– Что-то важное? – на всякий случай поинтересовался бывший некромаг.

– Нет, – отмахнулся Сергей Юрьевич. – Ну, удачного вам дня.

Глеб проследил за его удаляющейся широкой спиной. Что-то Серёгичев не договаривал, в очередной раз слишком подозрительно себя вел. «Верну силу – приду в гости», – подумал Бейбарсов. И дело было не столько в праздном любопытстве, сколько в ущемленной гордости – над ним словно бы издевались, а он никак не мог ответить достойно.

Оля жила на первом этаже сталинки в двухкомнатной квартире. Потолки в доме были такие, что впору было заниматься прыжками в высоту, а комнаты размером вызывали желание построить там бассейн. Родители Оли отличались крайне современными взглядами на жизнь, так что квартира была обставлена в минималистическом стиле по принципу «меньше мебели, больше пространства для спорта». В той комнате, что была побольше, даже пристроился уголок с турником, канатом и шведской стенкой.

Оглядывая все это великолепие, Бейбарсов невольно задался вопросом – а как же тогда Оля смогла отъесться до своих габаритов, если в ее семье провести день без физической нагрузки считалось святотатством?

Что касается самого празднования, то именинница сильно сэкономила на еде, чтобы накупить немереное количество спиртного. Судя по разноцветной шеренге бутылок, Оля смела весь ассортимент винно-водочного отдела ближайшего магазина. Перед бравыми алкогольными солдатами сиротливо пристроились три коробки пиццы.

– О, а давайте свечки в «гавайскую» воткнем! – бодро предложила Настя, увидев единственное угощение. – Сколько тебе лет, сокровище ты наше? – она выгребла из сумки заранее приготовленные праздничные свечи.

– Женщин неприлично спрашивать! – шутливо возмутилась Оля.

– Я не о твоей личной жизни спросила, но спасибо за информацию, – Дёмина прямо-таки лучилась ехидностью.

– Семнадцать ей, – подсказала всезнайка Надя.

– Предатели в наших рядах! – возопила Марина, пытаясь удушить отличницу, но та ловко подставила ей подножку.

Глеб едва успел подхватить падающую девушку.

Девчонки дружно засмеялись, даже чуть не расквасившая нос Марина присоединилась к общему веселью. Бейбарсов осторожно поставил ее на ноги и отошел на пару шагов. Зачем он пришел, он не знал. Веселиться не хотелось, пить – тем более. Будь настроение получше, он бы, может быть, и заставил себя вести соответствующе обстановке, но сейчас слишком много мыслей топталось в его голове и создавало там невообразимый бардак.

– Милый, не кисни, – Настя протянула ему стакан с вермутом. – Ты зачем такой загруженный? Серёгичев, что ли, закидал заданиями?

– Нет, – бывший некромаг неопределенно дернул плечом, но напиток все-таки взял. – Не обращай внимание.

– А Дашка с Викой не смогли прийти, – сменила тему Дёмина, сообразив, что расспрашивать Глеба о нем самом бесполезно. – У Вики ее кактус, а Дашка все еще на меня обижается. Странная она какая-то…

– Она меня нарисовать хотела, – почему-то вспомнил Бейбарсов.

– Да? – Настя напряглась. – И ты согласился?

Глеб недоуменно на нее посмотрел, глотнул вермута, поморщился. Вкус алкоголя ему не нравился, единственным исключением было красное вино, к которому он привык в землянке старухи (и от которого пришлось срочно отвыкать в Тибидохсе с его местами строгими правилами), а уж дешевый вермут мог порадовать только заядлого пьяницу. «Она ревнует? К Даше?» – мелькнула удивленная мысль.

– Согласился, – Бейбарсов сказал это только затем, чтобы понаблюдать за реакцией девушки.

Та отвела взгляд, уставилась в стену. Ей явно не понравился его ответ, словно бы он не попозировать пообещал, а предложил Даре встречаться. Бывший некромаг хотел уже напрямую поинтересоваться, что такого преступного он совершил, но тут очень невовремя (или наоборот, как раз вовремя) Оля сообразила, что до сих пор никто не произнес тост в ее честь.

– Именинница негодует! – сообщила она как обычно громко, оповестив заодно соседей и случайно проходивших мимо окон людей.

– Качайтесь, молодой человек, и будет вам счастье! – высунувшись в форточку, посоветовала Марина парнишке лет тринадцати, некстати прогуливавшемуся в опасной близости от гнездовья любительницы богатырского размаха плеч.

Надя дернула ее за лодыжку, призывая к порядку, и брюнетке пришлось вернуться в комнату, снова усаживаясь на широком подоконнике.

– Тост? – она захлопала ресницами за стеклами очков. – Это мы завсегда! Оленька! – начала она и вдруг замолчала с крайне задумчивым видом, уставившись в потолок. – А почему там таракан ползет?..

Оля обиженно топнула ногой.

– Прости, – широко улыбнулась Марина. – Я желаю тебе, дорогая подружка, чтобы все твои планы всегда сбывались! Гип-гип ура! – и она бодро опрокинула бокал шампанского, не дождавшись, пока с ней чокнутся остальные.

– М-да уж, мастер красноречия, – тихо фыркнула Настя. – Кажется, у краткости была еще одна сестренка, только по отцовской линии…

Бейбарсов пожал плечами. Ему было откровенно наплевать.

Празднование покатилось по излюбленной скучной колее всех днерожденных отмечаний. Кто-то шутил, кто-то громко смеялся, кто-то успел съесть практически всю пиццу (тайна фигуры Оли была раскрыта), кто-то молча цедил вермут. Последним и оказался бывший некромаг, оккупировавший диван. Настя устроилась рядом, положив голову ему на колени, а ноги закинув на стену. Она рассказывала что-то о Серёгичеве, то и дело рисуя пальцами в воздухе странные картины, призванные подтвердить ее истории.

– А еще он встречался со студенткой. Говорят, его видели целующимся с ней в кафе… – Дёмина хихикнула, небрежными штрихами изображая идиллическую сценку.

– Завидуешь? – подначила ее Марина.

– Я молчу, у кого все тетради в его портретах… – Настя опустила ноги и перевернулась на бок, свешивая одну руку до пола. – Что мне до Сереженьки, когда у меня Глеб есть…

Надя издала странный звук, что-то среднее между смешком и всхлипом, и поспешно спряталась за двухлитровой бутылкой неизвестного происхождения.

– А у кого-то вообще вместо личной жизни сплошные книжки и карандаши с кисточками! – парировала Оля, не разбираясь, какая именно часть Настиного высказывания вызвала такую реакцию отличницы.

– А пицца закончилась? – огорченно поинтересовалась Дёмина.

– Можно еще заказать, – великодушно предложила именинница. – Или сходить в магазин за чем-нибудь другим.

– Голосую за магазин! – Марина даже слезла с подоконника ради такого случая. – Только одна я не пойду.

– Давай я с тобой, – совершенно неожиданно для всех присутствующих вызвалась Надя: все давно уже заметили, что главная брюнетка их компании действует на главную блондинку как неграмотный человек на излишне увлеченного филолога.

Оля пошла закрывать дверь за добровольцами, и Настя, воспользовавшись тем, что они с Глебом остались наедине, быстро поцеловала его.

– Тебе с нами совсем скучно? – спросила она тихо.

– Вам без меня было бы лучше, – согласился Бейбарсов.

– Мне с тобой всегда хорошо, – Дёмина потянулась, забрала у бывшего некромага стакан, уткнулась носом в плечо.

– Не надо, – он отстранился. – Оля сейчас вернется.

– Не думаю…

Девушка коснулась губами его шеи, ловкие пальцы нашарили пуговицы рубашки и начали ее расстегивать. Бейбарсов дернулся, пытаясь мягко остановить Настю: он еще не настолько разозлился, чтобы просто оттолкнуть ее, но раздражение уже зарождалось где-то внутри.

– Прекрати, – твердо сказал он.

Настя словно и не слышала его. Закончив с рубашкой, она потянулась к молнии джинсов, не прекращая поцелуев.

Глеб поймал ее за запястье, отвел руку.

– Не стоит этого делать, – с нажимом повторил он.

– Почему? – Дёмина взглянула на него с обидой и непониманием. – Мы же с тобой встречаемся…

– И?

– И почему мы не можем…

– Потому что мы тут не одни, – свободной рукой бывший некромаг начал застегивать рубашку. – Это поймет и ребенок. Или ты страдаешь эксгибиционизмом?