– Насть, погоди, надо в магазин зайти.

– Можно я домой пойду? Мне уроки еще делать?

– Не забудь покурить по дороге!

– Ну, мама!

– Папа! Бабушка! Все, вали, иди куда хочешь! Правильно, а мать пускай тяжелые сумки таскает!

В магазине Соня долго перебирала разные мясно-колбасные нарезки. Подошла Настя и попросила чипсов. Соня вяло возмущенно отказалась – нечего тратить деньги на всякую гадость.

– Мам, чего ты выбираешь, я все равно это не люблю.

– Ты здесь причем? Сережа должен заехать. Да, пойди хлеб черный возьми. Он черный любит.

– А можно себе лаваш?

– Обойдешься. Доедим черный хлеб, а в другой раз тебе лаваш купим. Да, еще возьми для бабушки хрустящие хлебцы. Ну, кругленькие, гречневые, которые я всегда для нее покупаю. А я пойду для нее овощей посмотрю на гарнир и на салат.

– Хотя бы шоколадку мне можно? – возле кассы спросила Настя.

– Что значит хотя бы? – моментально взвилась Соня. – Тебя что, плохо кормят? Ты еще чем-то недовольна?

«Ну конечно надо купить ей шоколадку», – подумала Соня-мама. «За такое поведение обойдется без всего приятного!» – немедленно возразила Соня-воспитательница. Последняя сегодня победила. Соня подошла еще к киоску с вещами. Она все еще висела. Нежно салатовая, с кружавчиками, очень миленькая пижамка… Соня еще раз вздохнула. Прикинула все ожидаемые траты. Если бы она хотя бы не должна была маме денег… Разве можно купить себе пижамку, если должна маме денег? Никак нельзя. А она висит, такая хорошенькая, Сониного размера.

– Мам, – Настя уже изучила ассортимент дисков, – диск, конечно, тоже нельзя?

Соня задумчиво кивнула. Из магазина она вышла почему-то в очень скверном настроении, хотя купили вроде много и сумму потратили не очень большую, но что-то никакой радости не было. Сейчас еще придется лишить дочь сериала и заниматься физикой и географией. Вчерашняя война с алгеброй закончилась окончательной победой последней и безутешными Настиными рыданиями. После чего Соня быстро сделала все четыре номера…

Дома постоянно звонил телефон. Всем была нужна мама, а она внепланово поехала к бабушке. Извелась вся из-за этой ссоры…

Соня быстро начала раздраженно отвечать, за что ей, конечно, влетит. Хотя Соня искренне не понимала, почему если люди нашли время и позвонили, то автоматически считается, что у нее тоже есть время, чтобы долго и подробно отвечать на вопросы, на которые она вовсе отвечать не хочет или, что не менее безрадостно, терпеливо выслушивать, у кого, что, где болит и кому как нехорошо. Последнее, как правило, относилось к подругам Сониной бабушки. Милые старушки считали своим священным долгом поучить Соню жить и поведать о своей жизни, хорошо, если не о своей молодости.

Вот и сейчас Соня стояла с трубкой у окна и терпеливо говорила: ой, ничего себе… И так уже сорок минут. Настя корпела над государственными границами России, периодически возникая на кухне, чтобы что-нибудь скушать и, тяжело вздыхая, поинтересоваться: нафига ей это нужно знать… Еще было совершено два захода на возможность договориться посмотреть сериал. Но оба захода закончились громким выходом с кухни… После чего настала очередь физики. На закусь оставили литературу. Сережа не ехал и не звонил. Закончив слушание очередного телефонного монолога, Соня стала набирать сама. Потом написала смс. Он позвонил и сказал, что постарается заехать. Заехал в разгар постижения механического движения. Пришлось разрешить Насте досматривать сериал.

Соня приготовила к чаю вкусные бутерброды. Но Сергей отказался и от чая, и от просьбы побыть с ней немного. Он стоял в коридоре, прислонившись к входной двери. Часто так делал. Соня прижалась к нему и тихо плакала. Сережа гладил ее по голове и молчал. Ему Соня рассказала все, а маме наврала, что все в порядке, что Настя не курила сегодня и все хорошо. Мама опять у бабушки, послезавтра Сонина очередь. Вариантов нет, переезжать никто не хочет. Бабушка хочет жить в своей квартире и считает, что мама должна переехать к ней. То, что у мамы есть две дочери, внучка и внук, работа, бабушку мало волнует. Мама тоже хочет жить в своей квартире… Мамина сестра хочет жить своей жизнью со своей семьей в другой стране… Поэтому бабушка усердно мотает нервы маме и Соне… А Соня начала чувствовать сильную усталость от всего этого…Кажется, и от мамы тоже… Почему она всегда всем недовольна… Сколько ни старайся – все мало. Теперь с Настей проблемы и каждый день нотации с подтекстом, что виновата во всем Соня, потому что проводит много вечеров с Сережей… А он – бесперспективный… И дело даже не в том, что не женится, а дело в том, что забрать ему Соню некуда…

Сережа так ее понимает… Это, конечно, неправильно мужчине на родственников жаловаться, тем более дочь… Но зато легче стало… Может быть он поймет, как нужен Соне… И какая она на самом то деле хорошая… Поймет и будет со ней, только где?.. Все дело в том, что негде… Была бы у нее своя квартира… И все бы было сразу… Сережа бы точно к ней ушел… А так – куда им деваться…

А вообще-то, наверное, все-таки как-то надо о себе подумать. Старается все больше и больше, а получается какая-то фигня. Беспросветная просто. Соне подумалось, что она похожа на ту черную лохматую тучу… Только уже не огрызается, не рычит и увы, не сверкает… Какая все-таки миленькая была пижама, и стоит не дорого… Но как было купить, если она маме еще долг не отдала? Нет, покупать нет смысла – все равно никто не видит, в каком виде она спит…

Сережа давно уже проехал мимо окон, традиционно притормозив и помахав ей рукой, а Соня все стояла, прижавшись лбом к холодному стеклу.

– Мам, – Настя тихо подошла сзади, – на меня ругаешься, а сама дышишь на стекло. Вот, смотри, какое пятно надышала… Смотри, – она быстро нарисовала на пятне череп, – клево, да?

– Господи, ну что у тебя на уме?

Соня принялась быстро размазывать это безобразие… Настя уткнулась носом в Сонину спину.

– Мам…

– Ну?

– Мам, а можно сегодня не проверять литературу…

– Не можно. Что там?

– Страница 23 тире 30.

– Немного же. И что?

– Читать.

– Что?

– Страницы 23 тире 30…

– И что?

– Читала…

– Что читала-то?

– Все, что там написано…

– Где там?

– На странице 23–30…

– Так, хватит мне мозги морочить!

Соня оттолкнула Настю.

– Неси учебник.

Когда Настя вошла на кухню, Соня видела, что она плачет, но решила это проигнорировать. Действительно, устала. Но раз надо сделать, значит надо сделать. Пусть привыкает…

Соня раскрыла книгу на заданных страницах.

– Опаньки! «Борис Годунов»… Так-так…Самое, пожалуй, время для изучения… Седьмой класс… Ладно, давай так сделаем. Садись, начинай читать. Расскажешь мне, что поняла. А я помогу.

– А ты что, читала, что ли?

– Нет, мультфильм смотрела! Давай, вали. Я тебе сейчас в комнату чаю принесу и бутерброд. Сегодня тебе худеть нет смысла, ты слишком много серого вещества потратила. Можно и покушать.

Когда Соня вошла в комнату с бутербродами, Настя увлеченно читала.

– Ну, расскажи коротенько.

– Короче, тут какой-то дядя с длинной фамилией и Шуйский сплетничали про царя…

– Та-а-а‑к… Начало интригующее.

– А потом еще про ОтрепьЁва с ПимЕном…

Соня захохотала. Настька старательно сделала ударение на втором слоге в имени старца. Впрочем, откуда ей было знать, как правильно поставить ударение.

– Насть, а ПимЕн это кто?

– Как кто? Кореш по келье…

Соня зажала рот рукой, чтобы не хохотать в голос.

– Ладно, мам. Я честно дочитаю, – и Настя погрузилась в чтение. – Ой, представляешь, «мальчики кровавые в глазах» оказывается отсюда…

Опять зазвонил телефон. Соня тяжело вздохнула и рявкнула в трубку: Да!

– Вот, слышь, Кать, она прям сразу согласилась…

– Здорово, Макс. Ты будешь смеяться, но мы тут с Настей Пушкина читаем.

– Слышь, Кать, она опять шутит… Надеюсь, на китайском языке?

– Хватит издеваться!