Евгению стало немного жалко учителя, который казался ему несчастным и забитым интеллигентом – волей судьбы непонятый окружающими. Женя представлял, как Афанасий Леонидович приходит после школы к себе домой, где никого нет, кроме, может быть кота, как он снимает этот свой дешевый костюм, развязывает галстук, готовит ужин, проверяет тетрадки, а потом ложится спать, чтобы утром проснуться, пойти в школу и опять повторить вчерашний день длиной в жизнь. От этих мыслей Жене стало как-то не по себе.
«А вдруг, он стал таким забитым неудачником, потому что его в школе гнобили?» – подумал с ужасом Женя, представляя, как сам он, усилиями своих новых одноклассников, постепенно становится скучным ботаником с заниженной самооценкой и высокими от безысходности показателями учебы. Точно таким же он перемещается в институт, а потом и в супермаркет.
Евгений уже начал было закисать, но тут лабиринт его фантазий нарисовал картинку, как Афанасий Леонидович, подобно Питеру Паркеру или Супермену, приходит после школы домой, сбрасывает свои очки, надевает геройский костюм и борется с преступностью Залесска или, на худой конец, колдует в своей домашней лаборатории, разрабатывая для себя новые средства борьбы со злодеями.
За такими мыслями прошла самостоятельная часть занятия. Прозвенел звонок и Женя стал собирать портфель, раздумывая как бы провести большую перемену. Он спросил было у какого-то мальчика из их класса, где находится столовая, но мальчик ничего не ответил и также прошел мимо. Это начинало здорово напрягать Евгений. Он решительно не представлял, что ему делать дальше.
«Ну, завтрак, при условии, что я найду столовую, займет минут пять, ну, может, десять – подумал Женя, – а дальше что?»
Перспектива просто проторчать в столовой двадцать минут ему совсем не нравилась. В коридоре тоже стоять не хотелось. Оставалась еще проблема, – как узнать, где находится класс русского языка и литературы. В итоге, он решил пойти на первый этаж и поискать там столовую и расписание занятий, надеясь, что изучая его, он убьет как-нибудь время и может быть найдет там номера классов.
И тут у него зазвонил телефон.
– Привет, – раздался в трубке жизнерадостный голос Егора, – тебе еще надо школу показывать?
– Ты знаешь, мне тут уже показали, но я как-то слабо усвоил. – устало пошутил Евгений.
– Тогда давай через пару минут на первом этаже у входа в раздевалку? – предложил Егор.
– Отлично, – ответил Женя, – уже иду!
ГЛАВА 3 СИРЕНА И НОВЫЙ КЛАСС
Друзья встретились в условленном месте. Увидев Егора, Евгений обрадовался ему, как будто самому лучшему и единственному другу на всем белом свете. Другу, с которым они знакомы тысячу лет и не виделись очень-очень давно. Ему даже захотелось обнять Егора. Так его измотали те пару часов, что он провел со своим новым классом. Женя ужасно нуждался в нормальном дружелюбном общении.
– Ну как тебе новый класс? – спросил Егор, жуя какую-то конфету.
– Ужас – признался Женя, – я с таким еще не сталкивался
– Ничего удивительного, – ответил Егор – про этот класс у нас такие слухи ходят по школе: закачаешься.
– Какие слухи? – заинтересовался Женя, у которого вдруг от таких новостей засосало под ложечкой.
– Разные. Но факт в том, что ни один новенький не смог прижиться в этом классе. Спустя максимум месяц новенькие или переводились в другой класс или вообще в другую школу.
– Ну, а что конкретно говорят? – настаивал Женя.
– Слушай, ты уже завтракал? – перебил его Егор.
– Нет ещё, я даже не знаю где тут столовая….
– Отлично! Давай я тебе в столовой всё расскажу. Всё что знаю. Там сегодня какао и сырники дают.
– Неплохая мысль, – обрадовался Евгений, чувствуя, что тоже проголодался.
Столовая, как оказалось, была совсем недалеко от входа в раздевалку. Надо было просто завернуть за угол и немного пройти по небольшому переходу с высоченными окнами от пола до потолка, ведущему в другой корпус. На втором этаже этого корпуса, как сказал Егор, находился актовый зал, радиорубка и какие-то кабинеты. Женя про себя подумал, что сам бы потратил на поиски столовой всю перемену.
В столовой было полно народу.
– Вон столы твоего класса, – сказал Егор, указывая на длинный ряд столов, за которыми и вправду уже сидели знакомые ему ребята – бери свою порцию и давай за наш стол. Вон – он. Я отсяду в сторонку, увидишь.
– Хорошо, – кивнул Женя и направился было за своей порцией, но потом спохватился – а где порцию-то взять?
– Да они уже на столе стоят, дежурные накрыли… – бросил Егор и очень быстро направился к своему столу.
Порция Жени стояла на отдельном столе. Стол был совсем пустой, если не считать одиноко стоящий тарелки с сырниками и стакан с какао, причитающиеся Евгению Кузнецову. Из-за такого одиночества, завтрак казался холодным и невкусным, как будто простоял здесь уже несколько часов. Через абсолютно пустой стол располагались столы, за которыми плотно расселись его одноклассники, заняв всё свободное пространство, что полностью исключало возможность присоединиться к ним. Впрочем, казалось, что это произошло совершенно случайно: ребята весело болтали и уплетали свой завтрак, шумели и веселились точно также, как и другие дети за соседними столами. На Евгения, казалось, никто не обратил внимание.
Женя, взял свою тарелку со стаканом и, обойдя пару рядов со столами, присоединился к Егору, который и вправду отсел от своего класса, но почему-то ел не столовскую порцию, а пирог с яблочным повидлом.
– Там, это… Мою порцию кто-то умял, в общем – обиженно сообщил Егор. Хорошо, что я пироги из дома взял!
На удивление, сырники были еще теплые. Они были приправлены сгущенным молоком и оказались ужасно вкусными. Женя с жадностью слопал оба сырника и стал пить какао, которое тоже было чрезвычайно вкусным, а самое главное, у него не было противной пенки.
Егор управился со своим пирогом раньше и, глядя на жующего Женю, важно начал свое повествование:
– Значит так: существует, по крайней мере, три версии насчет 6-а класса. – торжественно произнес он вполголоса: – Версия первая – фантастическая. Сразу говорю, эта версия не самая распространенная, но её многие поддерживают. Этот класс проклят. Поэтому никто не может по собственному желанию ни присоединиться к нему, ни выбыть из него. Говорят, что этот класс именно в таком составе находится с самого первого дня пребывания в школе. Их первая учительница погибла в автокатастрофе…
– Жуть! – продолжая жевать, покачал головой Женя…
– Угу – сочувственно кивнул Егор, – и их с тех пор их ведёт Сирена….
– Кто? – не понял Женя.
– Ну, Елена Станиславовна. Класснуха ваша. Она их еще в начальной школе взяла, потому что другого учителя не было, да так и ведёт.
– А почему Сирена?
– Потому что поёт красиво, а потом сожрать может! – рассмеялся Егор и пояснил: – говорит ласково, улыбается, а на самом деле жутко строгая.
– Это я заметил – кивнул Женя.
Егор подозрительно осмотрелся и продолжил:
– Я, разумеется, не верю во все эти заклятия-проклятия. Глупости всё это…
– Да уж, – согласился Женя, дожевывая последний сырник и запивая его какао – Ну а кто их проклял-то?
– Как кто? – удивился Егор, – неужели ты не понял? Их первая учительница. И не прокляла, а закляла. Это класс её любимый был, вот она перед смертью и пожелала, чтобы с ним ничего не случилось. А предсмертные желания – всегда исполняются!
– Дела – промычал Женя, не зная как реагировать на мнение Егора, который, казалось, все-таки отчасти разделяет эту версию, – Ну а ещё что говорят?
– Версия вторая – идеалистическая и самая распространенная – обыденно продолжил Егор. – Этот класс очень дружный. Такой дружный, что аж противно! Они – одноклассники твои с Сиреной – всё время проводят вместе. Ездят на всякие там экскурсии, ходят в походы, театры, музеи. Чуть ли не каждый месяц. Летом – в летний лагерь, в выходные – то на каток, то на горки, то в кино. Дни рождения вместе отмечают. Если кого из класса обидят, даже старшеклассники, то они всей гурьбой защищают. В прошлом году Диму Гришина из 8-в побили за то, что тот кого-то там из них толкнул в раздевалке. Одним словом, очень сплоченный класс. Их в этом Сирена поддерживает, организовывает совместный досуг. Да и родительский комитет очень активный. В общем, из-за этой сплоченности никто из новеньких с ними ужиться не может, потому что они никого в свой коллектив не принимают, боясь разрушить гармонию. Чистая психология!
