– Монастырь, – кивнула Анфиса. – Запамятовали? – она, состроив сочувственную мину, покачала головой. – Бедняжки!

– Сама сказала: замуж, – напомнила Алина.

– Так для того девушек из семей и забирают в монастырь, чтобы замуж выдать.

– Монахинь? – воскликнули мы хором.

– Послушниц, – со вздохом сказала Анфиса. – В монахини редко кто сподобится. У нас и есть одна матушка Афанасия. Пойду! – она показала стопку посуды в руках. – А то накажут. – Алина отступила от двери и даже взялась за ручку, чтобы открыть, но Анфиса торопилась только на словах. Она обернулась ко мне и сообщила будто по секрету: – Цветник-то матушка зачаровала. Она единственная, кто из их курса Школу заклятий с дипломом закончила. Сильная! И вас в порядок привела. Другой кто не справился бы. Такие вы обе были слабенькие.

Она шмыгнула носом, жалея двух красоток из захолустья, и выскользнула за дверь.

– Что-нибудь понимаешь? – спросила я Алину.

– Кажется, мы попали, – картинно вскинув брови, прошептала та.

Трудно было не согласиться.

***

Познакомиться с дипломированной заклинательницей нам довелось во время ужина. Матушка Афанасия восседала за отдельным столом и поглядывала на остальных, как прокурор на обвиняемых. Чёрная мантия и шапочка-таблетка вполне вписывались в этот образ. Послушницы расположились за тремя длинными столами и оторвались от своих тарелок только для того, чтобы взглянуть на вошедших: нас привела Анфиса. В трапезной присутствовало порядка пятидесяти девушек, и все они, по точному замечанию Алины, были страшны как на подбор. В жизни не встречала стольких дурнушек одновременно. Ну одна, ну две на пятьдесят. А тут – все! Их будто отловили и спрятали в монастырь, чтобы не портить общее впечатление от человечества. Теперь стало понятно, почему Анфиса упорно называла меня и Алину красавицами. Положим, я считала себя средней, но здесь реально претендовала на звание вице-мисс по красоте.

Все девушки были одеты в длинные сарафаны и блузки с пышными рукавами, хотя завистливых взглядов я не заметила, наши столичные шмотки – в большей степени Алинкины, конечно – впечатления ни на кого не произвели. Что-то было не так с этим девичьим коллективом.

Анфиса провела нас между рядами и усадила за стол к настоятельнице. Та смерила прокурорским взглядом сначала Алину, потом меня и отложила в сторону приборы. Лицо у матушки было до крайности неприятным, в самый раз для комиксов-ужастиков позировать. Я уставилась в тарелку и с усердием ковырялась вилкой в тушёной капусте.

– Как в охотничий домик попали, девы? – поинтересовалась настоятельница скрипучим голосом.

– В охотничий? – удивлённо переспросила Алина.

– Вас нашли у горящего сарая.

– Не представляю, – вполне искренне сказала Алина, толкнув меня локтем, отчего вилка выпала из моей руки и звякнула о край тарелки. – А ты?

– Помню только лес, – пробормотала я, потупившись.

– Имена-то хоть свои не забыли? – строго спросила матушка.

– Забыли! – ответили мы одновременно и, пожалуй, поспешно.

– Вот что я предприму, – тоном, не допускавшим возражений, объявила настоятельница, – извещу графа Верова. У него дочь недавно пропала. Пусть посмотрит, не одна ли из вас. – Она встала, не замечая нашей растерянности, и обратилась к остальным: – Приятного аппетита, девы! Я удаляюсь на молитву.

Все поднялись, постояли с минуту, опустив головы, но как только за настоятельницей закрылась дверь, оживились. Одни продолжили трапезу, другие подскочили к нашему столу. Не подоспей на помощь Анфиса, мы остались бы голодными: девушки сыпали вопросами не хуже экзаменационной комиссии, пожелавшей завалить нерадивых студенток. Дискуссия велась вокруг нашей родословной. Кого-то устраивала версия о беглой графской дочери, кто-то склонялся к переносу попаданок из Большого мира. Один вопрос задавали регулярно:

– Неужели ничего-ничего не помните, девочки?

– Абсолютно! – упрямо твердила Алина. Я лишь кивала.

– Если одна из них леди Верова, – пожимала плечами брюнетка с огромным крючковатым носом, – кто тогда вторая?

– Служанка или компаньонка, – предполагала блондинка с оттопыренными ушами.

Я кашлянула, чуть не подавившись. Алина вела себя надменно и поглядывала свысока. Роль служанки, как можно было подозревать, выпала мне. Я ни секунды не сомневалась, что граф, приехав на зов настоятельницы, будет разочарован, но пока этого не случилось, мне придётся выслушивать все эти версии. Впрочем, было и кое-что интересное. Из плотно окружившей нас толпы донеслось предположение:

– Леди Верова не хотела ехать в Школу заклятий, поэтому и сбежала.

– Вот ещё! – возмутилась Анфиса. – Школа заклятий – лучше место для девушки высокого рода. Таких возможностей не упускают.

– Верно, – подтвердил кто-то, – нам туда не попасть.

Анфиса нравоучительно подняла указательный палец:

– Полагаю, леди хотели сосватать, она и спряталась.

Алина довольно громко хмыкнула, привлекая внимание, отодвинула пустую тарелку и встала:

– Попрошу оскорбительных предположений не строить. Нехорошо!

Вздёрнув нос, она прошагала мимо опешивших послушниц и направилась к выходу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Оказавшись в комнате, моя соседка принялась наматывать круги, её чрезвычайно возбудила перспектива стать аристократкой, меня же терзали сомнения:

– Послушай, – приступила я к ней, – это, часом не квест, а?

– В смысле? – она остановилась напротив меня и скрестила руки на груди, – Что ты имеешь в виду?

– Сдаётся мне, твой богатенький папа решил развлечься, устроил дочери приключение. И я под раздачу попала.

Алина прищурилась с задумчивым видом – не сразу отмела мою догадку, поскребла ногтями кожу на голове и, вздохнув, сказала:

– Пожалуй, даже для моего отца это чересчур накладно. Поди сыщи столько уродин, тут целый кастинг надо устраивать. А всё ради чего? У меня комплексов по поводу внешности никогда не было… Хм.

Я осталась при своём мнении и даже немного рассердилась на Алину за её упорство: нельзя же не замечать очевидного!

***

Сон не шёл. Я лежала в кровати и прокручивала в голове случившееся, находя всё новые подтверждения своей догадке. Геннадий Прилучный, судя по рассказам Алины, человек состоятельный, бизнес собирался передавать старшему сыну тридцати пяти лет, а дочь его чаще огорчала, чем радовала. Вполне возможно, решил папаша устроить ей хорошенькую встряску, чтобы мозги на место встали. Например, велел бежать от «бандитов», собаку дрессированную подбросил, чтобы рыть подкоп помогала и во время поджога разбудила. Рискованно, конечно, но если в пяти метрах от сарая пожарная команда дежурила – вполне оправдано. Теперь новое испытание: монастырь, больше похожий на секту, ряженые монахини, альтернативная история… Как тут крышаку не съехать?

Я в очередной раз взбила подушку, подоткнула под бока одеяло и прислушалась к равномерному сопению соседки. Вот у кого не нервы, а канаты! Можно только позавидовать. «Ну, ладно, – успокаивала я себя, – завтра приедет «граф», которым окажется господин Прилучный, и развлечения свихнувшихся от избытка денег богатеев завершатся, во всяком случае, для меня».

***

Встреча произошла на следующее утро. Анфиса прибежала за нами ещё до завтрака и, заметно волнуясь, сообщила, что матушка Афанасия ждёт в кабинете. Мы были одеты, но Алина не торопилась: по-особому заплела волосы, похлопала себя по щекам, добиваясь румянца, и посетовала, что оставила в сарае сумку с косметикой. Я недоумевала: даже если она не подозревает, что игру устроил её отец, зачем понадобилось производить впечатление на несчастного графа, будто от того, как выглядит незнакомая девица, могло что-то зависеть.

Я, чувствуя себя лишней, идти не собиралась, но Анфиса настояла, мол, матушка велела явиться обеим. У дверей кабинета я сжала кулачки наудачу: пусть это будет квест, и за дверью нас ждёт настоящий Алинкин папаша.