В этот момент к Авеин подошел пре-магистр Академии Франциус Гет, лысый сутулый мужчина, с большими карими глазами на выкате, слегка поклонившись, он прошептал:

– Леди Авеин, леди Реата, министр Бо…Леди Авеин, позвольте Вас похитить на мгновение…Я вас быстро верну в это восхитительное общество.

После чего, он взял Авеин за локоть кончиками двух пальцев, оттопырив при этом мизинец, отвел немного в сторону к массивной колонне и мягким голосом проговорил:

– Я в курсе Вашей проблемы, леди Авеин, для меня позиция Верховного Магистра неприемлема, заручившись Вашей поддержкой, мы изменим ситуацию. Магистр стар и, вероятно, уже в полной мере не может оценивать положение вещей. Я не могу понять, что им руководит!

Леди Авеин прекрасно понимала, к чему клонит Франциус Гет, он не один десяток лет пытался свергнуть Верховного Магистра с поста и сам возглавить Академию. Гет делал попытку использовать ситуацию в своих интересах, заручившись поддержкой одной из влиятельных семей Империи. Участвовать еще и в интригах Магической Академии у нее желания не было.

– Уважаемый Франциус, я благодарна за Ваше участие, мне нужно время, и для начала я хотела бы поговорить с Верховным Магистром Гранидивом. Я не хочу создавать Империи еще одного архимага Жизни, в лице моей дочери. Хватит для Империи Дариды и Амидины. Ваше мнение в этом вопросе для меня неоценимо важно.

С этими словами леди Авеин с легкой улыбкой погладила пре-магистра по плечу и вернулась к Реате. Та продолжала стоять, не изменив ни позы, ни выражения лица- ее дочь в центре зале все еще танцевала с наследником. Шоун Бо уже исчез- ему необходимо было быть везде одновременно, а здесь задача была решена.

Еще два танца наследник Империи не отпускал Радель, только взгляд Кареллы заставил его оторваться от девушки и проводить ее до матери. Реата первый раз в жизни увидела испуг в глазах дочери. Больше девушка не изъявляла желания танцевать и стояла с матерью. Карелла в свою очередь контролировала поведение сына, и, высоко подняв подбородок, сидела, наблюдая за происходящим, изредка косясь на Радель и улыбаясь тонкими губами. Выбор для нее был сделан.

В этот момент леди Авеин увидела, как в сопровождении дворцовой охраны к Императору подошел Ирвинг Гратт, ей было неизвестно о его присутствии. Ирвинг склонился над ухом Императора и что-то шептал, потом Император с ним вышел из зала через одну из боковых дверей. Императрица Карелла и Хлоуд остались сидеть. Вернулся Император только спустя час уже без лорда Гратта. Оставалось только гадать, что могло быть общего у рядового пре-лорда и Императора.

Ближе к полуночи появился Верховный Магистр Академии Сид Гранидив, высокий тучный с развевающейся большой красной бородой, в широкой темно-синей мантии, только он мог позволить себе такую вольность с одеждой, Верховный Магистр буквально проскочил мимо всех присутствующих, несмотря на свой возраст и габариты.

– Дорогая леди Авеин, леди Реата, я так рад видеть вас, мои любимые ученицы, – он расцеловал обеих и обнял, а также потрепал по щеке Радель и Руану. Слова Верховного Магистра о любви к Реате были ложью, он ненавидел ее сестру, и та отвечала ему взаимностью, уж точно товари Гранидив не мог любить леди Сазерт. Верховный магистр долго, следуя этикету и не слушая ответы, расспрашивал о положении дел в Кужеле и Севане, о здоровье родственников и о погоде, так и не начиная разговор о Деа.

Через некоторое время леди Реата с дочерями, попрощавшись, покинула зал, высоко подняв голову с легкой торжествующей улыбкой, то выражение лица, которые все хотели видеть, и только Авеин знала, что леди Сазерт очень расстроена.

Верховный Магистр, оставшись в распоряжении леди Авеин, на этот раз уже более пристально посмотрел на нее, проговорив без предисловий:

– Обучать ее опасно, еще более плачевно – не обучать. В столице, кроме Дариды, нет ни одного верховного мага Жизни, нарушился баланс. Последний маг был выпущен пять лет назад. Империя еле держится, ее основа сильная магия, а у нас провал в этом направлении. Амидина не помощница, скорее наоборот. Ледяные Союзы грозятся отделиться. Линг не Макума, он территориально очень плохо расположен, он никогда не должен был быть столицей. Если допустим нападение, останемся без столицы. Император слаб, наследник угробит Империю, будет война, и ты знаешь про Пустоши. Приходится держать удар по всем направлениям, и удар придется держать нам. Если Пустоши вырвутся из своих границ, нам нечего противопоставить, у императрицы Лин тогда был десяток архимагов Жизни и множество артефактов чудовищной силы. Таких сейчас нет! Император даже слушать не хочет. Идея брачного союза для меня была сюрпризом, но она весьма разумна для благоденствия Империи.

– Для меня важна только моя дочь, сто лет мы искусственно ограничивали обучение верховных магов Жизни, пусть так и будет. Где жизнь, там и смерть! В рамках Стихий Деа найдет свое место и достойно будет представлять Империю.

– Авеин, ну что может случиться, – было очевидно, что Верховный Магистр уже принял решение за всех.

– Я не хочу, чтобы в Кужеле или Линге повторилось как в Макуме, я не хочу потерять дочь. Уже была императрица маг Жизни.

– Там были совсем другие причины, уж поверь мне как очевидцу! Повторяю, что если мы ее не обучим, то будет еще хуже, неумение контролировать свои возможности, может так их исказить, что приведет к катастрофе. Ты же сама упомянула про проблемы с Амидиной? И могу тебя уверить, Деа не единственная, есть еще одна кандидатура, не менее талантливая. Потом узнаешь и будешь удивлена!

– Мне это все не нравится, очень. Пусть Деа решает сама, но, если что, я ее отправлю в Севан.

Их разговор стал интересовать окружающих. Леди Авеин и Верховный Магистр, заметили косящиеся взгляды, и перешли на безобидные и необходимые для бала темы о погоде и урожае.

В этот момент к ним подошел Ивэн с Деа, поздоровавшись с Верховным Магистром, сын леди Саден-Ферро быстро опять сбежал. В скором времени леди Авеин с дочерью также покинули императорский дворец – они отбыли необходимое для приличия время.

Леди Авеин уходила с бала с противоречивыми чувствами: с одной стороны она была рада, что сын Императора, очевидно, не стал рассматривать Деа в качестве будущей супруги, ей не понравилось, что она на балу увидела пре-лорда мужа Ирвинга Гратта, старый напыщенный интриган, видимо что-то задумал, и ее волновало, куда пропал сын, близость элитных борделей, склоняло ее к мысли, что он там… Вот в кого он уродился!

Ивэн с радостью покинул бал и прямиком направился в самый дорогой и многообещающий столичный бордель, жизнь в Кужеле была однообразна и скучна. А времени на развлечения ему было отведено не очень много.

Так он прошел несколько улиц с расположенными на них особняками знати, на столбах горели масляные фонари, особо богатые освещали свои дома магическими огнями, тратя баснословные деньги на личного мага, впрочем, богатеи Линга могли себе это позволить.

Когда Ивэн, сокращая путь, оказался в узком неосвещенном проулке, его обогнали две фигуры в плащах с капюшонами, направившись через проулок к свету следующей улицы. Откуда доносились звуки битвы. Пройдя за ними, Ивэн увидел того самого мужчину, который странно вел себя во дворце и не дал ему увидеть с балкона башни дворца своего собеседника. Мужчина был ранен в правый бок, по белой рубашке расползалось пятно крови. Он держал в левой руке большой, размером со средний меч, изогнутый кинжал. Его прижали к стене четверо в серых плащах с капюшонами, двое стояли с мечами, а двое других, за их спинами пытались Магией Разума обездвижить обороняющегося, замедляя его движения. Рубин на груди Ивэна стал нагреваться, было очевидно, что у обороняющегося нет шансов. Он все медленнее отбивался кинжалом, упершись спиной в каменную стену двухэтажного дома. Удивительным было то, что вокруг никого не было, улицы Линга были известны своей безопасностью, грабежи здесь были чрезвычайно редки, так как люди, имевшие деньги, были магами и могли сжечь живьем грабителя.