— Итак, поединок начинается, — громко объявил Джон. — Первым на ристалище появляется великий герой, непобедимый… Как зовут твоего рыцаря?

— Просто — Богатырь, — сказал Алик.

— Непобедимый Богатырь!

Алик достал свое произведение из коробки, включил и осторожно опустил на траву. Олег тут же увидел свои просчеты. Он сделал своего робота чересчур человекоподобным. А Алик создал поистине машину для убийств. Две толстые «ноги», как у слона, поддерживали могучий торс, который мог свободно вращаться сколько угодно и в произвольную сторону. «Руки» были телескопическими — изменяемой длины — да к тому же имели не один локтевой сустав, а два. Все уязвимые места ощетинились прочными колючками, в которых так легко было запутаться мечу противника. Голову дополнительно защищал гребень, как у петуха. Одним словом, и вблизи, и издалека Богатырь вызывал страх и уважение.

— На ристалище выходит…

— Роланд! — закончил Олег фразу, начатую Джоном, и опустил своего робота на траву. Алик не смог сдержать снисходительной улыбки.

— С этого мгновения и до завершения поединка всем запрещается прикасаться к героям. Вперед, рыцари, на бой кровавый шагом марш!

Богатырь и Роланд начали потихоньку сближаться. Вот скрестились мечи, и сразу стало явным превосходство Аликова создания. Фехтовальные программы у роботов были одинаковыми, но из-за конструктивных особенностей Богатырь наносил удары много сильнее и коварнее. Любимым его приемом было выбрасывание меча строго вперед за счет удлинения рук. Роланд не был готов к отражению подобных выпадов и поплатился за это несколькими ранами. Вынужденно меняя тактику боя, он напоролся на очередную новинку — меч Богатыря в одном из стандартных положений вдруг начал двигаться в совершенно невозможном направлении и почти отрубил ему левую руку.

— Ах! — воскликнула Лена, забыв про свое клятвенное обещание молчать во что бы то ни стало, и повернулась к Олегу. — Сейчас он разрубит твоего на половинки! Смотри, какой он страшный. Гораздо сильнее, чем твой.

Израненный Роланд разорвал дистанцию. Богатырь, победно блеснув гребешком, двинулся вперед. Все, подумал Олег, Лешка победил. Ну почему мир так несправедлив?!

Теснимый Богатырем, Роланд задом взобрался на небольшую горку и вдруг сделал несколько быстрых шагов, вмиг оторвавшись от врага. Богатырь, казалось, взревел от негодования и бросился следом, но… толстенные ножищи его не могли преодолеть подъема. Он побежал в обход. Поскольку густая трава затрудняла движение, он постоянно махал мечом, прокладывая себе дорогу.

— Кое-кто, кажется, уже бежит, — ехидно улыбаясь, сказал Алик. — Я, впрочем, уже получил удовлетворение и согласен на ничью.

— А я нет, — ответил Олег. — Пусть будет, что будет. Мне плевать на тебя и твое удовлетворение!

— Ну, как знаешь. Запомни, что я предлагал мировую.

— Хорошо, запомню. Я многое запомню. В следующий раз ты так легко не выкрутишься!

— Следующего раза, Олежек, не будет.

— Посмотрим.

Сделав еще несколько шагов в сторону от Богатыря, Роланд перепрыгнул через какую-то корягу и застыл, поджидая соперника. Богатырь потыркался несколько раз, пытаясь преодолеть препятствие. Ничего у него не получилось, и он побежал в обход. Роланд, подпустив соперника поближе, одним прыжком перемахнул через корягу и вновь застыл. Богатырь помахал-помахал своим мечом, посопел-посопел и снова бросился в обход.

У Олега затеплилась надежда. Он снабдил своего рыцаря дополнительным логическим блоком, позволяющим вырабатывать общую стратегию битвы. Видимо, Роланд понял, что в открытом бою ему не одолеть Богатыря, и решил взять соперника на измор. А тупой Богатырь ни о чем не догадывался и впустую расходовал драгоценную энергию.

— Так нечестно! — вскричал Алик, когда уже раз в пятый Роланд ускользнул от Богатыря. Он догадался, что угрожало его рыцарю.

— Что нечестно? — невинно спросил Джон, которому давно уже стало все понятно.

— Да… эта недоделка не сражается, а просто убегает. Уклоняется от битвы. Богатырю следует присудить победу ввиду явного преимущества.

— Нет, никакой победы присуждать нельзя, — сказал после долгих раздумий Юра, — поскольку здесь не показной бой, а дуэль.

— Тогда надо убрать мусор с поля боя! — Алик схватил корягу и отбросил ее подальше.

Богатырь, обрадовавшись, что злополучное препятствие неожиданно исчезло, бросился вперед и нанес Роланду несколько сильных ударов. Он тоже, оказывается, не был лишен определенной сообразительности и метил в нижние конечности соперника. И добился ощутимого успеха: отскочивший Роланд стал явно прихрамывать.

— Стоп! — закричал Джон. — Никаких изменений поля битвы! Дисквалифицируем Богатыря — ему подыграли.

— Никому я не подыгрывал, а просто убрал сухую ветку, чтобы не мешалась, — испуганно возразил Алик.

— Прекратите кричать. Вы оба не правы, — рассудил Юра. — Никого дисквалифицировать мы не имеем права. Но вмешиваться в битву тоже нельзя. Все, что находится вблизи их, противники могут использовать в своих интересах. Мы сами выбрали эту площадку, и изменять ее в ходе дуэли нельзя.

— Я ж тебе показывал, как Богатырь умеет фехтовать, и разрядил его аккумуляторы!

— Но ты мог потом поставить новые? Сам виноват, я ничем не могу тебе помочь.

Роланд нашел корягу побольше, лежащую в более густой траве, и продолжил изматывать противника. Вскоре это дало положительные плоды: Богатырь стал двигаться какими-то рывками, а потом вообще застыл. Закончился наконец-то заряд аккумуляторов? Роланд осторожно приблизился к замершему страшилищу, потыкал его мечом, удостоверился, что тот не может шевельнуться, и принялся методично рубить.

— Все! Победа! — закричал Джон. — У Богатыря отвалилась голова.

— Да, — согласился Юра. — Олег победил.

Он сказал «Олег», а не «Роланд», и тем самым невольно напомнил всем, что дуэль должна иметь продолжение. Алик разбежался и запнул далеко в кусты то, что осталось от его Богатыря, а потом молча направился в сторону школьного здания. За ним, притихнув, потянулись остальные.

Поднявшись на крыльцо, Лена увидела невдалеке сгорбленную Злату и сказала:

— Идите, я приду попозже. Мне надо поговорить с Синди.

Джон, заговорщически подмигнув Олегу, подошел к Тете Поле и что-то сказал ей на ушко. Та расцвела и, набрав целый поднос разнообразной еды, пошла наверх. Кормить Барбару, догадался Олег.

— Юлька, выйди, пожалуйста, — скомандовал Юра. Его тон не допускал возражений.

Джулия сделала губки бантиком и гордо удалилась.

Юра подошел к кастрюле с шоколадом и придирчиво осмотрел ее. Она стояла на раздаточном столе в специальном углублении и была снабжена системой поддержания постоянной температуры — в ней все время почти кипела густая коричневая жидкость.

— М-да, не завидую я тебе, — сказал он Алику, — волос ты точно лишишься. Не опрокидывай ее в лицо, а то выжжешь глаза.

— Спасибо. Обойдусь как-нибудь без советчиков.

— Будет очень больно.

Алик решительно схватился за края кастрюли, поднял ее, но тут же с невольным криком опустил: ее края обожгли ему руки.

— Возьми полотенце, чтобы было не горячо, — посоветовал Джон.

— Да отстань ты! — отмахнулся Алик, однако полотенце взял и принялся сосредоточенно глядеть в кастрюлю.

— Может, не надо? — не выдержал Юра. — Мы ведь в самом деле еще не взрослые. Мы дети, и их законы на нас не распространяются.

Алик с надеждой поднял на него глаза.

— А отравленный торт? — спросил Джон.

Олег представил себе: вот Алик опрокидывает на себя кипящий шоколад и с криком бежит куда-то, сдирая его с головы… А волосы его при этом клочьями падают на пол… Нет, такого нельзя допустить.

— А что торт? Это, наверное, просто чья-то злая и неудачная шутка. В самом деле, давайте, закончим все выяснения, — сказал он. — Я удовлетворен победой на дуэли, и если Лешка извинится перед Златой, будем считать инцидент исчерпанным.

— Нет! — закричал Алик. — Я вылью на себя этот дурацкий шоколад. Только немного соберусь с силами.