– Давай я попробую что-нибудь сделать, – Вера подобралась к оператору, но последний в ответ лишь отвернулся и состроил злобную гримасу.

– Что можно сделать с этим синячком? Сам пройдет!

Окна наглухо замурованы изнутри стальной решеткой, и сколько бы коллеги не бились над ней, метал так и остался неприступным. Печальное уходящее солнце освещало комнату узников. В этом помещении не было мебели. Лишь скучные обои и мягкий ковролин под ногами, на котором, спустя несколько часов ожидания расположились мои друзья.

Истерика девочек давно закончилась. Яна уныло теребила волосы, нащупывая большую шишку на голове, Тимофей задумчиво глядел сквозь решетку, вспоминая Грея, а Вера попыталась заговорить.

– Как думаете, сколько еще нас будут здесь держать?

– До тех пор, пока с голоду не сдохнем, – пробурчал оператор.

– Солнце уже садится. Сколько часов мы здесь? И чего они ждут?

– Не знаю, Вера. Не знаю… – задумчиво произнесла Яна, и принялась разглядывать дверь, представляя какие пытки ожидают ее в недалеком будущем.

На самом деле, коллеги ждали возвращения похитителей с охоты на меня. Они облазили весь город, заглянули в каждый мусорный бак, в каждую ливневку, но так и не нашли. И лишь после захода солнца, когда на город опустился зловещий мрак, мучители вернулись в особняк, понимая, что темнота мне только на руку.

В этот момент Яна, Вера и Тимофей все еще находились в комнате, испуганно разглядывая угрожающую в темноте дверь. Вера едва держалась, готовая вот-вот начать визжать от ужаса, ожидая, как кровавый маньяк, с крюками и пилой наперевес, перешагнет порог. Яна мечтала пробраться в туалет, но это место казалось недостижимым, поэтому бедняге приходилось терпеть из последних сил.

– Видите, куда мы попали, благодаря Диане! – зашипела Вера, дойдя до точки кипения.

– А ну, заткнись! Могла не ехать, ведь знала в чем суть, – Тимофей резко одернул девушку, но за нее вступилась Яна.

– Все она правильно говорит. Нам платят за это расследование, неужели Вера должна была отказаться? И потерять работу? А между прочим, Диана, как работодатель, должна отвечать за безопасность сотрудников.

– Слушайте вы, две змеи. Откуда вам знать, может участь Дианы гораздо хуже нашей.

– А то… – почти засмеялась Яна, – Я видела, как она уносит ноги, бросив, между прочим, и тебя тоже.

– Ага. Вот вы и показали свое истинное лицо! Подумайте, и радуйтесь, если ей удалось бежать. Она приведет помощь!

Разговор прервался топотом, доносящимся с первого этажа – это вернулись преследователи.

Верины наручные часы показывали 21:00. Шаги медленно раздавались внизу, пока не послышались едва уловимые голоса, ругающиеся о чем-то. Главный голос, мощный и глубокий, голос настоящего предводителя, доносился пугающими отрывками до комнаты пленников. Тимофей подскочил и прижался к двери, а девочки наоборот, в страхе забились в дальний угол комнаты, пытаясь спрятаться друг за друга.

– Как так! Точно? Плохо искали! – Тимофей как мог, улавливал обрывки фраз. Простояв несколько минут у двери, он внезапно засиял, и повернувшись к девочкам, сообщил:

– Сбежала! Осталось дождаться подмоги.

Голоса внизу стихли, и в доме воцарился покой. Лишь ветер гулял по этажам, заглядывая в замочные скважины.

– Сколько они будут нас здесь держать? – девочки вернулись из угла в привычное место.

Спустя час или около того, в замке, отпирающего комнату, зашевелился ключ. Это оказалось настолько неожиданно для узников, что они мигом повскакивали с пола и замерли в нерешительности. Кто-то очень тихо подкрался к двери и напугал бедолаг.

Когда помещение озарил свет, проникающий из коридора, на пороге появился один из преследователей. Мужчина держал в руке огнестрельное оружие. Жестами указав на Тимофея, мужчина приказал оператору следовать за ним. Тимофей повиновался, и на подкашиващихся ногах покинул комнату. Дверь тут же захлопнулась, и девочки остались вдвоем, полные загадок.

Яна с Верой внимательно выслушивали шаги мужчин, удаляющихся от комнаты и спускающихся по лестнице, и наконец затихающих где-то в дебрях первого этажа. Коллеги недоумевали, почему забрали одного Тимофея? Почему его первого? И что с ним сейчас будет? Но сколько бы они не прислушивались, ни предсмертных криков, ни воплей боли не доносилось с первого этажа.

Спустя полчаса, дверь в комнату вновь отворилась и на пороге появился тот же самый мужчина. На этот раз с ним ушла всхлипывающая от горя Вера. Страх оказаться застреленной живо заставил ее утереть сопли и послушно выйти в коридор.

Бедная Яна осталась одна. Какие мучения пережила девушка в темной комнате, известно только ей. Яна металась по помещению. Искала выход, хоть маленькую щель в стене, через которую можно протиснутся и вырваться на свободу. Представляла ужасающие пытки, что ждут ее сегодня ночью. Вообразила изуродованные трупы коллег, выкинутые в дремучий лес. Мысленно попрощалась с жизнью.

И час настал. Снова одинокий мужчина в дверях, угрожает пистолетом. Яна медленно качает головой из стороны в сторону.

– Быстро.

Устный приказ все же заставил девушку выйти из убежища. Щурясь отвыкшими глазами на яркий свет ламп, она покорно шагала впереди мучителя. Яна миновала второй этаж, лестницу, ведущую вниз, и оказалась у одной из комнат. Мучитель, не выпуская оружия, свободной рукой отворил дверь и пригласил девушку внутрь. “Комната пыток. Этой таблички очень не хватает на двери”, успела подумать Яна.

Внутри комнаты расположились два других мучителя, по обе стороны от двери. Но у них не было ни пил, ни крюков, ни даже пассатижей для вырывания зубов и ногтей. Они молчаливо охраняли того, кто восседал у окна за большим письменным столом. Человеком оказался неизвестный мужчина, по своему телосложению не имевший ничего общего с мучителями. Мужчина за столом поздоровался с Яной и предложил присесть напротив него.

Он выглядел одновременно и обычным, и необычным человеком. Худой и толстый, высокий и низкий, волосатый и лысый с глазами неопределенного цвета, меняющимися чертами лица при каждом движении огромно-маленькой головы, словно инопланетянин, он вперился взглядом в Яну, наклонив над столом свои узко-широкие плечи.

– Чего вам от меня надо? – голос девушки дрожал, а по щекам стекали слезы, – Вы меня убьете? Будете издеваться, пытать? Зачем вам это?

– Что ты… – отвечал инопланетянин неопределенного возраста, – Человеческое тело неприкосновенно, это противоречит моим моральным принципам. Обещаю, все, что мне от тебя нужно – это только поговорить. И кроме разговоров со мной, тебя ничего не ждет в этом доме.

***

“Сегодня в квартире Кладищева стояла еще большая вонь, чем в прошлый раз, и не помогли даже открытые настежь окна, пускающие внутрь прохладный июньский ветерок. В комнате мы с сиделкой находились вдвоем. Она названивала по телефону, параллельно бегая из зала на кухню, я же уперлась взглядом на кровать.

На высоком матрасе, завалившись на бок, лежал Кладищев. Голова его наклонена слегка вниз, к счастью, не повернута ко мне, и я спокойно могу разглядеть выражение лица.

Лицо землистого цвета. Веки наглухо спущены, полные щеки резко сдулись, рот, окаймленный тонкими фиолетовыми губами слегка приоткрыт. Для меня он уже не Кладищев – лишь пугающая груда, нечто сверхестественное, что раньше было выдающимся человеком.

– Ну что ты сидишь здесь? Тебе лучше сходить погулять. Развеяться, – заговорила обеспокоенным голосом сиделка, – Даже Ирину Григорьевну не дождалась.

В этой квартире скоро будет много людей. Приедет Она на дяде Леше вместе с Ириной Григорьевной. Тетя Ира явится со своими детьми. Заскочит пара крепких мужиков из ритуалки.

Я не плачу. Просто чувствую впервые нахлынувшее полное опустошение, безэмоциональность. Будто кто-то резко отнял у меня способность ощущать и думать. Я удивляюсь, как Кладищев мог вот так взять и умереть, и зачем мне понадобилось переться сюда одной. Я всегда думала, что с мертвыми нужно прощаться. Но что для меня прощание невозможно, поняла лишь сегодня.