Мы начинаем обходной манёвр. Оглядываюсь на мост – из под него появляются две фигурки и бегут по мосту от нас.

– Андрей, в машину!

Завожу мотор.

– Стой, подожди ехать. Они могут испугаться и сигануть в реку, пусть добегут до того берега.

"А он – умный", – отмечаю я.

Девки на том берегу. Врубаю спортрежим, через десять секунд мы их настигаем. Андрей опускает стекло, кричит в окно: " Стойте, дуры!"

Они, неожиданно для нас, останавливаются, оборачиваются. Одна из них произносит: " Вы русские?!"

– Нет, мы инопланетяне! – опять острю я, хотя они вовсе не блондинки. Одна из них лысая, череп обмотан полоской пёстрой тряпки. Несмотря на отсутствие волос, видно сразу – красивая. Другая девица – не понятно, на её голове шапка с длинным козырьком, но, и эта очевидно – тоже вполне. Одеты они в камуфляжные штаны и майки, браслетов на них нет. А в руках у каждой… по "калашникову!!!"

– Русские мы, русские! – говорит Андрей. Мы вылезаем из машины, подходим к ним.

– А вы думали, мы кто? – спрашиваю я.

– Макуты!– отвечает лысая.

– Тон-тон?– тонким голосом уточняет Андрей.

– Это всё Машка! Нас засла-али, у нас секретная ми-иссия, – изображает вторая голос лысой.

– Девчонки! А вы выпить не хотите, за знакомство! – неожиданно для себя, вспомнив Сергея, предлагаю я.

Они переглядываются.

– Хотим! А то у нас всё кончилось,– говорит с вызовом козырькастая.

– Тогда, прошу в наш бар.– Открываю перед ними дверь салона. Во время нашей беседы лысая рассматривала мой фургон, причём смотрела на "нужные" места.

– А запарковаться! Нельзя оставлять машину на проезжей части.

"А лысая ̶ очень правильная девушка", – отмечаю я.

– Здесь очень слабый трафик, кроме этой машины на всей Земле – Земле 2 (уточняю я) нет больше ни одного транспортного средства! Пока. Подозреваю, что у Вас, обращаюсь к лысой, появится второе и не одно. Вы гонщик? Я угадал?

– Спасибо, что не "гонщица". Мария, кандидат в мастера по ралли, – протягивает руку, сначала мне, потом Андрею. Мы тоже представляемся, моё имя не вызывает недоумений.

– А я, Изольда, – представляется вторая девушка.– Можно Изи. Но только после завтрака – натощак я злая.

– А Вы сегодня завтракали? – на всякий случай уточняю я.

– Нет. Только воду пила, я ж говорю, у нас всё кончилось.

– Тогда быстрее к столу – очень хочется побыстрее назвать Вас Изи, – я снова в своей стихии – океане остроумия, хотя Изольда тоже оказалось не блондинкой, а потрясающе рыже-кудрявой, и, очаровательно улыбнувшись, подала мне свою руку для сопровождения к завтраку.

– Автоматики свои можете поставить в специальный оружейный шкаф на борту нашего лайнера – сюда.

Девушки идут за мной. Открываю шкаф рядом с душем, и нам под ноги вываливается гора бюстгальтеров, трусиков, кофточек, штанишек, чулок, каких-то ещё коробок и даже огромная соломенная шляпа. Маша и Изи отпрыгивают назад.

– Вы, что голубые? Спекулянты? Контрабандисты? – спрашивает Мария.

– Это чужое, я вам потом объясню, – лепечу я, краснея.

"Светик! Натырила у Надежды и из своих бутиков и спрятала у меня! Мещанка, тряпичница, дура!" – чертыхаюсь я про себя.

– Оружейный склад временно занят другим вооружением – локально-тактическим! А вообще, зачем вам оружие, девушки?

– Отстреливаться! – угрожающе басит Мария.

– А чего ж вы в нас не пульнули? – ехидно вопрошает Андрей.

– Так вы же безоружные были…

– Так вы пацифистки? – это я.

– Да, мы за равные права!

"Ну, перепутать пацифисток с суфражистками – небольшой грех для кандидата в мастера по ралли, она же ещё не мастер", – решил я.

Рассаживаемся, я опустошаю холодильник, Андрей, на моё удивление, с энтузиазмом мне помогает, расточая галантность. Девушки с интересом разглядывают интерьер моего дома.

– А вы, что постоянно здесь живёте? – спрашивает Изольда.

– Да. С младенчества. – Мой фонтан остроумия не затыкается.– Надо брать себя в руки, тем более, что нам предстоит многое обсудить. Ладно, не сегодня. День первый – праздничный!

Я разливаю "вдову" по бокалам, Мария недоумевает:

– А шампанское утром – разве это хорошо?

– Всё относительно, милая Маша! У нас – утро, а где-то уже ночь. Правда, далеко. Насколько далеко, я не знаю, но на всей на́шей планете сейчас утро, везде!  Это я гарантирую.

– Фома, что Вы несёте? Такого не может быть, я проходила географию и даже астрономию!

– Боюсь, милейшая Маша, что э́ту географию Вы не́ проходили. Как вы думаете, где мы находимся? – опять я вынужден открывать глаза незрячим и неведующим.

– В Африке… или в Латинской Америке, у нас же в России нет такого! – Мария делает широкий жест рукой, указуя то ли на пейзаж за окном, то ли на внутренности моего авто и строго спрашивает:

– А почему у вас нет номеров на машине?

– Я не смог встретить здесь ни одного гаишника, чтобы узнать у него адрес ближайшего местного отдела полиции для регистрации. Только не спрашивайте меня, как они тут живут без полиции, меня уже спрашивали об этом, правда, тогда вопрос касался милиции, но суть та же. Так вот, дорогие секретные агенты, вынужден ввести довольно существенную коррекцию определения нашего местопребывания, но после чокания и выпивания этого волшебного напитка, поскольку после получения ответа на него у вас, наверняка, пропадёт аппетит, и, если вы даже сможете выпить, то не почувствуете… – я болтал, оттягивая момент открытия истины этим замечательным девушкам, потому что после неё их жизнь изменится… бесповоротно.

Глава пятнадцатая

Несмотря на мои прогнозы по поводу аппетита, Маша и Изольда, внимательно слушая мою политинформацию, довольно активно подъедали мои запасы еды и спиртного. Андрей от них не отставал, что меня порадовало: девушки совершенно очевидно оказывали на него благое влияние. Изредка они втроём задавали мне вопросы, но истерик ни с кем не случилось. После моего выступления оказалось, что всё, что было на столе и в  холодильнике, уничтожено, я же был ограничен, лекторствуя, лишь стартовым бокалом шампанского.

Поблагодарив себя за предусмотрительность, я полез в кладовку (вспомнив г-жу Малаховец с её советами при внезапном появлении гостей) и достал заветную коробочку Марокканских сардин – мою усладу и гастроэстетическую слабость. А хороши они тем, что рыба сохранена в них в естественном для нее виде – с чешуёй, что и придаёт ей специфический гастрономический изыск. Прихватив бутылочку уругвайского сухого вина, я сел за опустевший стол (гости пошли прогуляться по саванне),  разломил оставшуюся от завтрака горбушку парижского багета  и приготовился вкусить деликатесов. Но не дали! Вызов от Надежды:

– Ты куда пропал? – мне стало стыдно.

– Прости, Наденька! – замотался, столько дел! Зато у меня хорошие новости! – оправдался я сразу.– Все наши в сборе!

– А наши, это кто? – сухо поинтересовалась Надежда.

– Ну, вся группа экспериментаторов… экспериментирующих… экспериментируемых… – я запутался.

– И чем вы там занимаетесь? Экспериментируете? – ехидным голоском спрашивает она.

– "А Наденька – язва!" – подумал я. – Нет, до этого не дошло, некогда было – завтракали!

Молчание. Я первым не выдерживаю:

– Надо бы встретиться! И всё обсудить!

Молчание продолжается.

– Короче, через полчаса мы выезжаем, надо ещё заехать к Андрею – убрать там у него всё, ̶ и двигаем в вашу сторону, у вас всё в порядке? Как твоя нога?

– Нога в порядке, а вот со Светой – беда! – Я напрягаюсь, ожидая неприятностей.

– Что с ней? – охрипшим голосом спрашиваю я.

– Она совсем чокнулась – её не отодрать от пункта выдачи! Бегает со своим планшетом как угорелая от поляны до моей палатки и таскает охапками всякое барахло, там уже места нет, спать негде!