В пилот-кабине Уничка принялся вооружаться. Шутить он не собирался. Кикса он еще под утро деактивировал, хоть повреждения в голове и починил. Робот был в полуразобранном состоянии, в ящике, в кладовке с рулонами старых звездных карт.
Теперь было объявлено сафари на гуль-сигму, код по классификации «ГИР-150». Уничка надел тяжелый бронежилет, пояс с запасом батарей к дробовику и парой парализующих гранат.
Поисковый шлем был увенчан ракетной мини-установкой и слепящим лазером. Одев очки с функцией ночного видения, своим видом Уничка остался вполне доволен.
Первым делом по общей связи он объявил:
− Капитан Уничка роботу Гир сто пятьдесят! Жду тебя для отчета в пилот-кабине. Повторяю, капитан Уничка роботу Гир сто пятьдесят… – и так раз десять.
Далее приват-полет вышел на охоту. Потом, он не раз прокручивал в голове то, что произошло. Пытался понять, где он просчитался. Главная его ошибка – беспечность! Он не поставил пилот-кабину на охрану. Думал, что дело семейное. Вот и вышло…
Когда он шаг за шагом обследовал трюм, грузовые люки один за другим с жутким скрежетом по пазам съехали вниз.
От неожиданности капитан резко опустился на одно колено. Сработала академическая привычка. Это его спасло. Очередь армейского пульсара лишь опалила висок и обожгла ухо.
− Не стрелять! – заорал Уничка и прыгнул в сторону, за ящики со старым металлоломом ремонтников.
Следующая очередь срезала цепи подъемника.
− Следую особым протоколам. Выполнение задачи не завершено, − заявил гуль-сигма, разрядив пульсар в соседний с Уничкой ящик.
Время переговоров закончилось. Ответным залпом из ракетницы капитан накрыл зону ведения огня. Лишь развиднелось, добавил из дробовика. Перегородка, за которой предположительно скрывался Гир, была сметена. Осторожно ступая по обломкам облицовки, Уничка начал зачистку. Противника нигде не было. Зато внезапно ударили сзади. Работал парализатор, настроенный на максимум.
− Это еще что такое? − изумился Уничка, отползая по коридору.
В провале между грузовым отсеком и уничтоженной стенкой мелькнула знакомая полусфера. След от горнопроходческого степлера короной красовался чуть выше поврежденных датчиков.
От этого вид у Кикса был залихватский. Чуть правее, из-под сварочного аппарата появился виновник его чудесного воскрешения. Гир быстро передвигался от укрытия к укрытию, не давая Уничке прицелится.
− Да вы спелись, мои маленькие друзья! – раздраженно процедил приват-полет. От стен летели ошметки. Поднятая выстрелами пыль скрипела на зубах. Перебитая проводка искрила. Вдобавок свет, который Уничка с таким трудом починил, опять замигал и погас.
− Да чтоб вас! – не выдержал капитан и пошел в атаку. Это было последнее, что он запомнил.
Приват-полет очнулся в медицинском отсеке. Ужасно болела голова и саднил правый бок. Осторожно пошевелившись, Уничка проверил границы своего тела. Вроде бы все двигалось. Скосив глаза к иллюминатору, на фоне россыпи звезд, он различил фигуру человека в новеньком офицерском комбинезоне. Незнакомец покачивал рукой, как дирижерской палочкой. В руке он держал полупустой стакан. А может быть стакан был на половину полный. Уничка не разглядел. В такт управлению невидимым оркестром человек негромко напевал:
− …Разлилась по вселенной селенная бледная ртуть,
Заплетая и путая нить космограммы огней.
Микродозы фотонов сочатся сквозь шлюзы теней,
Еле видным штрихом намечая фарватерный путь28.
− Рэй! – Выдохнул Уничка. – Ты как здесь?
Человек обернулся. Подошел и деловито стал производить манипуляции с медицинским оборудованием у изголовья.
Потом отсоединил датчики и только потом, как ни в чем не бывало, посмотрел торговцу в глаза.
− Так то лучше будет, − изрек он. – Прописываю восстановительный аэрозоль и отлучение от проведения любых военных операций сроком на одну неделю.
− А где…
− Гуль-сигмы твои я немного доработал, ты уж извини. Теперь на людей бросаться не будут. – Рэй уселся в кресло напротив и закинул ногу на ногу. – Иногда я понимаю штурмана Басова, хотя в вопросах робоэтики никогда радикалом не был.
Кстати, если бы не «вневременка», прибыл бы аккурат на твои похороны.
− Штурман Басов…, − откинувшись на подушку, произнес Уничка, − Штурман Басов теперь мне кое-что должен. И это не ящик рогайского…
− О! – вскинулся Орбит, − Совсем забыл! Есть у тебя бутылочка?
− Представь себе, как заказывал. В санитарном отсеке.
− М-да. Все-таки без роботов неуютно. – сказал службист, поднимаясь. − Все приходиться делать самому.
Когда Рэй вышел, Уничка попытался встать. Немного пошатывало. Правда, странное явление, звезды за иллюминатором тоже покачивались, как на морской глади. Похоже, «Эндемик» выходил на предсветовую тягу. Неуверенным шагом, придерживая равновесие стенкой, Уничка добрался до гардероба,
и оделся. Нужно было проверить приборы: курс, динамику силового восполнения, функционал жизнеобеспечения. Рутина дальнего космоса. Сигнал перехода на «свет» застал Уничку на техническом уровне.
Спустившись через наспех отремонтированный люк, Уничка первым делом услышал:
− Приват! Эй, приват! Ну собери ты нас! Эй, приват! Это ты?
Прозвучавший вопрос остановил Уничку. Он решительно повернул к хозблоку. Люк со скрежетом съехал в пазы. Навстречу посыпались рулоны звездных карт. В центре кладовки стояли два наспех сколоченных ящика.
– Гир, что это значит − я это или не я? – спросил Уничка.
− Кикс утверждает, что беседовал с профессором Гуа Ом, и тот передал ему особое сообщение для жителей Земли, − Донеслось из соседнего ящика.
− Заткнись, Гир, − отозвался первый ящик, − если ты пол жизни проводишь в кибернетическом анабиозе, это не мои проблемы.
− Кикс, доложи о разговоре с профессором Гуа Ом, − вяло приказал Уничка.
− Э, нет… Согласно инструкции гуль-сигма не подотчетна управлению, не будучи собрана в мобильное состояние, − донеслось из ящика. Приват задумался. Слишком живы были воспоминания прошлого «воскрешения» ботов. Итог – неописуемый бардак в трюме, тотальное уничтожение запасов биомассы, испорченные генераторы вихревого поля и наглухо заблокированная дверь шестого шлюза. Не говоря о том, что до прибытия Рэя Орбита мостик два часа находился под контролем этих пустоголовых повстанцев. Личные травмы Уничка зачел на свой собственный счет. Неосторожное обращение с роботами и оружием практически одно и то же. Уничка все же активировал программу сборки и вышел в коридор. Не любил он этих «воскрешений», тем более, что во время всего процесса боты пререкались без умолку и давали друг другу советы.
− Эй! − доносилось сзади. − Правее бери. Да не царапай ты! Где я блок памяти новый достану?
Что-то грохнуло, послышалась дробь разбегающихся по полу металлических шариков, и в нос ударила волна противного запаха подгоревшей синтетической плоти.
− Соберешь и я тебя убью, − спокойно заявил глухой голос. Это было последнее, что услышал приват-полет, со скрипом прикрывая за собой люк. Уничка поднялся в пилот-кабину и проверил систему охлаждения. Основная работала нормально. Дублирующие системы были установлены на «Эндемике» скорее, как дань уважения к традициям максимальной безопасности. Чего из них только не делали в дальних полетах. Кто-то запускал в трубы Марсианских Пронырок, устраивая таким образом веселый тотализатор, порой с огромными выигрышами. Уничка знавал одного штурмана, который проиграл весь свой гонорар за двухгодичный полет еще в первом забеге, в следствие чего, угнал спасательную капсулу к первой планете, где находилась база поселенцев. Бедняга полагал, что пожертвовать карьерой лучше, чем позорно отрабатывать долг в дальних секторах. В 2097 году капитан Глэм, потеряв рассудок, на девяностом витке вокруг Туманности Шмейхера, создал креосаркофаг, заморозил себя в величественной позе галактических первооткрывателей, и послал в созвездие Тукана. В основном же систему охлаждения использовали, как дармовой источник алкоголя. По секретным отчетам «гуляла» ужасающая статистика о десятках спившихся экипажей. Космическое пространство до сих пор бороздили два крейсера, наотрез оказавшиеся возвращаться в порт приписки. По итогам долгих перебранок в эфире, они подписали договор с правительством Земли о безвременном поисковом полете с обязательной ежегодной отчетностью. Высокая комиссия Совета не раз пыталась демонтировать системы специальным указом, но как только начиналась пропаганда таких нововведений, на всех межзвездных трассах непостижимым образом начинали перегреваться реакторы транспортных кораблей, круизных лайнеров, экскурсионных вагонеток и даже каботажных одноместных утлых суденышек. Уничка, в раздумьях об этом, следил за показателями. Маршевый двигатель грелся, но в допустимых пределах. Приват-полет заносил показания в бортжурнал. В этот момент дверь со скрежетом отъехала в стену. Приват резко обернулся и, падая на пол, выпустил всю обойму в коридор. Нервы после вчерашнего были ни к черту. Пространство в проеме заволокло клубами едкого дыма и проклятиями. Там очевидно барахтался Кикс. Где-то под ним бубнил уже знакомый голос Гира. Гир нудел что-то о капремонте, технической карточке и послужном списке.
