Дорогой друг,

Извини, что узнаешь об этом вот так. До последнего я надеялся, что смогу справиться с этим сам, похоже я себя переоценил. Это письмо – не прощание. Это благодарность. Я хочу, чтобы ты знал: ближе тебя для нас с Осумой в этом чудесном месте не было никого! Спасибо за твою помощь в постройке этого прекрасного дома. Это шедевр. Сердце разрывается от необходимости покидать вас, но выбора нет. Ты главное верь в нашу скорую встречу. Ничего не могу обещать, но как может быть иначе? Осума всегда говорит: «Жизнь еще порадует тебя, главное верить!» И я никогда не унываю из-за этого, и тебе не разрешаю! Ведь что бы то ни было, ты не один, вы все вместе, береги это. Я знаю, что мог показаться невежливым сначала, такой уж я человек. Я знаю, что ты не обижаешься, просто не мог этого не сказать, хоть и прошло уже девять лет, я просто сложно нахожу общий язык с людьми, моя стихия – это природа. С людьми могу общаться только пером по бумаге.

Я помню свое обещание, однажды, я напишу о тебе книгу, мир должен узнать о тебе!

Если ты читаешь это письмо, значит я уже покинул свой дом, не могу пока рассказать тебе свой план, но при встрече ты узнаешь.

Однажды ты все узнаешь!

До встречи, Твой «просто Хадзи»

Ну что же, тайна раскрыта! Тэкеши даже разочаровался. Он почувствовал себя охотником, который выслеживал лисицу всю ночь, потому что та оказалась на удивление умной, вечно ускользала, будто и не животное вовсе, а в конечном итоге добыча оказалась выдумкой. Он так включился в истории этого загадочного жителя, который описывает рай на Земле, а потом просто уезжает из-за каких-то своих проблем. Самурай был уверен, что он бы ни за что не оставил это место, даже если бы вся его жизнь превратилась бы в бездонное ущелье, в котором ему необходимо добраться от одного края до другого. Что же, эти рассказы действительно оказались шуткой… Затянувшейся шуткой, потому что прошло уже около трех часов, желудок одинокого воина не просто требовал еды, он заявлял в полной уверенности, что если тот не добудет пищи в ближайшее время и не насытит его подобно тому, как люди древности приносили в жертву богам домашний скот, он объявит ему войну, а сегодня утром Тэкеши уже выяснил, что с собственным организмом воевать весьма трудно.

Солнце уже миновало свой пик и сейчас было на полпути к горизонту, поэтому стоило поторопиться. Заглянув в шкаф к этому писателю, он обнаружил там подходящие широкие штаны, накинул сверху халат темно-зеленого цвета, подпоясался и заткнул мешочек с мелочью. На первое время ему должно хватить этих сбережений, но дальше надо будет придумать, как освоиться на новом месте. Какая подходящая шляпа. Подобная амигаса была у крестьян при дворе его господина, а теперь вот он сам выглядит как они. Сказал бы кто-нибудь ему об этом года два назад, ответил за такие дерзкие шутки, а сейчас… Можно сказать, что ронин даже чувствует облегчение, надев вместо шлема широкополую соломенную шляпу.

Свежий воздух ударил Тэкеши прямо в ноздри, это был невероятно приятный и успокаивающий запах свежести с прохладным ветром, струящимся ему по лицу и умывающим тело в широких хлопковых одеяниях. При свете дня путник увидел город, который еще вчера показался ему парой огоньков. Действительно, может для города это место маловато, но и для деревни слишком велико.

Шагая по заросшей травой дороге, странник резко остановился.

Если ты читаешь это письмо, значит я уже покинул свой дом…

Но письмо ведь не отправлено…

Защелкнуты окна,

Закрыты все двери,

Но ты не поймешь,

Пока не проверишь.

Длинная тень Тэкеши гордо вышагивала перед ним, будто бы торопилась в город сильнее него; будто бы это ее желудок разрывался от голода. Как бы герой ни ускорял шаг, этот длинноногий вытянутый близнец увеличивал скорость вместе с ним.

Свысока Кайо был безумно красивым. Высокие горы, покрытые зеленью деревьев, возвышались плечом к плечу, словно два родителя, которые встали перед лицом опасности, чтобы защитить свою малютку – славный городок, притаившийся у подножия. Он чем-то напомнил Тэкеши лужу, через которую посреди спокойного тихого дня на всей скорости проехала телега, расплескав множество брызг во все стороны. Вот центр, в котором скопилось много домиков, которые почти наслаиваются друг на друга, местами они даже срослись стенками. А отдаляясь и залезая на спины холмов их становится все меньше и меньше; каменные дорожки постепенно превращаются песчаными. Именно по такой и шагал самурай сейчас, направляясь в густой рой деревянных домишек, которые не смогли подняться вверх, поэтому все также сидят в низине, собравшись в один большой ком.

Тэкеши поравнялся с первым домом, отсюда дорога стала каменной. Он был невысокими, с темной крышей, углы которой устремились к небу. Вокруг росли кусты с прелестными цветочками, за которыми очевидно ухаживают с особой любовью и трепетом. Стены дома были приятного древесного цвета, а у самого основания лежали обломки черепицы: видимо давно никто не ремонтировал тут ничего. Хозяев, судя по всему, не было на месте, потому что на лужайке справа от входа отчетливо виднелись следы от колес, скорее всего, обычно тут стоит телега, с которой жильцы уехали в город.

А вот сразу три домика стоят в одном месте, два выглядят довольно старыми, но самый крайний построен не больше пяти лет назад. Краска на двери еще не отколупалась, а ступеньки имеют четкие каменные углы, не сглаженные временем и постоянными шагами. Позади виднеется поле приличных размеров, бережно вспаханное и засеянное. Некоторые побеги уже появились из-под черных комьев земли и сейчас тянут свои молодые головки к солнцу, довольные и беззаботные. Похоже многие местные выращивают пищу самостоятельно, живя в гармонии с окружающим миром.

Когда Тэкеши вошел в город, он обратил внимание на ухоженность улочек и опрятность домов. Люди живут тут небогатые, но аккуратные, поэтому и жилища у них выглядят очень мило и уютно. В теплых солнечных лучах преобладают желтый и песочный цвета, а темные крыши вносили в пейзаж контрастность.

Некоторые дома были двухэтажными, и такой рельеф добавлял индивидуальности каждому строению. Старые доски, из которых были собраны стены, местами покрылись пятнами, будто бы это веснушки. Легкий приятный ветер шелестел листвой под ногами, иногда вздымая отдельные песчинки ввысь, заставляя прохожих отворачиваться и морщиться. И какой-нибудь листочек завертелся в вихре, словно заливаясь смехом и демонстрируя свою свободу. Тэкеши остановился у дома, который показался ему старее остальных. Похоже, этот великан был одним из тех, кто стоял у истоков городка. Трудно сказать, какого цвета он был изначально, но сейчас дом темно-серый, с немного покосившейся стеной. Окна, как пустые глазницы, уставились перед собой, будто нарочно стараясь ничего не замечать. Этот дом как усталый старик – ему уже все равно что происходит вокруг, он знает, что ему не угнаться за молодыми мальчишками, так и зачем тогда пытаться, если можно посвятить себя тихим размышлениям и воспоминаниям о былой жизни. У входа висел желтый тётин8, блестящие кисточки которого колыхались, покорно поддаваясь ветру. Тут у многих домов висят такие, и вечерами кажется, будто это звезды спустились с небесного купола и заглядывают в окна, в надежде увидеть еще больше огоньков. Теплый свет от них окрашивает стены домов, выхватывая отдельные фигуры. Люди, проходящие мимо, скидывают покров ночи, окрашиваясь из синего в янтарный, заходя в теплую сферу света, исходящую от яркого шарика под крышей, и снова накидывают на себя, попадая в неосвещенную часть улицы. Сейчас же, когда на небе еще нет и намека на закат, эти бумажные шары просто висят, украшая фасады домов, слово персики в саду из древних легенд, где существует вечная молодость и нескончаемое счастье9. Эти персики висят, грея все вокруг своими румяными бочками. Огромные окна домов, выстроенных в ряд по улице бликуют на солнце слепя прохожих, заставляют всех опускать голову в пол, будто бы смущая, где из щелок между камнями на дороге проглядывала трава, как бы напоминая, что изначально это ее место, и никакое появление дороги не помешает ей расти как обычно.