А потом она сидит на кухне. Ладони мокрые. В голове лишь одна мысль:

"Скажи, скажи, что журнал принесла Моника. Что ты не причем".

Опустив глаза, Скарлет смотрит себе под ноги, на потертую кухонную плитку. За окном она слышит смех братьев. Они с отцом играют в бейсбол. Хоть Скарлет никогда и не нравилась эта игра, но сейчас, она отдала бы все на свете, чтобы оказаться сейчас там, с отцом. Потными руками она отдирает себе на пальцах заусенцы, ощущая щипающую боль.

Она слышит, как перед ней опускается кружка. Запах горячего шоколада ударяет ей в нос.

– И долго ты, так собираешься сидеть?

Скарлет слышит голос матери, который спокойный и тихий. Она чувствует, что мать не собирается ее ругать, но поднять глаза она не смеет.

– Скарлет, все хорошо. Выпей горячего шоколада. Я лишь хочу с тобой поговорить.

И она поднимает глаза. В них стоят слезы. Скарлет чувствует, еще мгновение и они польются рекой, и тогда сюда сбегутся братья и отец.

– А вот этого нам не надо, – мать заботливо вытирает с ее глаз слезы. Она грустно улыбается. В этот момент, Скарлет чувствует, что она защищена от всего мира, ей одной. Чтобы не случилось, она всегда ее простит и напоет горячим шоколадом.

– Давай, сделай пару глотков, и мы просто поговорим.

– Вот так. Все хорошо, – мать берет порножурнал и начинает медленно листать, при этом удивленно закатывает глаза, стараясь скрыть улыбку. Всего пару страниц, и журнал уже убран под стол. – Думаю, отцу, знать об этом не обязательно.

Скарлет лишь с благодарностью смотрит на нее.

– А сейчас, ты мне расскажешь, все, что ты знаешь, – и мать бережно берет и пожимает ее руку.

И она рассказала. Все. Спокойно, неторопливо. Мать внимательно слушала. А когда Скарлет закончила, она встала, и налив им еще по чашке горячего шоколад, сказала:

– Ты уже такая взрослая. Когда ты успела так быстро повзрослеть, я не понимаю? Ну раз уж настало время, я расскажу тебе все. Все, как есть.

И вот теперь уже Скарлет слушает. Внимательно, пытаясь запомнить все. Она помнит, как уже в тот момент представляла, как этим же вечером, слова ее матери будут рассказаны в домике на дереве, где ее подруги, открыв рты, будут внимать каждому слову.

Но тогда, сидя на переднем сиденье, Скарлет думала лишь о том, почему ее мать не сказала ей, что это настолько больно и мерзко.

"Почему, ты не сказала?!".

Она чувствовала, как в ней нарастает злоба.

– Ну, так тебе понравилось? – говорит его мерзкий голос.

"Господи, такое может понравиться только самке дикой гориллы, но уже точно не девушке".

– Да, было потрясающе, – с трудом выдавливает она из себя.

Она видит как его мерзкая рожа расплылась в самодовольной улыбке.

Машина медленно подъехала к дому. Скарлет видит, что на кухне еще горит свет.

"Кончено, она не ложилась".

– Слушай, я хотел сказать…

– До завтра, – Скарлет на дает закончить фразу и через минуту, она уже стоит на кухне и смотрит на мать, которая читает книгу по кулинарии, в 3 часа ночи.

– Почему ты не спишь?! – дрожащим голосом спрашивает Скарлет.

Мать медленно поднимает глаза и смотрит на нее.

– Зачиталась. Как вечеринка?

Слезы подступают к глазам. Между ног все горит. Скарлет чувствует себя грязной шлюхой, которой просто воспользовались. Ей мерзко, что она сейчас должна оправдываться и сочинять всякую чушь, хотя ее мать уже все прекрасно понимает.

– Все хорошо. – с трудом сдерживая слезы, говорит она. – Я пойду в душ и спать.

– Хорошо, – кивая головой, отвечает мать. – Я еще немного почитаю.

Она лежит на кровати, мокрая после душа. В комнате пахнет шампунем и кремом для тела. Скарлет лежит, и старается не думать о том, как он трогал ее, как касался своим мерзким языком ее шеи. В горле стоит ком, глаза в слезах, но она не может разрыдаться. Мать еще не спит. И она знает.

Скарлет слышит, как тихо открылась ее дверь. Она делает вид, что уже спит. Слышно, как стакан опускается на тумбочку перед кроватью, источая сладкий аромат шоколада. Скарлет чувствует, как мать аккуратно перелазит через нее и ложиться за ее спину. Как своими теплыми руками, она обнимет ее. Теперь она больше не в силах сдержать слезы. Скарлет знает, что может все ей рассказать, но слова словно прилипли к небу. Горячие слезы зальют подушку, и девушка тихо уснет, согреваемая материнскими объятьями. А на следующие утро, каждая из них сделает вид, что ничего не было.

Почему сейчас она это вспоминает? Может это неосознанное сравнение, к которому она каждый и раз возвращается, словно говоря себе:

"Ты же знаешь, что лучше его нет! Признай себе! Признай, что ты его…"

Скарлет берет с тумбочки свой телефон. На дисплее 4:45.

"Куда она поехала в такую рань?".

Она заходит в сообщения. Ничего. Как и всегда. Скарлет убирает телефон и садиться на кровать. На улице уже светает. Глаза слипаются, но ее сон, как и сон ее матери, безвозвратно ушел.

Встав с кровати, Скарлет накинула длинную серую кофту, которая напоминала халат, и посмотрела на себя в зеркало.

Одной из причин, почему Скарлет была самой популярной девушкой в школе – была ее притягательная красота. Она была молодая девушка среднего сроста. Ее лицо имело правильные черты лица, которые сразу приковывали к себе. Даже сейчас, проведя без сна всю ночь, она была безумно красивой. Скарлет смотрел на свои большие голубые глаза, маленький слегка вздернутый носик, пухлые губы и красивые светлые волосы, которые были еще взлохмачены после длинной бессонной ночи. Она распахнула кофту и посмотрела на свое тело. Уже сформировавшаяся упругая грудь второго размера выступала сквозь ночнушку, длинные спортивные ноги, результата бесчисленного числа тренировок по черлидерсту, которые сейчас она вспоминала с отвращением.

Любая девушка в школе хотела бы выглядеть как она. Однако в это воскресное утро, Скарлет Смит, отдала бы все на свете, чтобы не быть собой. Чтобы ежедневно не находиться под пристальным влиянием всей школы. Чтобы детям по всему городу не ставили ее в пример. Не быть той, которую все знают и обожают.

"Хотя, может уже и не обожают…" – усмехнувшись, подумала девушка, листая социальную сеть. – "Разве не этого ты хотела, Скарлет, всю свою жизнь? Ты же хотела быть в центре внимания, быть номером один, быть примером, быть идеалом, быть совершенством? А что стало сейчас? Неужели, это он, так на тебя повлиял?"

Скарлет опустила глаза и грустно улыбнулась, словно говоря:

"Какая же я дура!".

Входная дверь тихо открылась в 5:10. Кейт несла два большими пакета из супермаркета. Она прошла на кухню и увидела за столом сидящую дочь, которая, попивая кофе, усталыми глазами смотрела на нее. Почему-то, в этот момент, Кейт ощутила странное чувство, словно в ее дочке что-то поменялась. Словно, на нее смотрел совсем другой, совершенно не знакомый ей человек.

– Почему не спишь? – спросила Кейт, ставя бумажные пакеты на стол.

– А ты?

– Да я вот подумала… – Кейт стеснялась сказать про черничный пирог, который не давал ей спокойно спать этой ночью. Сейчас, увидев себя глазами дочери, она поняла, что выглядит слегка "сумасшедшей", с этим чертовым пирогом. – Да я вот подумала, что в такой день, вам следует съесть чего-нибудь праздничного с утра.

– Врешь, – улыбаясь, сказала Скарлет. – Я не могу припомнить ни одного воскресенья, за последние лет 7, в котором мы завтракали перед походом в церковь.

– Ну да, – неловко сказала Кейт, а затем, собрав остатки смелости выпалила. – Я просто хочу сделать еще один черничный пирог. Не уверена, что семи хватит.

"Что с тобой стало?" – грустно подумала Скарлет.

В его голове до сих пор жил образ ее матери, смелой и эффектной женщине на красной BMV M3, которая легко и непринужденно ведет ее в первый класс. Как она останавливается у школы, приковывая взгляды уставших и замученных мамаш, которые завистливо смотрят на нее. Кейт выходит из машины в легком синем платье, на высоких черных туфлях. Она подходит к ней, к Скарлет, которой еще далеко до общей любви всей школы. Сейчас она маленькая и напуганная, смотрит на свою маму. Впереди у нее первый класс, первые уроки, первые знакомства, первые победы и поражения. Она трясется от страха и, по обыкновению, сдирает заусенцы с кончиков пальцев. Кейт подходит к ней и садиться на корточки. Ее волосы аккуратно завиты, от них пахнет знакомым ей с детства ванильным гелем и легким ароматом духов. Она что-то говорит ей, но сейчас Скарлет не может вспомнить что именно. В ее глазах лишь стоит эта невозмутимая, источающая успех и уверенность женщина. И глядя на нее, Скарлет понимает, что она не может спасовать, она не имеет права бояться, она дочь этой женщины, а значит, в ней в тоже есть эта решимость и это бесстрашие.