Литмир - Электронная Библиотека
A
A

========== Пролог ==========

Ниа

26 января 2010 года.

И почему всякие отвлекающие мелочи всегда происходят так невовремя?..

Только я собрался поставить последнюю деталь на полагающееся ей место, как дверь распахнулась — судя по звуку, ее пнули ногой. Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто пожаловал в гости в нашу скромную штаб-квартиру, скажем прямо, я ждал этого посещения, только не думал, что оно произойдет так скоро. Сказать это вслух, порадовать гостя дорогого?

Нет, не стоит. Для его же блага — пусть продолжает думать, что Ниа всегда и во всем номер один.

— Как ты смел?! — то, что звучит за моей спиной, напоминает скорее змеиное шипение, нежели человеческий голос.

Пожимаю плечами. Я что, должен докладывать ему о каждом своем шаге? Взял и посмел. Захотелось, может быть. Имею же право на прихоти… Вернее, на то, что кажется прихотью.

Краем глаза замечаю движение Рестера — кажется, он перехватывает гостя. Что ж, разумное решение. Гость представляет собой довольно большую опасность, причем для самого себя. Вряд ли он догадывается об этом, поэтому лучше его придержать.

— Я ненавижу тебя! — голос срывается на крик, в нем слышатся истерические нотки. — Ненавижу! Ты… Ты… Зачем ты это сделал?! Как ты смел?!

Повторяешься. Нотки уже превратились в полноценную истерику, визжишь как девчонка, которой задрали юбку. Тебе уже двадцать лет, Мэлло, а ты все так же не умеешь контролировать эмоции, как и в детстве.

— Я убью тебя! — ого, мы перешли на угрозы. — Убью, слышишь?! Ты, каменное изваяние без сердца!

Вздыхаю и разворчиваюсь к тебе лицом. Все так, как я себе и представлял — Рестер стоит, ты бьешься в его руках, пытаясь вырваться. Лицо перекошено, глаза горят. Не бережешь себя, Мэлло. Нервные клетки не восстанавливаются, ты в курсе? Как-нибудь, после очередного срыва, ты не сможешь вернуться в себя — и придется тебе переселяться в дом с мягкими стенами. Я не шучу, это вполне реально.

При тебе нет ни пистолета, ни даже обожаемого тобой шоколада. Последнее будит во мне нечто, отдаленно напоминающее удивление.

Как ты, кстати, меня убивать собрался, а?

Озвучиваю последнюю мысль.

— Я задушу тебя! — ты рвешься изо всех сил, но Рестер заметно сильнее, так что усилия ни к чему не приводят, разве что выглядишь ты так глупо… — Я сверну тебе шею, как котенку! Тварь! Мразь!

Кто из нас двоих сейчас в положении беспомощного котенка, думаю, ясно даже без уточнений. Тебе еще не надоело зря дергаться? Мне вот твои вопли не доставляют никакого удовольствия. Рестер вопросительно смотрит на меня, ожидая приказов.

— Приведи его в чувство, — говорю я. — А то он все равно сейчас не способен ничего адекватно воспринимать.

Рестер уходит, волоча тебя за собой. Переключаю один из мониторов на камеру в душе, наблюдаю.

Рестер заталкивает тебя внутрь, включает воду — наверняка холодную, сует тебя головой под кран. Да, судя по твоему крику, вода вряд ли теплее тридцати градусов. Мокрые пряди, прилипающие к лицу — тебе категорически это не идет.

— Малец, успокойся, — звучит голос Рестера. — Шеф всегда знает, что делает. Так надо было.

Твоему злобному взгляду позавидовал бы любой цепной пес. Ну разумеется, ты вовсе не думаешь, что все мои действия исключительно правильны, просчитаны до последних мелочей. Сейчас тебе очень сложно в это поверить. Вырываешь из рук Рестера протянутое полотенце, вытираешь волосы, швыряешь его на пол. Ай-яй-яй, как некультурно.

В этот момент ко мне входит человек в белом халате, поэтому я вынужден отвлечься от монитора.

— Мы сделали все, что было в наших силах, — сообщает человек.

— Результат? — спрашиваю я.

— Жить будет.

Мысленно аплодирую этому человеку и его коллегам. Воистину они сделали невозможные, вытащили пациента с того света — когда я увидел его изрешеченное пулями тело, я решил, что мы его потеряли. Однако все складывается как нельзя лучше — полицейские эксперты констатировали смерть, правда, не проводя никаких исследований. Они не успели: моя команда очень быстро прибыла на место. Удостоверилась, что в новостях все необходимые сведения прозвучали, и увезла “труп”, как думали все.

Рестер и Мэлло возвращаются. Последний кидает недобрый взгляд на человека в халате, ногой пододвигает себе компьютерное кресло, садится на него верхом, руки складывает на спинке, кладет на них подобородок, смотрит исподлобья. Должно быть, это означает готовность слушать. Или даже вести диалог.

Мой человек порывается уйти, но я его останавливаю. Он мне понадобится.

— За что ты меня убить хочешь? За то, что спас тебе жизнь? — интересуюсь я, накручивая прядку волос на палец.

— И за это тоже, — кивает Мэлло. — Но больше за то, что из-за тебя погиб Мэтт.

— Из-за меня? Позволь, но это ты его втянул, это был твой план по похищению Такады. Тебе скорее надо меня благодарить за то, что мы успели подменить листок из Тетради обычным.

— Я сам разберусь с тем, что мне надо делать, — огрызается Мэлло. — Ты забыл спросить меня, хочу ли я жить, если мой напарник умрет.

— Хм, — изображаю задумчивость. — Мне показалось, что ответ на этот вопрос слишком очевиден.

— Ты ошибся.

— Нет.

— Ты просчитался. Мне не нужна моя жизнь.

Ты хмуришься, снова начиная злиться. Твое терпение иссякло? Раньше ты бы радовался, поймав меня на “ошибке”. Что тебя выбило из колеи, а, Мэлло?

— Тебе не нужна, мне пригодится, — просто говорю я.

— А кто сказал… — он взвивается, кресло отлетает в угол.

— Ты сам и скажешь. Доктор, проводите нас в палату, пожалуйста.

Мэлло в недоумении, однако следует за нами. Мельком бросив на него взгляд, я вижу, что в где-то в глубине его глаз загорается огонек надежды и понимания. Неужели до тебя наконец дошло, Номер Два?

Окно из толстого стекла во всю стену. За ним — больничная койка, множество мигающих и пищащих приборов, провода, капельницы. Все белым бело, все стерильно. Только из-под простыни виднеется прядь рыжих волос.

— Период восстановления будет длительным, — профессионально-безразличным голосом вещает доктор. — Однако нет сомнения, что пациент полностью выздоровеет.

Ты его не слушаешь. Ты распахиваешь дверь палаты, влетаешь внутрь. Я ожидаю, что ты упадешь на колени, но ты подходишь к койке и аккуратно отводишь простынь для того, чтобы увидеть лицо Мэтта. Оно наполовину скрыто кислородной маской, но тебе и этого зрелища достаточно. Ты проводишь пальцами по лбу лежащего, улыбаешься.

Мне не хочется тебе прерывать, но я знаю, что не всем своим желаниям можно потакать. Мне хватает такта не заходить следом за тобой, я тянусь к кнопке селектора, нажимаю, произношу:

— А теперь, Мэлло, ты должен исчезнуть. Кира уверен, что ты мертв, давай не будем его разочаровывать, — я вижу презрительную усмешку, скривившую твои губы, и продолжаю: — О Майле мы позаботимся, не волнуйся. Он нетранспортабелен, в отличие от тебя, иначе и его бы я попросил покинуть это здание, этот город, эту страну. Когда он поправится достаточно для того, чтобы уехать, я свяжусь с тобой.

Я уверен, что Мэлло этот план не нравится, но он опускает голову, соглашаясь с моими словами. Я же говорил, что не просчитался: некоторое время этот безрассудный Номер Два будет меня слушаться. Благодарности за спасение себя он может и не испытывать, а вот оставшийся в живых Мэтт — прекрасный повод сказать “спасибо”.

И ведь Мэлло говорит. Одними губами, не поднимая глаз, но говорит. Гордый-гордый Мэлло.

Ты не понимаешь, что все это было сделано не для того, чтобы порадовать тебя. Просто для того, чтобы стать лучше L, нужны мы оба. Так что — живи. То, что жить без Мэтта ты не хочешь — всего лишь мелочь, которая, разумеется, случилась очень некстати.

*

Мэлло

Два месяца спустя.

Я лежал на диване, задумчиво изучая потолок. За моей головой, на тумбочке, лежала шоколадка, предусмотрительно разломанная на квадратики: откусывать от плитки мне сейчас не хотелось, а вот отправлять в рот кусочки один за другим казалось весьма интересным занятием. Увлекательности этому занятию прибавляло еще и то, что я тянулся за лакомством не глядя, каждый раз рискуя промахнуться и уцепиться, скажем, за мобильный, фольгу или смахнуть на пол стакан с водой.

1
{"b":"694193","o":1}