Ночная Земля посылает в эфир
Сигналы усталой любви.
Дома зажигают лампады квартир,
Закат отгорает в крови.
Из окон никто не увидит меня,
Ведь я уже так далеко:
Мне нужно набрать чаепития для
На Млечном пути молоко.
У жёлтой веранды четыре стены
Из солнечных досок и плах,
В саду золотые лимоны луны
Лежат на зелёных столах.
Здесь замерло время, его не найдёшь,
Заваркой сгущается ночь,
А звёзды, когда их в пригоршню берёшь,
Похожи на сахар точь-в-точь.
Небрежная россыпь сверкает в окне,
Луна подмигнёт невзначай.
Друзья, заходите сегодня ко мне
На астрономический чай.
У жёлтой веранды сиреневый лес,
Я вас проведу сквозь него –
И в чашки нам падают звёзды с небес,
И чай этот слаще всего26.
Загудел инвертор плазмы. По очереди хлопнули горелки посадочных двигателей. Легкий удар, и по корпусу побежала дрожь от прогрева планетарного. Уничка отложил книгу. Горизонт качнулся, и мир сразу стал маленьким, а корабль большим. Большим и единственным на сотни парсеков пустоты.
− Кэп, а с этим что делать? – В проеме показался Кикс. Перед собой он держал отломанную табличку от ящика. Инструкция. Уничка протянул руку, взял, приблизил к глазам. Фирма! Как же! Стопроцентный контрафакт. Буквы многие не читаются, подсветка блеклая, в слове «перечень» отсутствует мягкий знак. Басов, Басов…
− Активируй, что же еще, − приказал капитан.
В уголке экрана гас нежный голубой цветок, а в трюме корабля уже происходило что-то невообразимое. Не успел Уничка прочитать и десяти страниц, как в запутанной утробе «Эндемика» раздался душераздирающий вопль. Приват-полет попытался вскочить, но ремни втянули его обратно в кресло. Выругавшись, он освободился от пут и бросился на затихающие подвывания. Слетев по двум лестницам и оставив позади несколько коридоров, Уничка оказался в трюме. Прямо по центру в луже биоформации сидел Кикс и держался за голову. В щель его принимающих датчиков был воткнут металлический штырь, а к запасному выходу вела вереница маслянистых следов.
− Это он! Кэп, я узнал его! – причитал робот, − На «Звезде Каптейна» это он продал перекупщикам анализаторы! Это он расстрелял все посадочные капсулы и испортил две тысячи литров первоклассной биомассы! Я расчленю его!
Уничка подошел к выходу из трюма. Маслянистые следы терялись в полутемном коридоре. Только реакторные крысы теперь могли знать, где находится беглец. Капитан вернулся, выдернул штырь из головы робота, потом изучил остатки активирующего ящика. Программа не была закончена. Чисто теоретически Уничка знал, либо частично не функционирует опорно-двигательная часть, либо процесс замер на нейронном программировании. Тогда дело хуже. Безумный робот в условиях длительного перелета – беда! Надо было выяснить техническое оснащение ополченца. Код по классификации гуль-сигмы – «ГИР-150». Робот-охранник. В середине прошлого столетия массово использовался поселенцами для охраны баз временного и постоянного назначения, для переноса грузов на длительные расстояния, для боевой поддержки разведчиков. В итоге, по кораблю Унички бегал несформированный подсобник с набором различных резаков и горелок.
− Приказываю, произвести восстановление и заступить на дежурство согласно инструкции №54-В, − Уничка похлопал пострадавшего по кумполу и отправился в рубку управления. Там проверил работу систем, сделал запись в журнале. Полет, худо-бедно, начинался. После обязательных отметок у диспетчеров санитарного кордона, Уничка отправился к комнату отдыха. Провел тренировку. Решил разобраться с проблемой сбежавшего робота завтра, с утра, и лег спать. А зря. В половине третьего ночи по всей палубе погас свет, но это было пол беды. Приборы показали, что начался перегрев маршевых двигателей.
–Это невозможно! – возопил Уничка и бросился искать Кикса.
Тот обнаружился у перехода на вторую палубу. Из люка торчала на лестнице только нижняя часть туловища. Верхняя, судя по всему, вела огонь из армейской винтовки. Уничка определил это по характерному шипению выстрелов. Робот гундосил что-то про «Звезду Каптейна» и про неотвратимую кару. При этом он притоптывал, стоя на ступеньке, от чего та изрядно прогнулась под внушительным весом и грозила надломиться.
Уничка собрался было призвать Кикса к порядку, но тот вдруг дернулся и сполз из амбразуры, по лестнице, прямо к ногам капитана. Левая часть его головы была поражена прямым попаданием. Оплавленные неровные края раны походили на лунный кратер. Было ясно, что Кикса успокоили метким выстрелом из горнопроходческого степлера. В центре всей этой красоты, возвышаясь сантиметров на десять от поверхности головы Кикса, японским зонтиком, торчала шляпка гвоздя.
Насколько хватило сил, Уничка оттащил раненого бойца от лестницы. Наверху было тихо. Капитан сложил ладони рупором и крикнул:
− Это капитан корабля приват-полет Уничка! Приказываю деактивироваться!
Это был бред. Такие приказы, учитывая сложившуюся ситуацию, никто бы выполнять не стал. Но надо же было с чего-то начинать?
Неожиданно ему ответили:
− Я робот системы гуль-сигма, код по классификации «Гир-150». В деактивации отказано. Следую особым протоколам. Готов приступить к несению службы.
− Ничего себе компания! – пробормотал Уничка, не решаясь на дальнейшие действия.
− Приступайте, − крикнул он, немного подождав. Абсурдность ситуаций, в которые он то и дело попадал, со вчерашнего дня удивляла его все меньше.
− Есть, кэп! Приступаю к патрулированию объекта.
На верхней палубе загрохотали шаги. Они удалялись в хвост корабля, пока не стихли совсем.
Уничка вернулся на мостик. Нужно было выяснить причину перегрева маршевых двигателей и починить освещение.
История пятая
(о том, как хорошо, когда в нужный момент появляется друг)
«…Сложилась непростая роль,
Но завершён последний акт.
Уходит ночь, уходит боль.
Отныне будет всё не так».
(сборник бета-поэзии, том четвертый27)
После беспокойной ночи на корабле царила обманчивая тишина. В умывальнике, перед зеркалом, Уничка тронул заросшую щеку нано-бритвой и поморщился. Контакта не было. Порывшись в гигиеническом ящике, приват-полет достал старое опасное лезвие и занялся нетипичным для землян двадцать второго столетия делом. Щека быстро покрылась сетью алых царапин, но общий вид выправился. Сполоснув лицо под освежающими струями, Уничка бросил удовлетворенный взгляд на свое отражение и направился в пилот-кабину. Вчера вечером, помимо всего, кто-то барабанил по обшивке с внешней стороны и выл в пустующие дюзы. Это беспокоило, но не было приоритетным направлением в отладке корабельной повседневности.
Причина перегрева маршевых двигателей оказалась до банальности проста. Со всеми вчерашними ковбойскими плясками, Уничка не сложил при выходе из Солнечной системы силовые щиты и все это время шел, что называется, «на пониженной передаче». Хорошо еще, что по пути не попались спутники слежения. Спалил бы и не заметил. А может быть и спалил. Пока Уничка ремонтировал проводку на техническом уровне, кто-то настойчиво вызывал его по корабельному идентификатору. Естественно, стандартный ответ дали автоматы, но вызовы не прекратились. В это время капитан стоял на шаткой стремянке, с порезами на двух пальцах. У него уже битый час не получалось совместить и заизолировать нужные в скрутке контакты. Таких фразеологизмов и эпитетов, какие разносились по гулкому коридору «Эндемика», не ведал даже составитель галактического справочника биологических форм жизни Йозя Астрштейн.
