– Прислушайся к голосу свой покойной жены, Август. Если Хранитель Огня желает, чтобы ты прошел через Флор по древним дорогам, то ты должен подчиниться. Недаром он шлет тебе в помощь ее душу.
– Ты права, любовь моя, – он взял мадам Аберни за руку. – Завтра я выступаю во Флор. Я захвачу город асторов, если он еще существует. Займу его руины или чтобы там ни было, перебью каждого, кто встанет у меня на пути. А после я нападу на замок Керин. Орнуэл рухнет словно подрубленное дерево, и тогда весь Круг Мудрых преклонит предо мной колени! – Сото сжал руки в кулаки, лицо стало злым и жестоким, но в ту же секунду вновь сменилось на усталое лицо человека, который редко спит и каждую секунду прислушивается к голосу покойной жены, тихо звучащему где-то вдалеке на задворках сознания. – Что ты сделаешь, когда я стану Императором? – спросил он мадам Аберни, притягивая ее к себе.
– Сожгу дотла эту таверну, – ответила она. – И буду жить с тобой.
Когда как мадам заснула через некоторое время в объятьях своего любовника, генерал де Сото провел очередную ночь без сна. Из дальнего угла освещенной одним лишь огарком свечи комнаты на него до самого утра смотрело посиневшее от удушья лицо Мари де Галор, его покойной жены.
Глава вторая
Орнуэл, графство Марин, подножье Имперского хребта
Маленький, едва заметный среди деревьев рынок расположился у самого подножья Имперского хребта. Узкая поляна, прямо за которой начинался долгий подъем в гору, была заполнена как небольшими, удобными тележками из Флора, так и повозками торговцев из Доры, северной столицы Орнуэла, и Марина, одного из самых богатых и процветающих городов страны.
Этот тайный рынок был идеей одного гнома, жившего когда-то во Флоре. Прожив с асторами бок о бок, он понял, что те могут создавать добротные, прочные вещи, зачастую с красивым узором. Без устали эти умелые высокие люди, что вот уже долгое время жили на Имперском хребте, без особых усилий ковали предметы утвари наилучшего качества и орудия для земледелия, что почти никогда не ломались. Тогда гном взял несколько горшков и вместе со своим братом и сыном отправился в Дору, где показал товар другому торговцу-гному. Гномы, как известно, никогда не упускают возможности разбогатеть, и при виде прочных, каленых глиняных блюд, мисок и горшков с невиданным доселе замысловатым узором, купец понял, что торговля таким товаром может принести целое состояние, и, как показало время, не ошибся. Было решено каждого тридцатого дня устраивать рынок на поляне у подножья, и в обмен на сделанные асторами и Флоринскими гномами товары брались далеко не деньги, а лишь вещи, которых не было в высоких горах. Так, каждый месяц торговцы обменивали оленину и рыбу, иногда сыры и вина, за каменные, деревянные, глиняные и стеклянные изделия асторов, которые потом продавали в десятки раз дороже. Затем кто-то придумал поставлять асторам различные металлы – железо, серебро и даже золото – чтобы те выковывали из этого различные изделия, оружие и доспехи. Часть этих металлов асторы могли оставлять себе как оплату за труд, и производили для себя инструменты, орудия труда, а также удобные принадлежности для жизни как железные тарелки, ложки и ножи. Своих источников металла у асторов не было, а работали они с удовольствием. Главное, что покидать Флор им не требовалось – всей торговлей по обоюдному согласию занимались гномы, умение к этому было у них в крови. Кроме того, многие гномы сами были довольно искусны в ковке и вместе с асторами создавали истинные шедевры кузнечного мастерства, которые перепродавались большей частью в Доре иноземным купцам за большие деньги. Тайный рынок процветал уже несколько десятков лет. И лишь редко кто-то из торговцев задумывался, кто такие на самом деле эти асторы, что жили на Имперском хребте?
Как не удивительно, священники и историки позабыли указать в своих летописях, когда и как на континенте Файраэль появились асторы. Это были высокие, сильные люди с храбрыми и добрыми сердцами и светящейся синем цветом руной на правом виске – единственным, что кроме загорелой независимо от времени года коже отличало их от простых людей. Издавна, асторы жили одной общиной, с радостью принимая гостей и стараясь помочь каждому, кто встречался на пути их странствия.
Одним из гномов, кто этим утром выставил свою тележку у самого края леса в тени деревьев, был Рори – чистокровный гном, родившийся во Флоре. Рори был довольно молод – всего лишь два десятка лет прожил он на Имперском хребте, покидая Флор лишь в те дни, когда его отцу нездоровилось. Несмотря на небольшой рост, юный гном был заметен среди шумных торговцев – виной тому были ярко-рыжие волосы и короткая, подростковая бородка без усов, обрамлявшая крупное, широкое лицо.
Рори в очередной раз аккуратно переложил красивые вазы, что лежали на перевернутой вверх дном тележке, образовавшей таким образом некое подобие прилавка, и приветственно замахал рукой знакомому купцу, пристально рассматривавшему товары других флорийцев.
– Рори, мой добрый друг! – воскликнул купец и, взяв молодую симпатично выглядящую девушку за руку, потащил ее к юному гному. – Смотри, дочь, это тот гном, о котором я тебе рассказывал. Он продал мне то блюдо, что так полюбилось твоей матери.
Девушка благодарно кивнула Рори, и тот слегка покраснел – в отличии от своего лучшего друга, занимавшегося какой-то ерундой где-то неподалеку, молодой гном не пользовался популярностью флорийских девчонок, в чем временами винил лишь свой крупный даже для гнома нос, выделявшийся на широком лице.
– Что ты можешь предложить мне в этот раз? Я привез целую корзину яблок, – после короткого обмена любезностями поинтересовался купец.
Однажды Рори поменял у этого купца три великолепных каменных блюда с орнаментом на большую корзину сочных красных фруктов – яблок. Во Флоре яблочные деревья не росли, и его семья очень обрадовалась в тот день. Отец научил юного гнома, что, если взять большой плоский камень, сделать в нем желоб, положить на него яблоко и давить другим камнем, вскоре польется сладкий сок. С пяти яблок получалась целая кружка сладкого сока с мякотью. Рори и его лучший друг половину корзины извели на сок, так он им понравился, за что отец слегка отругал и отправил их в лес за дровами – очень мягкое наказание за наслаждение, какое они получили.
– У меня есть блюда из стали, из меди и из бронзы, есть два каменных кувшина, но для моего любимого покупателя я припас вот эти бронзовые ложки! – ответил Рори.
Купец взял в руки одну из ложек и с восхищением провел пальцами по гравированной замысловатым узором ручке, когда его окликнул другой гном из Флора, чуть старше и крупней Рори.
– Бросьте Вы эти ложки и посмотрите на шарфы моей матери. Шерсти лучше не найти на всем рынке!
Рори стушевался, видя, что покупатель заметил действительно роскошно вышитые шарфы и пледы, развешанные на ветвях куста, но на помощь подоспел его лучший друг – астор Дени.
– Не прикасайтесь к этим тряпкам, мастер, если не хотите, чтобы Ваши пальцы несколько дней пахли рыбой. Это же Нон Рыболов, он столько времени проводит в реке, что весь его дом уже пропах рыбой! А такой красивой девочке, – Дени взял дочь купца за руку и вложил в нее одну из ложек, – такой красивой девочке подобает есть самыми лучшими ложками. А эти выгравировал мой отец. Каждый раз, когда Вы будете есть утреннюю кашу, Вы будете вспоминать меня, – хитро улыбнулся Дени, и девушка кокетливо одернула ручку, не выпуская притом бронзовой ложки.
– Ложь, Дени, ты лжец! – закричал Нон Рыболов и грубо ткнул девушке в лицо одно из покрывал. – Где оно пахнет рыбой, где?
Дочь купца с испугом отпрянула назад и, не устояв на ногах, чуть не упала, если бы Дени ловко не помог ей устоять, обхватив за талию, отчего та еще сильней покраснела.
– Грубиян, убери прочь свои покрывала, – закричал купец, закрывая девушку собой, а затем повернулся к Рори: – я куплю все ваши ложки и, пожалуй, оба кувшина…
