Судя по говору, этот язык был для него родным.

– Вы следили за мной? – девушка хотела возмутиться, но ей неожиданно сделалось весело. – Вы рисковали быть сильно травмированным.

– Когда травмировано сердце, остальное уже не так важно… Меня зовут Андре, я – художник. Стоило мне только один раз Вас увидеть, как я понял, что мне не имеет смысла жить, если я не напишу Ваш портрет, – слова его звучали так эмоционально, что Лидия смягчилась.

– Что ж, звучит заманчиво… – Так я могу надеяться на то, что Вы согласитесь мне позировать?

– Знаете, Андре, сейчас я очень спешу на занятия, но… Давайте поговорим об этом вечером? Приходите сюда в семь.

Лидия ехала в экипаже, и чувствовала, как впервые с момента приезда в Париж у нее становится теплее на сердце. Незнакомец оказался совершенно не тем, за кого она его принимала, но, что ни делается – все к лучшему.

*****

Вечером того же дня Лидди и ее новый знакомый сидели в маленькой кофейне. Андре галантно целовал красавице руки, засыпал комплиментами, называя ее северной королевой… Как ни странно, общаться с ним оказалось легко и непринужденно, и она, особо не упираясь, согласилась позировать художнику для написания ее портрета.

В маленькой, но светлой мастерской, расположенной на чердаке старого дома на Момартре, царил настоящий художественный беспорядок – везде были разложены законченные, полузаконченные и едва начатые работы.

Вот Андре повернул к ней холст, и Лидия ахнула – с него смотрели ее собственные глаза, и сколько же в них было вселенской грусти!..

– Я написал это, когда впервые Вас увидел, этот образ холодной королевы преследовал меня, – Лидия не могла не улыбнуться на эти слова, – тогда меня восхитила эта печаль, а теперь я понимаю, что радостной и счастливой королева выглядит гораздо лучше. Я готов все сделать, чтобы она чаще улыбалась…

Она сама не поняла, как минуты, которые собиралась изначально провести в его мастерской, незаметно превратились в часы. Время словно останавливалось здесь, под гипнотическим взглядом ярко-синих глаз.

Молодой художник Андре как то незаметно стал частым гостем в ее доме, его попытки заботиться о ней казались Лидди такими трогательными и милыми. Он приносил ещё теплые круассаны к завтраку, с которыми они вместе пили кофе. Молодые люди теперь часто гуляли вместе по Елисейским полям, по Монмартру, поднимались на колокольню знаменитого Нотр-Дама. Наконец то Лидди почувствовала романтику этого великолепного города, который недаром называют городом любви.

Она покупала его работы одну за другой, и стоило ли удивляться, что одним портретом дело не закончилось. Да и сами портреты становились все более смелыми по содержанию, обычно целомудренной Лидии вскоре почему-то уже не казалось зазорным позировать художнику в откровенных нарядах, и это пробуждало в ней неведомые ранее смелые фантазии, и кто знает, насколько они были близки к исполнению… Нравы жителей французской столицы однозначно были на порядок свободнее, чем на родине.

Одновременно как то сам по себе "оттаял" характер всегда такой замкнутой, холодной девушки – теперь она не отказывалась повеселиться с однокурсниками, часто посещала здешние балы, театры, не на шутку заинтересовалась местной модой, причёсками, даже, следуя ей, курила сигареты с изящным дамским мундштуком, а в студенческой компании все чаще слышали ее мелодичный смех.

15.

Алексей Косач провожал Натали Дорошенко в киевский пансион после рождественского бала, устроенного в офицерском училище. Кружась с ней в танце, он видел восхищенные взгляды своих друзей, направленные на его изящную спутницу, напоминавшую в своем розовом платье огромную тропическую бабочку, случайно оказавшуюся в бальном зале.

Удивительно, как он столько времени умудрялся не замечать, насколько красива и обворожительна эта девушка. Все чаще он ловил себя на том, что невольно думает о ней, видя перед собой прекрасные точеные черты ее лица, слыша ее глубокий нежный голос. Он готов был говорить с ней бесконечно, танцевать с ней и только с ней на всех балах, куда они вместе попадали.

Образ той, другой, теперь далёкой, как мечта, как то незаметно стирался из памяти, порой ему казалось, что Лидии по настоящему и не было никогда в его жизни, а то, что было – всего лишь выдумано им самим.

"Она меня никогда не любила, – приходил к неутешительному выводу Алеша. – Иначе никогда бы так со мной не поступила, не уехала бы, не попытавшись даже увидеться и объясниться"…

Сердечная боль, такая невыносимая на первых порах, теперь едва напоминала о себе. Все свое нынешнее свободное время Алексей посвящал Натали, и незаметно для него эта чистая наивная девушка покорила его пылкое сердце. И теперь он писал для нее романтические стихи уже без всякой просьбы друга, просто повинуясь порывам своей увлеченной души.

16.

В Париже расцветали каштаны, их нежно-розовые соцветия напоминали дорогое кружево на дамских нарядах, уносимое от лёгкого дуновения свежего ветра…

Лидия любовалась этими каштанами, похорошевшим в сочно-зеленой майской листве Парижем, полной грудью вдыхала свежий весенний воздух, наслаждаясь весной и собственным ощущением счастья. Она позволила этому прекрасному городу влиться в свое сердце, как до этого впустила туда синеглазого Андре.

Сегодня сдан последний экзамен, закончивший напряжённые недели учебы, она успешно закончила год, перейдя на следующий курс, и вечером девушка хотела отметить это событие в компании своего творческого друга. Сегодня она опять будет позировать ему, ловя на себе его восхищённые взгляды, и улыбаться только ему одному. Их художественные сеансы теперь все чаще проходили у нее дома, и рисованием дело не ограничивалось…

Лидия все больше задумывалась о том, как удивительно, что именно здесь, вдали от родины, она наконец нашла свое настоящее синеглазое счастье. Но строить какие-то дальнейшие планы в отношении Андре она пока не решалась.

Еще ее эйфорию омрачала задержка с переводом денег из Нежина. Привыкнув каждый месяц в определенный день получать перевод немаленькой суммы, с немецкой педантичностью отправляемой Карлом Рихардовичем, Лидия привыкла не отказывать себе в удовольствиях в виде новых модных нарядов, драгоценностей, дорогих рестораций, куда ходила вместе с Андре, недешевых марок шампанского… Немалые суммы уходили и на покупку картин Андре, изображавших ее же во всевозможных видах, при этом Лидия чувствовала себя меценатом и ценителем прекрасного, неизменно приводя в восхищение своего друга.

Очередной перевод должен был придти уже неделю назад, но его все не было, и Лидия поняла, что оставшихся средств надолго при таком режиме не хватит. С надеждой заехала в местное отделение банка, но и сегодня перевода не было.

Вернувшись домой, девушка по привычке первым делом решила перебрать почту, которой сегодня мальчишка – посыльный принес необычно много. Судя по маркам на конвертах, ее ожидали новости из далека. При взгляде на стопку конвертов как-то странно защемило сердце в недобром предчувствии…

Первое письмо было с местной маркой. Кто мог писать ей из Парижа? Однокурсники? Даже не смешно. Рука внезапно дрогнула – она узнала почерк своей подруги Натали Дорошенко. Это было то самое письмо, которое наконец то собрался передать Николя. Оказывается, Алеша писал то самое посвящение по просьбе своего друга…

Лидия нервно разорвала второй конверт… Алеша. Как она могла позабыть о нем, о его любви, о том, кто предназначен ей самой судьбой?.. Глаза пробегали по строчкам, пишущим о вечной любви, о готовности ждать ее, в глазах стоял туман, а в груди клокотали душившие ее слезы.

Как же мерзко было у нее на душе!!! Почему так долго шли эти проклятые письма?.. Почему она так поздно их получила? И почему на конвертах стоит парижский обратный адрес – Елисейские поля? Кто их отправитель?

По крайней мере, ответ на свой последний вопрос Лидди собиралась получить незамедлительно и, недолго думая, пешком отправилась по указанному адресу. Но попасть туда хотела не одна она – ее обогнали двое молодых французов, весело обсуждавших, куда отправятся вместе с месье Николя Дорошенко праздновать успешную сдачу экзаменов. С месье Николя… А ведь сколько раз они сталкивались с Лидией в университетских коридорах! И жили совсем недалеко друг от друга! К общению между собой они оба расположены явно не были, ограничиваясь приветствиями, но ведь были здесь с самого начала учебного года!