— На выпускном испытании! — воскликнула Мари, без труда поняв, в чем заключается загвоздка. Все правильно! В альма-матер принадлежность и силу выявлял погодный куб. Обитатели срединной территории не имели к нему доступа, а, значит, технически так и оставались яу.

— Правильно, — подтвердил Инэй. — Мы обратились за помощью к достопочтенным академикам. Они благосклонно восприняли нашу затею, однако поставили условие. Прежде чем претенденты на службу Королям переступят порог Академии и войдут в погодный куб, педагоги хотят поработать с ними, дабы убедиться, что они достойны подобной чести. Занятия будут проходить в течение Лета на срединной территории. Мы дали согласие и предложили — вернее, это сделал я — пригласить наблюдателей от Дворцов. Но, чтобы дорогие академики, а особенно драгоценная зу Ловерта, не посчитали это шпионажем, представители Времен Года должны быть недавними выпускниками Академии. И всенепременно теми, кто не вызывает нареканий у педагогов. Твоя кандидатура уже согласована, Ситэрра. Кстати, я не ожидал, что Корделия согласиться без боя. Не думал, что она настолько к тебе благосклонна.

— Я была особой ученицей, — брякнула Мари, не подумав, и спешно пояснила. — Я сирота, мне некуда было уезжать на каникулы, поэтому всегда оставалась в Академии. Зу Ловерта считала своим долгом меня опекать, правда, на количестве наказаний это не отражалось.

— Не сомневаюсь. Корделия всегда остается Корделией. Помнится, ни нас со Снежаном, ни наглеца Мартэна не спасало происхождение, когда в дело вступала Ловерта, — на губах Короля заиграла лукавая улыбка, но почти сразу погасла. Инэй стер ее безжалостно, как неуместную или даже позорную. — Вернемся к нашему делу, — объявил он суровей, чем требовалось, и Мари послушно закивала. — От тебя и других трех наблюдателей не требуется ничего особенного. Помогать педагогам, следить, чтобы не возникало конфликтных ситуаций. Остальное объяснят на месте. Вот, по сути, и всё.

— С официальной частью задания, — подытожила стихийница, заподозрив, что именно является основной миссией. — Ведь один из кандидатов Ян? И мне предстоит помочь ему попасть во Дворец?

— Да, Ян в числе претендентов, — подтвердил Инэй, потирая виски. — И твое присутствие будет полезно. Ты хорошо влияешь на никчемного мальчишку. Но, ни в коем случае, не вмешивайся. Не вздумай помогать ему.

— Не понимаю. Разве вы не хотите, чтобы…

— Ян попал во Дворец? — Его Величество сжал зубы до хруста. — Хочу, и эти испытания — отличный шанс. Однако будет ошибкой пытаться переловить сразу всех зайцев. Если мальчик справится с испытанием — замечательно. Ему действительно пора перебираться во Дворец, чтобы, наконец, повзрослеть, иначе Грэм никогда не перестанет с ним нянчиться. Если провалится — тоже не страшно. Я найду другой способ переселить его сюда. Позже. Сейчас для меня гораздо важнее, чтобы Веста сместила с Весеннего трона Эллу. Поэтому твоя первостепенная задача — выполнять любые указания Принцессы и ее тетки. Все остальное — второстепенно. Не забывай об этом ни на минуту. А заодно о том, что я сказал в начале разговора. Для противников ты декорация. Кукла, которую я дергаю за ниточки. Кроме того, Веста знает о моих будущих планах на твою нескромную персону и не станет подвергать тебя чрезмерному риску. Не в её интересах портить мне игру. И ещё, — синие глаза вдруг стали очень опасными, — на срединной территории будет союзник, перед которым поставлена задача тебя страховать.

— Зу Иллара?

— Нет. Грэм не участвует, чтобы не вызывать лишних подозрений. Ведь именно он тренировал Яна. Тебе будет помогать другой стихийник. Стихийница… — Инэй тяжело вздохнул, собираясь с силами, чтобы произнести это имя, но Мари хватило мужества опередить Короля и выдохнуть:

— Роксэль Норлок.

— Можешь рассчитывать на неё при любых обстоятельствах, — Его Величество заговорил быстро, стремясь поскорее закончить разговор о подруге. — Но имей в виду, они с Принцессой не слишком жалуют друг друга. Нет, по-крупному не вредят, вынуждены быть союзницами. Но без мелких женских пакостей не обходятся. Постарайся не попасть под горячую руку. Или сразу под две руки.

Мари могла бы дать на отсечение нестандартную черноволосую голову, что Его Величество лишь в последний момент удержался и не возвел глаза к потолку.

Всю дорогу до приюта девушка думала именно о нём, а не о предстоящем задании и даже не о скорой встрече с бабушкой. Потому что, покидая покои Короля, еще раз глянула на портрет юных братьев Дората и осознала то, что не смогла уловить ранее. Главными эмоциями на лице старшего Принца были не тревога и печаль. В синих глазах Мари внезапно прочла то, что сотни раз видела в собственных — в отражении зеркал. Смесь отчаянья и злости зверька, загнанного в угол, а ещё бессилие пленника, у которого есть предназначение, но нет выбора.

Стихийница даже испытала толику жалости. Не к нынешнему Инэю — жестокому и подчас беспринципному, а к Принцу с портрета — своему ровеснику. Это страшно, когда есть дорога, выбранная для тебя другими, но нет права с нее свернуть. Конечно, навязанная происхождением судьба не оправдывала то, во что превратился Инэй Дората теперь. Да, он оказался на престоле мальчишкой. Ему было всего-то на шесть лет больше, чем Мари сейчас. Но он мог не становиться глыбой льда. Хотя бы быть мягче по отношению к близким. К Яну или Роксэль. Но и их Король лишь использовал, не даря ни любви, ни уважения.

Святое небо! А у нее самой хватит сил не изменить принципам годы спустя? Сумеет горячее сердце выстоять и не покрыться льдом?

Мари смогла уснуть лишь на рассвете. Слишком уж волнительным оказалось ожидание важных сердцу встреч. До ноющей боли в животе, до странного, непонятного желания остановиться перед последним шагом. А когда открыла глаза, с удивлением обнаружила в крохотной спаленке явившуюся без приглашения гостью.

На узком подоконнике сидела Милла Греди и, сердито наморщив лоб, изучала темно-зеленую книжонку в дешевой обложке. По светлым коротким прядкам, с едва заметной рыжинкой, путешествовали солнечные лучи, превращая девушку в создание неземное, сказочное.

— Утро доброе, — поприветствовала она хозяйку комнаты, заметив движение на кровати.

— Что это? — Мари приподнялась на локте. Сразу спрашивать о причине вторжения показалось невежливым.

— Невероятно увлекательное чтиво, спасибо, папе, — Греди неучтиво скривила губы. — Привезли со срединной территории, называется "Сам себе целитель". Продается там аж за десяток серебреных монет! Представляешь размах торговли? Учитывая, что у отщепенцев с лекарями не густо. Тот же Тоби, что у советников живет, один на несколько параллелей. В общем, папу попросили проверить, не описываются ли здесь запрещенные (или того хуже — опасные) приемы. А ему, видите ли, некогда, Королеву обхаживать вынужден. Вот я и отдуваюсь.

— И много запрещенного нашла?

— Да бред тут сплошной, — Милла ударила книжкой по коленке. — Вреда не будет, но и пользы тоже ноль. Сплошное шарлатанство.

— А как нога Ее Величества? — Мари продолжила светскую беседу, ожидая, что Греди, в конце концов, озвучит причину раннего визита.

— Нога? — Милла презрительно фыркнула. — Северине не ногу надо сначала лечить, а голову. Весь Дворец с рассвета на ушах. Опять. У нас теперь, что ни день, так звериный переполох. То голуби воскресают чудом, то болонки испаряются.

— Что-о-о? Как это? — одеяло полетело на пол.

— В том-то и дело, никто не знает — как, — Милла спрыгнула с подоконника и перебралась на кровать к Мари, чтобы продолжить шепотом. — Стража с перепуга хотела сразу убить собаку, но отец вмешался. Сказал, сначала нужно выяснить, не больна ли она бешенством. Мол, тогда при лечении Ее Величества совсем другая тактика потребуется. Ну-ну. Это, скорее, собака заразилась бы от Королевы. В общем, болонку заперли на четырнадцатом этаже. Дверь по очереди охраняли два стражника. У них как раз смена караула была. Оба клянутся, что не отходили и никого внутрь не пускали. Но факт остается фактом — Шарлотта испарилась.