— Кстати, пока Юра был с нами, кто-то ведь исполнял его герцогские обязанности? — не сдавалась Злата. — Кто он такой, интересно мне знать.

— Регентом Цезийским был назначен двоюродный дядя Георгия Пятнадцатого. Тоже, между прочим, Георгий. Но, естественно, не имеющий династического номера своего имени. Весьма… своеобразный человек, должен вам сказать.

— Так может, это он все подстроил? Сперва направил лазутчиков, которые все вынюхали. Потом послал команду похитителей, — высказал предположение Алик, на мгновение сбросивший с себя груз тяжелых дум.

— А вы обратили внимание, что все литы прибыли со стороны владений Шойского? — спросил Джон. — И первая, и вторая группа.

— Прилетели из одного и того же места, чтобы подраться над нашей территорией! — продолжил Алик.

— Да, все литы прилетели с юга, — подтвердил Кокроша. — Это, конечно, бросает тень на герцога Шойского. Тем более что он каким-то образом смог перехватить мой лит и подсунул в него свой излюбленный подарок — отравленный торт. Кроме того, «засветился» и Цезийский. При создании вашей школы был принят специальный договор, по которому все главы Больших Домов обязались не выяснять, где она находится, и никоим образом не контактировать с вами, а также с педагогическим и обслуживающим персоналом. Поэтому направление герцогом Цезийским лазутчиков, нарушающее этот договор, однозначно квалифицируется как уголовное преступление.

— Итак, мы знаем двух наших явных врагов — Шойского и Цезийского? — спросил Алик.

Кокроша поморщился.

— Я бы не стал говорить так категорично. За деревьями всегда нужно видеть лес. Каждый Большой Дом ведет свою политику, пытаясь всех превратить в пешки в своей игре. Они не оперируют понятиями «враг» или «друг», для них существуют лишь краткосрочные и долгосрочные интересы. Ради достижения своих целей они готовы пролить реки крови, полагая ценность человеческой жизни пренебрежимо малой величиной.

— Что-то я не помню, чтобы где-нибудь упоминалось о войнах между Большими Домами, — сказал Олег. — Наоборот, во всех ваших книгах расхваливается гармоничное устройство ремитского общества.

— Да, открытых военных баталий нет. Все делается исподтишка. Кто-то погибает от рук наемных убийц, другого убивают на дуэли, с третьим происходит несчастный случай, четвертый гибнет по случайности или неосторожности на спортивных соревнованиях. Человек весьма изобретателен в части придумывания способов лишения жизни своих сородичей.

— Вот ужас-то! — воскликнула Лена. — Теперь я понимаю, почему вы изолировали нас от общества. Я и одного дня не смогла бы прожить в мире, где все враги, никому не хочется улыбнуться и не с кем поговорить по душам.

— Почему же нельзя улыбаться? Видела бы ты, как приветствуют герцоги друг друга при встрече. Верх обходительности и галантности! А у каждого, наверное, постоянно свербит одна и та же мысль: как бы свести своего визави в могилу.

— Не люблю, когда лицемерят, — сказала Злата. — Мне не нравится, когда думают одно, а поступают наоборот.

— Да зачем им о чем-то думать? — недоуменно спросил Джон. — Почему бы попросту не снарядить пару десятков литов, подлететь к дворцу своего врага и побомбить там от души? Здорово и сердито. Вон нашу школу оприходовали в один момент.

Кокроша с укоризной посмотрел на учителя. Лоркас быстро заговорил:

— Учебная программа составлена таким образом, что мы только-только подошли к изучению политических вопросов. Давным-давно во всем Галактическом Содружестве наивысшей ценностью объявлена человеческая жизнь. Убийство любого человека — всегда чрезвычайное происшествие, достойное самого скрупулезного разбирательства. Каждый зафиксированный случай применения какого-либо оружия, особенно если произошла чья-нибудь гибель, обязательно должен расследоваться, и виновные должны нести наказание. Более того, принят общегалактический закон, допускающий возможность насильственного свержения политического строя на любой планете, если он недостаточно гуманный. Естественно, что образ жизни ремитского дворянства несколько противоречит нормам, принятым в Содружестве. Чтобы не потерять связи со всем остальным человечеством, не превратиться в изгоя, Ремита была вынуждена принять определенные «правила игры». Славный король Джордж Второй, недаром получивший прозвище Реформатор, приложил много сил, добиваясь того, чтобы ваше государство называли примерным и дисциплинированным членом Содружества. Одним из важных итогов его деятельности явилось знаменитое Соглашение, по которому Содружество признало допустимость дуэлей, если они проводились с применением либо холодного оружия, либо специальных дуэльных пистолетов. Кроме того, был согласован список… э… разрешенных к применению отравляющих веществ.

— И больше ничего нельзя использовать? — удивился Алик. — А если, например, вооружить роботов луками и направить их против своего врага — это разрешается?

— Первое и самое главное требование ко всем компьютерным программам заключается в том, чтобы роботы и другие механизмы не могли нанести даже малейшего физического ущерба человеку, — ответил Лоркас. — За этим следит несколько специализированных служб. К тому ж…

— Джордж Реформатор… он же правил больше трехсот лет назад, — перебил его Олег.

— Да. Его основные реформы были проведены почти сразу после Меритской войны — помните, мы как-то говорили о ней?

— Бр-р, — фыркнула Лена, — разве можно забыть про этот кошмар!

— А если применяется более смертоносное оружие? — спросил Джон.

— Тогда по факту открывается уголовное дело и проводится расследование.

— Королевскими сыщиками?

— В случаях, представляющих особую опасность, расследование ведет специальный эмиссар центральных органов Галактического Содружества. С недавних пор он постоянно проживает на Ремите.

— Разрушение нашей школы с помощью объемного взрыва, уничтожение двух литов снарядами авиационных пушек — этот случай представляет особую опасность? — спросил Олег.

— Несомненно!

— Значит, нас будет искать не только королевская Служба безопасности, не только наши тайные враги, но и этот ваш эмиссар Содружества?

— Я думаю, что поднимется вся планета…

— Хорошо, — Олег поторопился задать следующий вопрос. — Когда убивают кого-нибудь из Большого Дома, родственники мстят за него?

— Самый важный успех Джорджа Второго, на мой взгляд, заключается в том, что ему удалось вытравить проявляющийся в его время обычай кровной мести, вендетты, — с готовностью ответил Лоркас. — Он смог добиться того, что после чьей-либо насильственной смерти даже ближайшие родственники не обременяются общественной нагрузкой получения «ока за око». Требования вендетты беспощадны. Если б она продолжала существовать, то ни о каком добровольном ограничении в выборе оружия не могло бы быть и речи: для отмщения все способы хороши. Официальная статистика утверждает, что в последние два столетия не было ни одного случая кровной мести. Но, конечно, когда погибает кто-нибудь из высокопоставленных, его окружение прикладывает довольно много сил, чтобы наказать убийц. Люди есть люди, и никого из них нельзя заставить полюбить убийцу его отца или другого близкого человека.

— В общем, — сказал Кокроша, — слабость применяемого оружия вынужденно компенсируется интеллектуальной мощью — всевозможными каверзами и кознями, хитроумными интригами, многоходовыми комбинациями и прочее, и прочее. Как говорится, где пасует сила, там торжествует ум. Вот почему я пытаюсь уйти от однозначных утверждений. То, что литы прибыли с юга, может свидетельствовать о том, что Шойского просто-напросто, как говорится, хотят «подставить», направить наши подозрения по ложному пути…

— У меня есть еще один вопрос, — перебила наставника Злата. — Почему у нас не одно имя, а много? Вот Юру обычно звали Юрой, изредка — Джорджем. А выясняется, что его настоящее имя Георгий. Ко мне обращаются как к Злате, а иногда — как к Синди. Ивана часто зовут Джоном. Зачем нам столько имен?