Уильям Харпер Литтлджон - "Джонни", ученый-очкарик, лучший в мире специалист в области геологии и археологии.

Полковник Джон Ренвик - "Ренни", любимое развлечение которого пробивать кулаком тяжелые двери.

Подполковник Эндрю Блоджетт Мэйфэр - "Оранг", при росте немногим более пяти футов (1,5 м) вес его превышает 260 фунтов (108 кг). Но свирепая оболочка скрывает ум великого ученого.

Майор Томас Дж. Роберте - "Длинный Том", самый физически слабый из всей компании, но гений в области электричества.

Бригадный генерал Теодор Марлей Брукс - "Шпиг", лзящный и грациозный, он никогда не расстается со зловещей тростью-шпагой.

Вместе со своим предводителем они отправятся куда угодно, сразятся с кем угодно, отважатся на все в поисках острых ощущений и захватывающих приключений.

Улыбающийся Тони Тальяно перестал смеяться первым. Это было всего за час до того, как он совершил убийство. Хладнокровное убийство. Ни секунды не размышляя.

Когда Улыбающийся Тони перестал смеяться, бронзовый гигант сел на каменную плиту в парке в деловой части Манхэттена.

Улыбающийся Тони с особым усердием чистил этому человеку ботинки, наводя на них блеск. Другие чистильщики обуви с завистью смотрели на Улыбающегося Тони.

Волосы бронзового человека были лишь чуть темнее его кожи. Они лежали на голове подобно гладкому металлическому шлему. Чистильщики обуви на улице знали, что это был Док Сэвидж.

Золотистые сверкающие глаза Дока Сэвиджа наблюдали за искусной работой Улыбающегося Тони. И он первым заметил перемену на смуглом лице неаполитанца.

Знаменитая улыбка Тони внезапно превратилась в усмешку. Это было неподвижное застывшее выражение, придавшее лицу мертвенный вид. Затем улыбка сменилась ужасным, злобным оскалом. Опытные руки Улыбающегося Тони замедлили работу. Он ничего не сказал.

Не поднял взгляд. Он механически закончил чистить ботинки бронзового человека. Казалось, будто итальянец внезапно стал фигурой замедленного кино.

Глаза Дока Сэвиджа быстро пробежали вокруг. Он искал возможное логическое объяснение такой внезапной перемене в облике Улыбающегося Тони. Убедительного объяснения, казалось, не было. Все чистильщики обуви на улице вдоль парка, те, что были не заняты, смотрели только на самого бронзового человека.

Прохожие шли молча мимо. Вечерний поток пешеходов непрерывно тянулся по направлению к лестнице, ведущей на станцию надземной железной дороги или ко входу в метро.

Все же бронзовый человек задержался еще на мгновение после того, как оставил двадцатипятицентовую монету в руке Улыбающегося Тони. Злобная усмешка по-прежнему оставалась на лице чистильщика. До сих пор, закончив работу, Тони всегда широко улыбался.

Теперь же он лишь пробормотал: "Спасибо, мистер Сэвидж", не сводя своих черных, холодных как лед глаз с весеннего парка.

Через несколько минут Док Сэвидж должен был быть на важной встрече директоров одной пароходной компании.

До бронзового человека у Тони были и другие клиенты. Один из них был мультимиллионером. Он протянул Улыбающемуся Тони сигару с золотым ободком.

Так он приветствовал его ежедневно. Богач был бы поражен узнав, что это не те сигары, которые он купил в своем любимом киоске. В давке в метро чьи-то искусные пальцы вынули настоящие сигары. Эти же были подменой. Этот богач должен быть на той же самой встрече, куда направлялся и Док Сэвидж. Улыбающийся Тони тут же закурил сигару и заулыбался.

Бронзовый человек запомнил увиденное. Он обладал феноменальной наблюдательностью и памятью. Завтра он придет и посмотрит, сохранил ли чистильщик обуви, с которым он был знаком многие годы, привычку улыбаться; привычку из-за которой и получил свое прозвище.

Но Доку Сэвиджу было суждено увидеть Улыбающегося Тони только после того, как тысячи людей стали свидетелями хладнокровного убийства на путях надземки.

Десять с лишним тысяч окон вокруг парковой площади отражали розовый блеск заката. Карманы Улыбающегося Тони звенели необычным количеством серебра. Ему бы радоваться. Но тут один хорошо одетый джентльмен остановился и взглянул на него. Это был старый клиент. Он уже почти присел на белый камень, как вдруг передумал.

- Нет, не надо, - быстро пробормотал он. - Мне нужно повидать одного человека.

Уходя, клиент оглянулся. Улыбающийся Тони проводил его взглядом. Чистильщик обуви не выразил никаких эмоций. Он просто пристально смотрел вслед уходящему клиенту. Рот вытянулся в ухмылке. Смуглые скулы были неподвижны. Черные глаза устремлены в пустоту. Если бы не прилизанные черные волосы, голова Улыбающегося Тони была бы похожа на мертвый череп.

Дела у Улыбающегося Тони неожиданно пошли из рук вон плохо. Все потенциальные клиенты, глядя на неподвижное, отталкивающее лицо, проходили мимо.

Это должно было бы вызвать какие-то внешние эмоции, ведь Тони был вспыльчив и горяч, но теперь он лишь пристально смотрел на тех, кто останавливался, менял свое решение и удалялся.

Багровый закат осветил зеркальные стекла десяти тысяч окон вокруг парковой площади. Толпы людей поднимались по лестницам надземной железной дороги.

Поезда грохотали как надвигающаяся гроза. Земля сотрясалась от проезжающих мимо вагонов метро. Манхэттен начинал расходиться по домам.

Прошло больше часа, но Улыбающийся Тони не почистил ни одного ботинка. Отсутствие работы, повидимому, больше не волновало его. Он даже не пожимал плечами. Он стоял, неподвижно глядя на медленно темнеющие окна.

Подошел Сэм Галливанти. Сэм был другом и соседом Тони. Он беспечно покачивал на ремне свою коробку с принадлежностями и позванивал мелочью в кармане.

Сэм чистил обувь недалеко от Тони.

- Как дела, Тони? - весело поприветствовал он. - Ты готов? Пошли домой.

- Я думаю, готов, - сказал Улыбающийся Тони. - Да, Сэм, идем домой.

Улыбающийся Тони глядел поверх головы Сэма. Его усмешка превратилась в зловещий оскал мертвеца. Смуглые щеки, казалось, приобрели землистый оттенок.

- В чем дело? - спросил Сэм. - Ты болен, Тони?

- Я не чувствую, что я болен, Сэм. Я ничего не чувствую.

Улыбающийся Тони собрал свои вещи. Он небрежно запихал их в коробку. Сэм удивленно смотрел на него.

Обычно Улыбающийся Тони был сам порядок. Он всегда тщательно укладывал вещи на место, но в этот раз он просто затолкал их в коробку и перекинул ее через плечо.

Чистильщики обуви были стиснуты в толпе, поднимающейся по ступенькам к надземной железной дороге.

Они были на платформе, где люди садились на поезда в сторону Ист-Сайда.

Сэм повернулся к Тони, радостно улыбаясь. Когда они проталкивались через турникет, где нужно опускать монеты, Сэм великодушно заплатил за Тони. На бесстрастном лице Тони не отразилось никакой благодарности.

На первый поезд они не успели. Но людской поток в этот час все продолжал наплывать через турникеты. Несколько сотен человек столпились на платформе.

Следующий поезд подошел меньше, чем через минуту. Сэм встал вплотную к Улыбающемуся Тони. Время от времени он поглядывал на его лицо. Вдруг он непроизвольно поежился.

- Когда придешь домой, Тони, может, ты все-таки вызовешь врача? - с сочувствием спросил Сэм.

Улыбающийся Тони ничего не ответил. Он смотрел поверх путей надземки в открытое окно.

Это окно было на третьем этаже большого здания из стекла и бетона. Полотно надземки было чуть ниже уровня третьего этажа. Улыбающийся Тони увидел в окне голову и плечи одного человека. Чистильщик не подал виду, что узнал в нем Дока Сэвиджа - последнего, кому он в этот день почистил ботинки.

Широкие плечи Дока заполняли почти все пространство окна. Высоко поднятая голова ярко освещалась последними лучами заходящего весеннего солнца. Она походила на голову золотой статуи.