь. Бесшумно приоткрыв дверь, она проскользнула внутрь и бросила взгляд на стол, за которым вчера она оставила эту компанию подонков. Никого не было. Шарон беспокойно пошарила взглядом по комнате, но она была пуста. Ни единой живой души. Только пустые бутылки и пивные банки валялись на полу. И в этот миг, когда Шарон убедилась, что в доме никого нет, нечто в бессильной ярости завопило внутри нее и с силой воткнуло кол в середину стола, проткнув его насквозь. Некоторое время она простояла, бессмысленно глядя на творение рук своих. Таких сил в себе она не находила. Этот поступок сильно напугал девушку, и она поспешно покинула этот ненавистный дом, заливаясь слезами.

Сейчас, лежа на мягкой кровати и докуривая пятую сигарету. Шарон поняла, что ненавидит всех мужчин, несущих женщинам зло. И Ник, изменивший такой прелестной жене, тоже входил в их число. Но… он по-прежнему вызывал у нее противоречивые чувства. Она была готова влюбиться в него по уши, но с другой стороны голос, живший в ней с тех недавних и в то же время очень далеких пор, настойчиво шептал, что она должна сделать. И главное он (голос) знал, как это сделать.