— Не волнуйся, еще подождут, не развалятся.
Тот, что был сзади, зажал мне рот и нос тряпкой, смоченной в чем-то… Мысль додумать я не успел: опустилась темнота, поглотив мое сознание.
========== Глава 5 ==========
Дорогу от дома до гаража Мэлло промчался за минуту; пытаясь вписаться в дверной проем, он чуть не сбил удивленного служащего, совсем недавно его уже видевшего. Мысль о том, что с Мэттом может случиться непоправимое, всецело завладела его разумом, поэтому он не сразу обратил внимание на то, что за ним кто-то бежит.
Тяжелое дыхание позади себя он расслышал, уже собираясь надеть шлем — и именно это помешало ему выхватить пистолет и разобраться с неведомым преследователем.
— Михаэль, не надо, — пытаясь отдышаться, пробормотала Анна. — Не стреляй, это я.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Мэлло, чувствуя, что уже задавал сегодня этот вопрос. — Я же сказал тебе не приближаться ко мне! Приехала в командировку — так и занимайся своими делами!
— Я помогу тебе. Возьми меня с собой.
— Чем ты можешь мне помочь?!
— Я помогу, — упрямо повторила Анна. — Ты слишком привык считать меня дурой-блондинкой, я понимаю. Но я способна на большее.
— Распугаешь злодеев пилочкой для ногтей? — саркастически изогнул бровь Мэлло.
— Я занималась на курсах самообороны.
— Я тебя разочарую: там, куда я еду, надо будет нападать.
— Я смогу! — отчаянно выкрикнула Анна, цепляясь за его руку. — Михаэль, пожалуйста…
Мэлло кинул взгляд на электронное табло часов, висевшее над выездом со стоянки.
— Черт с тобой, — отмахнулся он. — Залезай.
Спустя двадцать секунд мотоцикл с двумя ездоками вырулил из-под крыши и умчался в ночь.
*
Мэлло
Настырная фройляйн Анна все-таки вынудила меня взять ее с собой. Чем она мне могла помочь, я решительно не понимал; но тратить время на споры с женщиной, когда, возможно, Мэтта пытают или уже приготовились убить, было преступлением. Поэтому я скомандовал ей залезать на мотоцикл и держаться покрепче. Второго шлема у меня не было, но фройляйн Анну это не смутило; она достала из сумочки очки, очень похожие на Мэттовские, но другого цвета, и надела их — чтобы от ветра не слезились глаза.
Мы мчались по автостраде. Я выжимал из мотоцикла максимальную скорость, отчетливо понимая, что не справься я с управлением — и меня не то, что шлем не спасет, а и целый боевой скафандр из любимых игрушек Мэтта. Про фройляйн Анну нечего и говорить, ее придется вообще отскребать от асфальта.
Тем не менее, до Винчестера мы добрались очень быстро и даже без приключений с полицией, которая удачно избегала нашего маршрута. Машина Мэтта обнаружилась именно там, где я и ожидал — на стоянке возле бара, в который мы мечтали попасть, когда еще были вынуждены жить в приюте.
Я дернул за ручку — ну разумеется, зачем запирать машину, вокруг же сплошь честные люди… В бардачке нашлась пачка сигарет, жвачка, упаковка презервативов, журнал с отвратительно блестящей девицей в веревочках вместо купальника на обложке и мобильный телефон. Я задумчиво покрутил его в руках — у Мэтта была совершенно другая модель. Задачка разрешилась, когда я открыл папку «Сохраненные сообщения».
«Мэлло, — писал Мэтт. — Я не уверен, что мне вообще стоит соваться в приют. Если ты это читаешь, видимо, со мной произошло что-то не слишком приятное. Я оставил здесь машину, потому что знал, что первым делом ты кинешься сюда, начиная поиски. Я пошел по маршруту, которым мы с тобой возвращались после того, как удачно пошутили над Роджером, заставив его порядочно поволноваться — помнишь, как он побледнел, поверив, что ты действительно ранил меня? Скорее всего, меня перехватили где-то на подступах к Вамми, точнее указать не могу, сам понимаешь: я не ясновидящий, я всего лишь компьютерный гений. Тем не менее, я постараюсь оставить тебе какой-нибудь знак, чтобы ты знал, где меня искать. Удачи! И, прошу: найди меня до того момента, когда станет уже слишком поздно».
Я чертыхнулся, чем вызвал удивление фройляйн Анны, заглядывавшей мне через плечо. Она пыталась вчитаться в текст сообщения, что меня насторожило: раньше она не проявляла никаких познаний в английском.
Мэтт знал, что идет в ловушку. Получается, что этого не понял только Ниа? Или… Он намеренно погнал моего напарника в лапы нашего убийцы, надеясь тем самым поймать того с поличным?
— Боже, какая же ты тварь… — пробормотал я. — Как же ты можешь вот так разбрасываться чужими жизнями… Если я не спасу Мэтта, ты умрешь, мразь. Пойдешь на костер правосудия искупительной жертвой!
Фройляйн Анна испуганно на меня смотрела.
— Ты уже успела выучить английский? — поинтересовался я.
— Немного, — призналась она. — Я половину не понимаю еще…
Я кивнул, хотя ничего полезного это признание мне дать не могло. Я спрашивал скорее просто «для галочки».
Я оставил мотоцикл рядом с машиной Мэтта, и мы двинулись дальше. Идти в темноте было сложно, тем более у нас не было с собой фонариков; однако дорогу я помнил хорошо. Оставалось только молиться, чтобы мы не пропустили обещанный знак…
Мы не пропустили.
На «подсказке» поскользнулась фройляйн Анна, вскрикнула, взмахнула руками, удерживая равновесие. Я подскочил к ней, стремясь не столько не дать упасть, сколько не позволить ей выдать нас шумом. И уже после опустился на одно колено, ощупывая землю.
Так и есть. Прямо на тропинке валялась консоль. Молодец, Мэтт, лучшего знака, что именно здесь тебя застали врасплох, ты и придумать бы не смог.
Я задумался, вспоминая карту местности. Впереди — только приют; по левую руку нет ничего, где можно укрыться с заложником, а вот по правую… В маленькой роще стоял небольшой домик, принадлежавший когда-то смотрителю этой самой рощи. Смотритель умер еще до моего рождения, нового не прислали, домик остался пустовать. И снова везение играло на моей стороне: разумеется, мы с Мэттом успели обследовать этот домик вдоль и поперек, когда убегали из Вамми после отбоя. Редко бывает, что шалости детства помогают, когда ты уже вырос; я был безумно рад, что преступник действительно оказался настолько глуп, что начал играть на нашей территории.
Еще на подходе к сторожке я увидел горящий там свет; мгновения спустя услышал голоса. Один — грубый, низкий, с нотками превосходства — принадлежал кому-то неизвестному, другой — нахальный, чуть хрипловатый, но все равно звучащий с издевкой — Мэтту.
Я выдохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце. Мэтт жив, Мэтт наверняка почти невредим, если так спокойно говорит, значит, я успел вовремя. Значит, и Ниа пока не грозит безвременная кончина.
Я приказал Анне не высовываться и не делать резких движений, а сам двинулся ко входу в домик. Его никто не охранял — и я в очередной раз порадовался безмозглости противника. Пинком ноги открыв дверь, я влетел внутрь, благо комната в сторожке была всего одна.
Картина перед моим взором предстала прямо-таки душераздирающая. Мэтт сидел, привязанный к стулу. С него сняли рубашку, поэтому я смог оценить все его шрамы от пуль охранников Такады; к ним присоединилось несколько новых ссадин и кровоподтеков. Правый глаз моего напарника был почти не виден из-за огромного синяка, на губах запеклась кровь. Видимо, от него пытались добиться информации не самым ласковым образом.
Спиной ко мне стоял дюжий мужчина с таким разворотом плеч, что я удивился, как он вообще смог войти в сторожку. Он рад бы был обернуться, только ствол моего пистолета упирался ему в затылок, недвусмыленно советуя не делать ничего опрометчивого.
По обе стороны от Мэтта расположились молодчики помельче; оба они держали на прицеле меня.
— Шевельнетесь — вынесу мозги вашему шефу, — прошипел я.
Судя по тому, как дрогнула рука у того, что был слева, я не ошибся, опознав бугая как командира.
— Их четверо, — рванулся из веревок Мэтт. — Осторожней!
