Рев «Заткнись!» оказался перекрыт звуком выстрела.
Я мысленно проверил состояние собственного тела. Нигде ничего не болело, упасть не хотелось, только начиналась нервная дрожь: значит, стреляли все-таки не в меня. Никто из троих в черном тоже не был ранен; Мэтт выглядел наиболее ошарашенным из всех нас, но тоже целым.
Я медленно обернулся.
В дверях стояла Анна, держа на вытянутых руках пистолет. Чуть в стороне от меня по стеночке сползал еще один субъект, у его ног валялся явно только что оброненный нож.
Судя по ошарашенным глазам фройляйн Анны, она совсем не ожидала от себя, что способна убить человека.
Однако времени на душеспасительные беседы не было. Точным выстрелом я снял одного из «стражей» Мэтта, мой напарник, немыслимо извернувшись и падая вместе со стулом, сбил с ног второго. После чего я застрелил шефа, который оказался вообще безоружным.
— Последнего тоже добивай, — сказал Мэтт. — Это пешки. Они не знают, как связаться с Госпожой — так они зовут нашего маньяка. То есть маньячку, получается…
Я кивнул. Выстрел в голову — и в сторожке остались только проверенные люди. То есть…
— Анна, ты не хочешь ничего объяснить? — поинтересовался я, поигрывая пистолетом.
— Я… — пробормотала она.
— Мэлло, отвяжи меня, а потом выясняй отношения со своей любовницей. Мне в сортир надо уже полчаса как! — простонал с пола Мэтт.
— Я же говорила, что смогу помочь, — всхлипнула фройляйн Анна. Она вдруг взвизгнула, роняя свое оружие и… разрыдалась в голос.
Я закатил глаза. Утешать педантичных немок в мои планы не входило.
*
Мэтт
Первое, что почувствовал я, придя в себя — врезающиеся в запястья и лодыжки веревки. Потом включилось обоняние — и я унюхал аромат очень дорогих сигарет. Третьим вернулся слух — рядом со мной переговаривались некие люди, обсуждая, как наградит их какая-то госпожа за поимку «сопляка в полосочку». Ага, стало быть, это они меня так ласково поименовали. Наконец заработало и зрение. Я открыл глаза и осмотрелся.
Я находился в неком бревенчатом здании, рядом со мной сидело четверо мужчин в строгих костюмах. Никогда не понимал тягу мафиози и прочих считающих себя элитой преступников к классике — ну это же неудобно!
Враги заметили мое возвращение в сознание. Судя по их физиономиям, это событие их крайне обрадовало, они разве что ладошки не потерли в предвкушении развлечения. Ну да, они надеялись, что сейчас поспрашивают меня и получат правдивые ответы на все, что их заинтересует, в том числе и раскрытие тайны того, есть ли жизнь на Марсе.
— Ну что, пацанчик, попался? — протянул один из моих похитителей.
— Попался, — вздохнул я. Ну а смысл отрицать очевидное?
— А теперь ты должен ответить нам на наши вопросы…
— Жизнь на Марсе есть, но с ней лучше не сталкиваться вблизи! — бодро отрапортовал я.
— Чего? — у самого крупного даже сигарета изо рта выпала от удивления.
— А вы что-то другое хотели знать? — сделал я максимально невинное выражение лица.
— Ты над нами не издевайся! — рявкнул третий, вмазав пистолетом по губам. — Иначе пожалеешь!
Я облизнул губы, почувствовал металлический привкус на языке. Да уж, ближайшие несколько дней с девчонками целоваться не придется.
— Какое отношение ты имеешь к Ниа? — спросил тот самый, что сигарету не удержал.
Такая осведомленность тупых пешек меня насторожила. Я был уверен, что среди них нет того, кого мы должны поймать, но я не ожидал, что маньяк будет трепаться о Номере Один направо и налево.
— Честно говоря, никакого! — улыбнулся я. — А она хоть симпатичная, а?
— Врешь, — заметил четвертый, с размаху заехав мне в глаз.
Ну все, фингал мне обеспечен. И где мои очки, а, господа? Куда вы их дели, клептоманы чертовы?!
Вслух я эти мысли озвучивать не стал, решив особо не провоцировать похитителей. Все-таки я был уже не тот, что в молодости… Заштопанные врачами Ниа дырки сильно сказывались на моем здоровье и выносливости.
— Ну ладно, встречался я с ней разок. Ничего хорошего в ней нет, не думаю, что она вас может заинтересовать, — я попробовал еще подурачиться, выгадывая как можно больше времени. Мэлло, конечно, крутой, но не супермен, мгновенно он ко мне не примчится на выручку, даже если очень захочет…
— Шеф, можно, мы его немного поучим вежливости, а? — предложил тот, что заговорил первым.
Я похолодел. «Учить» они могли лишь одним способом, и его приятным назвать мог бы только законченный мазохист.
Шеф — мужик, от которого сбежала сигарета — окинул меня задумчивым взглядом, после чего кивнул.
Отвязывать меня не стали; зато зачем-то разрезали и сняли рубашку. Потом я заметил блеснувший кастет. Шеф отошел к выходу, двое из его подопечных придерживали стул, к которому я был привязан, а четвертый вовсю разминал плечи, готовясь к «уроку».
— А, может, не надо? Если вы попортите мне лицо, меня девушки любить не будут, это же ужасно! — пробормотал я, не надеясь на то, что мои слова возымеют хоть какое-то действие.
Злобный мужик размахнулся и заехал мне кулаком в живот. Не будь я прочно зафиксирован, я бы согнулся от безумной боли; а так у меня только в глазах потемнело. Удары наносились точечно, выверенные до последнего миллиметра; а потом я ощутил прикосновение стали к своей многострадальной груди.
— Мальчик, старших надо слушаться, — прошипел мне «экзекутор» прямо в лицо, обдав неприятным запахом изо рта. — Потому что если не слушаешься старших, то выходят всякие неприятные ситуации!
Порезы были неглубокими, но очень чувствительным. Большинство из них пришлось на те места, где уже образовывались гематомы. Я застонал сквозь зубы. Как бы я ни храбрился, боль оказалась сильнее, чем я ожидал.
— Вот так, — шептал мужик, пальцем проводя по сделанному надрезу, разводя края раны. — Вот так у нас учат вежливости щенков!
Я подумал о том, что у него грязные руки, что может грозить мне заражением крови. В голову вообще лезла абсолютная ерунда, очаги боли лишали меня возможности четко мыслить.
— А еще мы умеем во-о-от так! — заявил мой палач, проводя ножом в опасной близости от соска и языком проходясь по разрезу.
Я вскрикнул. От омерзения, от собственного бессилия, от злости на Мэлло, что он так долго возится…
— Что, проняло? — рассмеялся мой палач. — Будешь еще шуточки шутить, а?
— Н-нет, — с трудом пробормотал я, впрочем, не уточняя, на какой именно вопрос отвечаю.
— То-то же, — мучитель даже крякнул от удовольствия. А потом размахнулся и еще раз ударил меня по лицу.
— Эй, хватит, ты сейчас его опять в нокаут отправишь, — вмешался шеф. — Иди подыши свежим воздухом, а то, я гляжу, ты перевозбудился…
Я с облегчением вздохнул, когда почувствовал, что меня отпустили.
— Ну что, теперь мы будем нормально разговаривать?
Я открыл глаза, точнее, один глаз. Шеф стоял напротив меня, сложив руки на груди.
— А мы и раньше неплохо беседовали, мне кажется, — выдохнул я, стараясь подпустить в голос как можно больше ехидства. — Девочек обсуждали…
— Мне позвать Даниэля обратно? Он тебе понравился, да?
— Нет-нет, я предпочитаю исключительно женский пол, — поспешно заверил я шефа.
— В таком случае тебе лучше рассказать все, что ты знаешь о Ниа.
— Да что вы ко мне пристали с этим дурацким именем! — деланно возмутился я. Еще долечиваясь после пулевых ранений, я научился максимально отсекать собственное сознание от болевых ощущений, чем успешно и пользовался сейчас, оживая прямо на глазах.
— Госпоже очень не нравится этот мальчик, — заметил тот, что стоял слева от меня.
— А где ваша госпожа сейчас? Почему она не участвует в таком увлекательном деле, как допрос важного информатора?
— У Госпожи много дел. Она уехала, но обещала вернуться и проверить, как мы несем службу.
— Что ж вы за слуги-то, если не знаете, где находится ваша хозяйка? — наугад сделал выпад я.
