"Три сотни человек, находиться у нас на попечительстве…" – звучал ее мерзкий писклявый голос в голове.

"Три сотни?! Да тут домов только на человек сто. Неужели, здесь жили все эти люди?".

Роберт подошел к главным воротам, над которыми весел большой плакат с бывшим президентом, Рупертом Гринном, который широко улыбаясь, держал на руках маленького мальчика. В руках у беженца была пластмассовая машина, на двери которой был нарисован флаг США. Лозунг над плакатом гласил:

"Вместе к светлому бедующему!".

Роберт посмотрел направо, где в миле от этого "городка" красовалась огромная свалка.

"Вот и сборы мусора, трижды на недели. Отличные условия для существования. А мы еще с высока рассуждаем о том, что "грачи" мешают нам жить".

– Тебе чего нужно, друг? – донесся голос со стороны будки для охранника, которая стояла рядом с воротами.

– Хотел кое-что купить. Но видимо, продавцов тут уже не осталось?

Из будки вышел парень, на вид ему было лет восемнадцать. Он был одет в черные кеды, рваные на коленях джинсах, черную толстовку и красную бейсболку. В темноте, Роберт не мог рассмотреть его лица.

– А что именно, ты хотел купить? – спросил парень, делая глоток из наполовину пустой бутылки виски.

Роберт с опаской смотрел на парня. Но головная боль не давала бояться.

– Мне нужны таблетки. Обезболивающие. "Кодеин" или "Промедол", ну или что-то в этом роде. Мне сказали, что здесь я могу это купить.

Парень отпил еще глоток виски и ухмыльнувшись спросил:

– Эти препараты без рецепта не продаются.

– Был бы у меня рецепт, разве я приехал бы сюда?

– Ну да. Верно, – сказал парень и стал просто смотреть на священника.

Пауза стала затягиваться, поэтому Роберт спросил:

– Ну так что? Ты мне поможешь?

– Я? – удивленно спросил парень. – Нет друг, прости. Я не драгдиллер, лишь алкоголик. Если хочешь, я могу угостить тебя виски. Это самое мощное обезболивающие, что есть у меня.

– Нет, спасибо. Это обезболивающие я мог бы и сам купить. Только оно не помогает.

– Может, малыми дозами принимаешь? – ухмыляясь спросил парень

Роберт пристально посмотрел на него, стараясь разглядеть лицо собеседника, но в темноте это было невозможно.

– А что? Все уже уехали?

– Да. Сегодня последние "грачи" уехали. Прямо как по заказу, началась осень и "грачи" улетели, – смеясь, сказал парень. Его смех был каким-то вымученным, словно отыгранным бездарным актером. Он сделал пару медленных шагов к Роберту, словно проверяя, не испугается тот и не убежит ли от него. Священник продолжал стоять на месте. – Слушай, ты ведь сейчас обратно в город поедешь?

– Допустим.

– Будь другом, подкинь меня до города. А то я чувствую, что изрядно выпил, вряд ли сам доковыляю. А спать на улице… Перспектива весьма сомнительная. Конечно не бесплатно.

– Мне не нужны деньги, – сухо ответил Роберт.

– Не волнуйся, у меня их нет, – ухмыляясь, сказал парень, он сделал еще пару шагов по направлению к священнику, и оказался уже в трех шагах от него. Он снял кепку, так что было видно его весьма приятное смуглое лицо. Улыбаясь, он развел руки, в одной из которых была бутылка виски, словно говоря:

"Смотри, у меня ничего нет. Я славный малый. Со мной не будет проблем".

– Я немного приврал. Виски не самое сильное обезболивающие, что у меня есть. Как для меня, оно самое действенное, главное выпить побольше. Но, тебе видимо, нужно что-то попроще. Так вот, у меня есть немного травы. "МАРИХУАНЫ". До города ехать почти час, так что можем выкурить по косячку. Он тоже неплохо снимает боль. Я уверяю.

Роберт пристально посмотрел на парня.

"Что я собственно теряю. Хуже уж точно не будет. Не зря же я ехал сюда".

– Идет, – и он протянул руку парню.

Тот немного отпрянул назад, от неожиданности. Но потом он засверкал белоснежными зубами, словно святящимися в темноте, от чего у Роберту, даже пришлось отвести взгляд, чтобы унять боль в глазах.

– Я знал, я знал. По тебе сразу видно, что ты хороший мужик. Я как только тебя увидел, сразу сказал себе, Томми, этот парень тебя отвезет домой, – крепко сжав руку Роберту, говорил парень.

– Ну да, а что ж ты тогда подкрадывался ко мне, словно вор?

Когда юноша был рядом, ему наконец удалось увидеть его лицо. Даже под бейсболкой, и кипой темных волос, трудно было не заметить красивое лицо юноши. Смуглая кожа говорила о его связи с "грачами", но вытянутое лицо, темные, узко посаженные глаза, высокий лоб и узкие губы, придавала его лицу своеобразную красоту.

– Ну знаешь, в последние время я тут такого насмотрелся, что лишний раз быть осторожным не повредит. Никогда не знаешь, что ждать от человека. Может у тебя в толстовке пистолет или нож.

– Почему ты думаешь, что сейчас его там нет? – улыбаясь и пристально смотря на парня спросил Роберт. Парень ему понравился.

– Ну нет, – парень отмахнулся от него рукой. – Ты не такой. Это видно по твоим глазам, – и парень поднес свои два пальца к глазам, а потом повернул их к Роберту и сделал вид, что тычет ими ему в глаза. – Глаза, зеркало души.

Роберт лишь усмехнулся.

– Ладно, поехали уже.

– Как скажешь, только мне нужно еще мой велик забрать. Закину его в кузов?

– Давай.

Первые десять минут попутчики ехали молча. Тишину в кабине нарушало лишь вибрация на телефоне юноши, который лишь пробегался глаза по экрану и прятал телефон обратно в карман. На поворотах велосипед с лязганьем кидало по всему кузову. В этот момент Роберту представлялась, что какой-то маньяк сейчас стоит сзади, проводя своим тесаком по металлу, стараясь вызвать еще большей страх у своих жертв. Парень достал из рюкзака книгу. Открыв ее, он достал небольшой пакет с марихуаной. Следующие пять минут он старательно пытался скрутить "косяк". Несколько раз он начинал с начала, его руки тряслись. Когда Роберт посмотрел на него, он лишь пожал плечами и сказал:

– Да, я перебрал…

С третьего раза он все же скрутил косяк и сделав пару затяжек передал его водителю. Держа его в руках, Роберт пристально посмотрел на него и сделал глубокую затяжку. В горле сразу возникла едкая горечь. Горечь, во рту маленького девятилетнего мальчика, который просто не знает, что ему делать дальше.

Роберт хотел по максимуму задержать дым, но организм был против, и с кашлем выгнал его из легких. Кашель был настолько сильный, что из глаз выступили слезы. Попутчик взял у Роберта "косяк" и, сделав затяжку, с улыбкой спросил:

– Первый раз?

– Нет, – ответил водитель. Отхаркнув сколькую слизь с горла и выплюнув ее в окно. – Просто забыл, как это делается.

Парень протянул ему обратно косяк.

– Этот как долго не ездить на велики, пару движений педалями и тело само все вспомнит.

Роберт искоса посмотрел на парня. Может это в нем говорил наркотик, или отступающая боль дала возможность здраво смотреть на вещи, но ему определено стал нравиться этот юноша. Он затянулся еще раз, но уже не так сильно. Вкус был такой же мерзкий, но организм уже не отторгал дым.

"Косяк" был выкурен. Оба пассажира молчали. Головная боль не ушла, но она стала какой-то другой. Словно, где над городом сейчас взорвалась ядерная бомба, уничтожив всех людей. И сейчас, сидя за рулем, Роберт видел этот радиоактивный гриб, который через пару секунд сдерет с него кожу. Глядя на него, он знал, что вот она боль, она рядом, через мгновение она будет здесь. Это он и испытывал, боль уже рядом, но пору мгновений без нее, казалось ему вечностью.

Телефон снова завибрировал. Томас посмотрел на экран и нахмурил лоб. Он открыл сообщения и написал пару слов, потом стер и снова написал. Еще раз прочитав текст, он уже было нажал на кнопку отправить, но потом резко стер его и положил телефон в карман.