- Это если человек хочет, - ворчливо говорит она. - Давай свою фотографию. О, я тебе и так могу сказать, что тут все умерли, лет-то ей сколько!

  Она еще смотрит на фотографию, потом на Рё.

  - Много про них думал?

  Рё кивает.

  - Вот и не думай больше.

  Она хлопает по фотографии и поджимает губы.

  Он не выходит на работу, говорит, что заболел. Фотография лежит на столе, и Рё чувствует, как его туда затягивает. В мир людей, которые делали. Люди крутили этот мир, а потом нам сказали, что он на самом деле не больше глобуса, и засунули вместе с нами в пыльную кладовку. Он не знает, кто они были - камикадзе, шпионы, просто люди из авиасекции, но он безумно хочет стоять так же, как они.

  ***

  - Рё! - Юма орёт так, что приходится отодвинуть трубку от уха. - Рыбка вчера сказала, что тебе надо быть осторожнее! У тебя всё хорошо?

  - У меня всё прекрасно! - Рё тоже орет, он вышел погулять за город и дошел до самого берега, его тут никто не услышит. - Что она еще сказала?

  - Больше ничего, ей еще трудно говорить! Ты приедешь? Ты когда приедешь? Хочешь, мы приедем?

  - Плохо слышно! - еще громче кричит Рё и выключает телефон.

  Рядом шумит море, на берегу стоит ржавая покосившаяся вышка. Рё смотрит на нее, и его берет злость.

  Он торопливо раздевается, одежду бросает, не сложив, и оставшись в одних трусах, подходит к вышке. Она шумит даже если нет ветра, доисторическое существо, забытое прибоем на берегу. Рё хватается за первую ступеньку и... отрывает ее.

  - Ну и пожалуйста, - шипит он и лезет по перекладинам. Вышка скрипит все сильнее, точно готовится обвалиться вместе с ним. Он не очень-то понимает, что доказывает и кому, но лезет и лезет.

  Наверху почти не страшно, если не смотреть вниз, конечно. Рё дожидается, пока волны дойдут до самого подножия, взмахивает руками, разом позабыв все уроки плавания, и прыгает вниз.

  Холодная невкусная вода шипит и забивает ему нос и рот.

  - А потом моей бабке приснилось, что гайдзин-то этот и есть - оборотень. Собака-то была рыжая!

  - Они тут все рыжие, - встревает странно знакомый голос.

  - Ой, вот будет твоя очередь, расскажешь, если в голове что-то останется, - ворчит Тиэко-сан, - Пошла она ночью на кладбище... Надо же, очнулся вроде!

  Рё кажется, что веки потяжелели раз в десять, а в горло точно песок насыпали. Он открывает глаза.

  - Вы-то зачем приехали? - слабо спрашивает он.

  Словно защищаясь, Юма сует ему под нос круглый аквариум, в котором колышется золотая рыбка, сияющая как главная драгоценность короны.

  - Тебе спать надо, и пить много, от простуды ничего лучше нет. - берет руководство Тиэко-сан, - Вы зверя своего здесь оставьте, а сами погуляйте пока.

  - Мы письмо привезли! - уже от двери громким шепотом сообщает Хирото, и Рё улыбается.

  Уже засыпая, он пытается вспомнить. Никого не было, ни в море, ни когда он выбрался на берег. Почему же он так отчетливо помнит чей-то крепкий подзатыльник на берегу и смех? Смех не обидный, но дружный, как будто смеются не над ним, а с ним вместе?

  - Тут такие дела, - смущенно сообщает старик из зеленной лавки, - уедем мы скоро.

  Они все и сидят, собственно, в зеленной лавке и пьют чай. Рё представили Ае-сан, а Хиро с Юмой успели со всеми перезнакомиться и даже в кинотеатр сходить.

  - Как? - удивляется Рё.

  - Ваши друзья перевели письмо (Юма приосанивается), оно от парня, у него дедушка японец, попал во время войны на Гавайи, так там и остался. А у него здесь, на Хоккайдо родственники были. Он их долго искал, и дети его искали, вот внуки сейчас тоже, но тех и след пропал. А ему тут моя открытка пришла, с иероглифами, он и решил, что я дедушкин родственник, - старик усмехается, - я уже ответ написал, что извините, ошиблись, а он все равно в гости зовет. Говорит, не зря же она, открытка ваша, ко мне пришла. Так что мы с женой съездим, пожалуй, а потом и он сюда грозится приехать.

  Вечер, мотыльки вьются вокруг лампы, овощи в ящиках тускло блестят, и Рё кажется, что такой вкусный чай он не пил уже очень давно.

  - Фотография твоя, - спрашивает его, улучив момент, Тиэко-сан, - не тянет больше?

  - Нет, - он говорит чистую правду. Расставаться с ней ему по-прежнему не хочется, но не потому что тянет туда. Скорее, просто чтобы они были здесь. Но это нормально - иногда скучать по тем, кого нет.

  - Тиэко-сан, - спрашивает он, - а теперь вы можете сказать - у них все хорошо?

  - Откуда я знаю, - пожимает плечами Тиэко-сан, - это же твои привидения. Скоро весь город будет знать, что у нас начальник почты не простой, а с придурью, вот увидишь.

  Когда Рё уходит с друзьями, Тиэко-сан внимательно смотрит на тени, которые отбрасывают эти трое. Теней явно больше. Она фыркает и идет спать.