Рё машинально пьет сок, снова кланяется и уходит.

  Он долго стучит в дверь, пока она не распахивается. Рё с недоумением смотрит в пустоту.

  - Здесь я, куда уставился, - сварливо звучит снизу.

  Старушка невысокая - Рё до середины груди.

  - Чего надо, молодой-красивый? Неужели письмо принес?

  Рё молча отдает письмо, старушка читает его, качая головой.

  - Так и знала! - громко заявляет она, толкая Рё в грудь, - Так и знала, что он сбежал с этой стервой Мидори! Надо же, хватило совести-то написать. А я столько лет думала - сгинул муженек мой. Надо соседкам показать, они все как одна - не волнуйся, Тиэко-сан, может, он просто пропал. Чтобы такой бабник, как мой Рокуноскэ, сбежал, и один? - последнее она произносит даже с гордостью. - А ты что думаешь, а?

  - Извините? - прибегает Рё к стандартному прибежищу настоящего японца - вежливому непониманию.

  - Помер он давно, говорю, - раздельно и громко, как глухому, объясняет ему старушка, - но как был кобелем, так им, небось, и остался!

  - Простите, мне пора! - Рё низко кланяется и почти бежит. На углу он оборачивается. Старушка все еще стоит на пороге и машет ему рукой.

  На следующий день он берет с собой пять писем.

  Одна женщина, прочитав письмо, начинает хохотать и никак не может успокоиться. Благодарит Рё со странным выражением лица и закрывает дверь. В другом доме начинается крик, он не успевает отойти далеко, как из дома выбегает мужчина в одной рубашке. Он догоняет Рё, спрашивает, когда следующая электричка, и, не дождавшись ответа, уносится вперед.

  По большей части письма не находят адресатов. Рё складывает их в отдельную коробку, чтобы отослать в почтовой управление - там-то должны работать люди поответственнее предыдущего почтальона.

  Он чувствует легкое сожаление, когда видит, что стопка почти подошла к концу.

  ***

  С Тиэко-сан Рё снова сталкивается через пару недель. Он идет себе по улице, когда за спиной раздается вопль:

  - Эй ты, а ну, иди-ка сюда!

  Рё тащится, предвкушая очередную историю о кобеле Рокуноскэ, но старушка хлопочет вокруг него, и через минуту он сидит во дворике ее дома, в руках - пиала с чаем, под ногами - скамеечка.

  - А я думаю, напугала нашего почтальона, дура старая, я-то ничего не выписываю и мне не пишут, а все равно неловко. Ты уж извини, сынок.

  - Что вы, ничего страшного, - вежливо бормочет Рё и делает глоток. Вряд ли у него получится объяснить, что он не просто почтальон, а начальник почтового отделения.

  Тиэко-сан успевает пожаловаться, как плохо растут в этом году помидоры, рассказать, какое наводнение было, когда она была маленькой - весь берег в рыбе, мы бегали и обратно в море ее кидали, веришь? Рё неожиданно рассказывает о золотой рыбке Юмы и получает адрес магазина, где "если уж там ничего нет, то только в Китае найти можно, так-то". Неожиданно Тиэко-сан снова заговаривает о муже.

  - Сильно-то я его не виню, конечно, вон, он даже прощения в твоем письме попросил. Я ведь тоже не сахар. А кому охота жить с женщиной, если она призраков видит?

  Рё едва не выплевывает чай обратно.

  - Простите? - снова прибегает он к защите.

  - Да что за беда, такой молодой и так плохо слышит! - всплескивает руками Тиэко-сан. - Призраков я вижу! - Чтобы было понятнее, она размахивает руками и делает страшные глаза.

  - А как вы их видите? - Рё понимает, что ему и правда интересно.

  - По-разному. Чаще всего, как они при жизни были, особенно, если безвредные. Ну а если глаза красные там, язык набок, уши распухли... значит, нехорошие были люди.

  - И им от вас что-то нужно?

  - Да какая им от меня польза? Так, некоторые здороваются, и всё. Мы ведь через это тоже несчастные, - вздыхает Тиэко-сан, - вот Рокуноскэ, смеялся вначале, вроде тебя, а как-то утром я встаю, выглядываю в окно и говорю "Ой, жалость-то какая, Гаку-сан умер". Он мне с постели кричит "Ты откуда знаешь?", а я говорю "Да вот же он, по улице идет!". Потом сказали - и правда, ночью умер, во сне. А Рокуноскэ с тех пор себе в голову вбил, будто я его любовные шашни насквозь вижу. Натура тонкая не выдержала. Сбежал. Ладно, чего расселся, тебе домой пора.

  Рё уходит, а Тиэко-сан грозно кричит на всю улицу:

  - И непременно еще приходи, понял?

  Рё думает, какой она была в школе, и решает, что боялся бы ее, как огня.

  Последнее письмо - плотный негнущийся конверт, ради того, чтобы найти адрес, Рё пришлось справиться со старой картой города. Он топчется на месте, но единственное подходящее здание - бетонная коробка без окон. Рё находит звонок, и дверь открывает заспанный мужчина.