— Возьми, — раздался над моим ухом голос Ниа.
Я обернулся к нему и очень удивился. Номер Один, одной рукой апатично теребя волосы, протягивал мне пистолет, брезгливо держа его двумя пальчиками.
— Ты столько играл в свои стрелялки, что уже должен был освоить это искусство в совершенстве, — сказал он. — Так что бери. Будешь моим телохранителем.
— Знаешь, стрелять виртуальных монстров — это одно, а выстрелить в живого человека… — я взял оружие; оно оказалось довольно тяжелым, странно, что Ниа так спокойно держал его на вытянутой руке.
— Знаю. Шансы на то, что тебе придется это сделать, ничтожно малы. Поэтому считай это просто страховкой. Может быть, это поможет тебе заодно справиться со страхом открытого пространства.
— Эй! — я возмутился. — Нет у меня агорафобии!
— Я не употреблял этот термин в отношении тебя, обрати на это внимание.
Пришлось признать, что этот маленький нахал снова меня обставил.
Я прицелился в стену, представляя милое личико Анны. Руки вроде бы не дрожали; я медленно надавил на курок… Раздался сухой щелчок.
— Не заряжен, — очень «своевременно» сообщил Ниа.
— Я должен выполнять обязанности твоего телохранителя, пользуясь пушкой как дубиной? «Кто сказал вам, что гитара — не ударный инструмент»? Что-то вроде этого? — я процитировал песенку, на которую не так давно напал в Интернете.
— Нет, конечно, — Номер Один поднял взгляд от своих роботов и посмотрел на меня честными-честными глазами. — Утром я тебе выдам патроны.
Я помотал головой, избавляясь от гипнотического эффекта. Чертов Ниа! Зато, по крайней мере, понятно, чем именно он очаровал в свое время L. Когда на тебя вот так смотрят, нельзя не назвать смотрящего своим наследником, даже если ты пять минут назад собирался выбрать совсем другого ребенка на эту роль.
Пришлось напомнить себе, что на самом деле L наследника так себе и не выбрал, потому что не успел. Жаль было расставаться с такой красивой теорией, но здравый смысл все-таки победил.
*
Светловолосая девушка кружилась по номеру отеля. Ее план был почти выполнен; до окончательной победы оставались сутки.
Она смогла разыграть все как по нотам. Она убила этих несчастных людей, которым не посчастливилось невовремя оказаться рядом с ней; она следила за Мэлло, оставаясь незамеченной. Она наконец могла собой гордиться! Прокол с похищением несколько омрачал ее счастье, но она не чувствовала особой вины из-за того, что четверо ее слуг умерли глупой смертью; в общем-то, они оказались недостаточно умны, а значит, были недостойны работать с ней.
Она докажет всему миру, что он ошибался! Что она — королева; она — богиня, а все остальное — пыль у ее ног. Ее так долго недооценивали, задвигали на задний план; а теперь она будет той, кому жалкие людишки будут поклоняться. Дело осталось за малым — уничтожить главную угрозу ее дальнейшему счастливому правлению — убить Ниа, мерзкого маленького мальчика, возомнившего о себе слишком много.
Разумеется, она собиралась явиться на встречу в Гайд-парке; невероятной глупостью было бы упускать такой замечательный шанс поставить жирную точку в этой затянувшейся истории.
Девушка перестала вертеться и села на диван, подтянув к груди ноги.
Ее тревожил лишь один момент — ей показалось, что Мэлло ее тогда заметил и мог догадаться, что она задумала…
Впрочем, долго хмуриться эта девушка не любила. Она легла на спину и помотала в воздухе своими красивыми стройными ножками.
Она была молода и красива; а вскоре окажется еще и весьма успешной. Что еще она могла желать?
Единственное, что мешало начать праздновать ей прямо сейчас — ее победы не увидел бы ее любимый; она безумно по нему тосковала, но надеялась, что он смотрит на нее из того мира, куда был вынужден уйти, и наверняка радуется за нее. Ведь он тоже ее любил! Иначе и быть не могло…
Тщательно проверенный и смазанный пистолет лежал в ее сумочке: она не могла позволить себе осечки. У нее была лишь одна попытка; если она промахнется, то ей придется бежать, спасая свою жизнь; и никто не мог дать ей гарантии, что Мэлло промедлит и не убьет ее или не ранит — у него была очень хорошая реакция, блондинка это уже выяснила и не хотела испытывать на своей шкуре.
Но, в целом, своим планом она была довольна и была уверена, что все у нее получится. Ошибок не было; все выверено и продумано до последнего мгновения. Если на ее пути не возникнет препятствия… Его не возникнет.
— Ну что ж, господа, теперь вы узнаете, каково это — проигрывать, — прошептала блондинка и рассмеялась.
От нетерпения она не могла долго находиться на одном месте; поэтому вскоре уже снова бегала по номеру, представляя удивленное лицо Ниа, когда тот будет падать с дыркой в голове.
Впервые за долгое время она была абсолютно уверена в завтрашнем дне; и ей нравилось это ощущение предопределенности.
Никто не мог укрыться от честного и справедливого суда!
*
Мэлло сидел в кресле со стаканом в руках и задумчиво рассматривал его содержимое.
— Ты решил напиться? — поинтересовалась Анна, обратив внимание на цвет напитка.
— Нет, это просто кола, — ответил Мэлло.
— Нам выходить через полчаса, — заметила девушка.
— Я помню, — вздохнул Михаэль. — Принеси мне шоколадку, пожалуйста.
Анна молча дошла до холодильника, нашла в нем плитку, подала Мэлло. Он одним движением сорвал обертку и откусил чуть ли не половину.
— Не нервничай, все будет хорошо, — Анна подошла к нему сзади и начала разминать ему плечи.
Мэлло поморщился, когда она задела шрам, но ничего не сказал.
Часы тикали, отсчитывая последние минуты перед развязкой. Мэлло закрыл глаза, позволяя Анне делать массаж; он убеждал себя, что все пройдет, как надо, что никто не пострадает. Никто — и Мэтт тоже.
Самоубеждение помогала плохо; внешне оставаясь спокойным, он готов был кричать, метаться по комнате, словно загнанный зверь, стрелять во все, что движется, разбить все, что разбивается и сломать все, что ломается. Потом дотянуться до отдельных прочных предметов… И тоже что-нибудь с ними сделать; например, взорвать.
— Пора, — шепнула Анна.
— Идем, — Мэлло встал, бросил недоеденную шоколадку на стол, залпом допил колу.
Вдвоем они вышли из отеля и направились в сторону Гайд-парка.
*
Озеро Серпентайн являлось одним из главных достопримечательностей этого места; в частности, уже из-за того, что в нем разрешено было купаться. Начало ноября — не лучшее время для таких развлечений, конечно; но и четверо людей, собравшихся здесь, пришли сюда не за этим.
Они стояли друг напротив друга, разбившись на пары: Мэтт и Ниа, Мэлло и Анна. Мэтт то и дело бросал на единственную в их компании девушку взгляды, ожидая от нее любого подвоха; Мэлло был напряжен и, казалось, прислушивался к чему-то. Ниа был спокоен, он вертел в руках кубик Рубика и, на вид, совершенно не думал о том, что он может умереть в этот день.
Место было выбрано максимально открытое, но на берегу озера росло несколько деревьев и кустов, прекрасно подходящих для засады, если бы кому-нибудь захотелось проследить за тем, что будет происходить на лужайке.
Людей, как и ожидалось, еще не было; зато вездесущие наглые голуби ходили вокруг, совершенно никого не боясь, переговаривались о чем-то на своем птичьем языке; возможно, они ругались на нерасторопную четверку за то, что она и не думала покормить бедных маленьких птичек.
Солнце лениво выглядывало из-за горизонта, размышляя, стоит ли разгонять облака и туман, или можно еще понежиться и устроить себе лишний выходной. Зима уже приближалась, так что вряд ли бы кто из небесной канцелярии попенял солнцу за отлынивание от работы: оно всегда могло отговориться, что подумало, что уже в отпуске.
