Ага, подумала Злата, все-таки есть возможность отвергнуть навязываемую кем-то кандидатуру жениха. Вот, например, если ей предложат Алика или, скажем… Джона, то она откажется. А если Олега, то… то согласится. Но не сразу, чтоб не задавался.

— Второе, на что вы должны обратить внимание, — особенности политической структуры ремитского общества. Как вы знаете, у вас конституционная монархия, и верховная власть принадлежит Коронному Совету, состоящему из одиннадцати членов. Это главы пяти Больших Домов, назначаемый королем министр экономики, Главный врач планеты и выбранные различными слоями общественности руководители Служителей, Дворянского Собрания, Академии наук и профсоюза творческих работников. Вы должны прочно усвоить полномочия Коронного Совета и порядок его взаимодействия с местными выборными органами власти. Именно этому Совету принадлежит право выбора короля при условии, что Верховный Служитель согласился с рассматриваемой кандидатурой. Формальность это или нет — не мне судить, — но последние триста с лишним лет королем всегда избирался глава Дома Медведя, герцог Сеонский. Главы остальных Больших Домов — Петуха, Дракона, Павлина и Кабана или, соответственно, герцоги Цезийский, Луонский, Кунтуэский и Шойский, — довольствовались вторыми ролями… Джулия, ты хочешь что-то спросить?

— Да, хочу, — поднялась Джулия. — Почему королевский род называют Домом Медведя?

— Я думаю, потому, что его эмблема — Медведь. Другие объяснения мне просто не приходят в голову. Кстати, я заметил, что все используемые Большими Домами эмблемы имеют неоднозначную символику. Так, тот же Медведь — символ верховенства, богатырской силы, нежных материнских чувств и, одновременно, — неуклюжести и лени. Дракон символизирует твердость, животворные силы и в то же время — хвастовство, пустое блистание. Павлин — это не только бессмертие, красота и бесстрашие, но и надменность и самодовольство. Аналогичное положение и с другими эмблемами…

— Но почему так решили? — крикнула с места Джулия. Ей показалось кощунственным плохо говорить о королевской эмблеме.

— Почему? Чтобы объяснить это, требуется отдельный разговор. В полном объеме мы приступим к исследованию символики только тогда, когда будем изучать систему письма Уренара. До этого вам придется довольствоваться отрывочными сведениями. Вот, например, Павлин символизирует бессмертие потому, что мясо этой птицы нетленно. Оно ссыхается, но не гниет… конечно, если павлин не умер от какой-нибудь болезни, серьезно нарушившей работу его внутренних органов.

— А откуда бесстрашие?

— Подмечено, что павлины смело нападают на змей. Но оставим эту тему. Сосредоточимся на прослушивании учебной записи. Прошу сесть поудобнее, начинаем…

Олег отцепил присоски гипноизлучателя и, потянувшись, поднялся. Наступило лучшее время суток: занятия закончились, а до отбоя еще так далеко. В отличие от предобеденных часов отдыха торопиться было некуда.

Вместе со всеми он совершил очередной набег на столовую, в которой Тетя Поля на сей раз выставила целые тазы со свежеиспеченными медовыми лепешками и кувшины с холодным молоком. Потом поблаженствовал на школьном крыльце — рядом было несколько скамеек и увитая диким виноградом беседка, но почему-то все всегда предпочитали сидеть на крыльце. Солнце уже приблизилось к горизонту, и его ласковые лучи, казалось, щекотали кожу. Хорошо-то как!

В гостиной Злата занялась своей игрушкой. Олег решил помочь ей. Вдвоем они распяли Горгончика, несмотря на его отчаянное сопротивление, усыпили и встроили голосовые связки. Вооружившись мощной лупой, Олег нарастил его крохотный мозг лингвоблоком, ворча в адрес Златы, что все лучше делать сразу, чем потом мучить животное.

Очнувшись, Горгончик заверещал и бросился Злате на руки. К ее радости, он взахлеб стал рассказывать, как ему было больно, как он боялся, что его решили зарезать, какой он несчастный и одинокий. Счастливая Злата, плача, успокаивала своего любимца. Олег, порадовавшись за нее, опять пошел в библиотеку.

Спустя часа два он, расстроенный неудачей своих поисков, вновь появился в гостиной.

Уютно пылал камин. Рядом с ним со своей огромной кружкой, наполненной горячим пуншем, мирно посапывал в кресле Винтер. Чуть поодаль миссис Макгорн и Джулия пили чай с пирожными. Судя по их разговору, Джулия брала дополнительный урок хороших манер. Тетя Поля что-то рассказывала обнимавшей ее Злате. Барбара и Лена возились с конструктором. Алик и Юра, естественно, терзали компьютер. Кого же нет? Ну, Лоркас с профессором Макгорном, конечно, наверху, в учительской. А вот куда запропастился Джон? Перед обедом, помнится, его тоже долго не могли найти. Наверняка Седой опять что-то затевает.

— Олежек, родненький, иди к нам пить чай, — позвала Тетя Поля. Голос ее был настолько добрым и приятным, что Олег тут же забыл про все свои заботы и, заулыбавшись, двинулся к ней. По дороге он на несколько мгновений остановился у игрового компьютера.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что у Алика подавляющее преимущество. Его мощные армии зажали потрепанные части противника на крохотной территории, еще находившейся во власти Юры. Любой хороший игрок закончил бы партию двумя-тремя ударами, но Алик был не способен на такое. Наибольшее удовольствие ему доставляло нарушать Юрины планы, уничтожать те фигуры, с которыми его партнер связывал последние надежды. Он и смотрел-то не столько на экран, сколько на самого Юру, радуясь душевным мукам товарища.

Получив от Тети Поли кружку чая с маленькой масляной лепешкой, приятно пахнущей медом и дымом, Олег пристроился рядом со Златой. Опять рассказывалась сказка о Горгонусе.

Тетя Поля знала тьму-тьмущую сказок и преданий. О могучем богатыре Иле, смело бьющем всех «врагов рода человеческого». О несчастной девочке, превратившейся в рыбку из-за неразделенной любви. О глупом тщеславном короле Нере, который сжег собственную столицу. О… одним словом, неисчислимое множество. Любимых, которые повторялись чуть ли не каждый вечер, было две — одна о девочке Клаве и злом Горгонусе, а другая — о храбром мальчике Клавдии и спящем богатыре Тураге. Сюжет этих историй был незамысловат.

Горгонус, согласно версии Тети Поли, был представителем самой древней галактической расы, которой человечество и «в подметки не годилось». Только вот забыл Горгонус мудрость своего народа и задумал извести всех людей на одной отдаленной планете. Примерно такой, как их Ремита. К счастью, попалась на его пути скромная девочка Клава, которая предложила Горгонусу пить только ее кровь, а всех других людей не трогать. Очень несладко пришлось Клаве. Ругали ее взрослые, Обижали дети, не ведая, что она их всех защищает. Пропала ее дивная красота, стала она безобразной и вот-вот должна была умереть от потери сил, но… Каждый раз появлялись новые детали рассказа и изменялась концовка. Сейчас по просьбе Златы Тетя Поля повествовала, как Горгонус перевоспитался, стал добрым и веселым. И как забавно он стал учиться в одной школе вместе с Клавой.

Герой второй сказки, маленький мальчик Клавдий, преодолевал неисчислимые препятствия, чтобы разбудить Турага и помочь ему вернуть в мир Добро. Коварные ненны по приказу Конвара, Черного Властелина Зла, опоили великого богатыря сонным зельем и заточили в пещеру мертвой планеты, вращающейся вокруг черной звезды на самом краю Галактики. Эта сказка особенно нравилась мальчикам.

Олег, не один раз перерывший все библиотечные фолианты, подозревал, что многие сказочные персонажи Тети Поли имели вполне реальных прототипов. Судя по описаниям, Горгонус принадлежал расе загадочных снуссов, а неннами в свое время называли каких-то мутантов, психика которых отличалась от нормальной, общечеловеческой.

Съев пару лепешек и выпив кружку чая, Олег решил поискать Джона и вышел на крыльцо школы.

— Ты куда? — побежала за ним Лена. — Можно, я с тобой?

— Можно, — со вздохом сказал Олег. Просто житья нет от этих девчонок, подумал он. Как здесь узнаешь, где Джон — не посвящать же Ленку в их великую тайну. Они соорудили на той стороне озера, почти у самого края территории, на которой произрастали земные растения, настоящую хижину. Вероятно, Седой решил что-то там усовершенствовать и по этой причине пропадает весь день.