«Мне, по правде говоря, хочется пристукнуть этих халявщиц, а вовсе не писать о них романы, – подумала Лара. – Опять Ляля в своем репертуаре! Но – и в этом Ляля права, – после начала работы над книгой повествование наверняка сильно отклонится от этого синопсиса, и уйдет совсем в другую степь. Хорошо, что я могу задавать тон. Если бы Ляля не отдала мне «право первого выбора», ни за что бы не согласилась на это соавторство!»

Не удержалась, спросила всё же, почему «Квартет Балды», что Ляля имела в виду, придумывая такое название?

«Да так, – небрежно ответила Ляля. – Ты же видела, что у всех современных детективов названия в таком стиле. Маркетинг и всё такое. Так лучше мы уж сами дадим подобное название, чем издатели нам навяжут! Это интригует, читателю сразу же захочется узнать, что там за Балда такой. И, в отличие от конкурентов, у нас-то связь названия с текстом книги есть, и еще какая! Более того, в названии заложен глубокий смысл. Это намек на бездарность художника, собравшего вокруг себя целый квартет из своих дочерей, которые хоть и тщились прославить фамилию папаши в веках, да так и не преуспели».

Ну что же, если у тебя возражений по синопсису нет, можем приступать к написанию. В связи с этим вопрос… кто начнет первым? Я так понимаю, что раз первой на сцене появляется именно моя героиня, Рита, то мне и начинать?

А может, всё же ты возьмешься? У тебя гораздо лучше, чем у меня, получается сразу закручивать интригу, ты умеешь завлекать читателя, что называется… А мне, наоборот, значительно комфортнее, когда я подстраиваюсь под кого-то, копируя чужой стиль, ритм и динамику повествования, чем запеваю первой. Ну так что… как порешим?»

«Да уж, начало ей никак нельзя доверить! – подумала Лара. – Иначе читатель вывихнет челюсть, зевая от скуки, уже на первой странице».

Глава 6

По случаю неожиданно по-весеннему теплой погоды Лара устроилась на лоджии за небольшим журнальным столиком, и начала писать первую главу книги.

Еще два дня – и конкурс «Млечный Путь» объявит финалистов. Стараясь отвлечься от «предфинальной лихорадки», Лара стала представлять себе картину – первый портрет из четырех, что должны были один за другим появиться на страницах книги. Рита случайно увидела ее в музее; необычная деталь в туалете изображенной на картине дамы привлекла ее внимание, и Рита остановилась, чтобы рассмотреть незнакомку во всех подробностях. Девушка играет на клавесине, но смотрит не на ноты, а на что-то, невидимое зрителю, смотрит с волнением и страхом. Есть в ее взгляде и еще одно, едва уловимое чувство, которое не так-то просто разгадать. Из кармашка ее платья виднеется уголок носового платка – синий, совсем не в тон наряду. Эта деталь и привлекла поначалу взгляд Риты. К чему здесь этот платок? Художник как будто нарочно подчеркнул его, выделил, бросив вызов случайному зрителю и заинтриговав его. Платок был несообразно огромен – таких и не носили в те времена, а утонченные леди – и подавно… полно, да что он скрывает?

Ларе и самой стало интересно. Она принялась описывать увиденное, совершенно забыв, что все встреченные героинями образчики живописи вообще-то должна была описывать Ляля – как закончившая когда-то художественную школу, а значит, гораздо более сведущая в этих вопросах.

Спохватилась только, когда дело было уже сделано. «Ну… ничего. Ляля подредактирует, если что не так, – подумала Лара. – А вообще… как было бы хорошо самой распутать эту историю, размотать постепенно, как клубок, оставив Ляле роль… читателя. Теперь же… боюсь, как бы не вышло так, что разматывать мне придется два разных клубка, и я совсем запутаюсь».

Между тем Рита вышла из музея, направилась домой, и тут ее окликнул старый знакомый. Они когда-то вместе учились в художественной школе, но затем пути их разошлись и не пересекались вот уже несколько лет. Приятель почти не изменился: всё то же полудетское лицо, наивный, немного рассеянный взгляд, и капризно надутые губы.

Разговорились. Сколько лет, сколько зим!.. И всего несколько минут, чтобы убедиться, что общих тем для разговора почти и не осталось. Что же, тогда о недавних впечатлениях: «А видел ли ты «Портрет девушки, играющей на клавесине» кисти неизвестного художника?» «Видел? Да что там видел! Я, если хочешь знать, копию этого портрета делал, а с ним такая странная история связана… в двух словах и не расскажешь! Здесь неподалеку кафе есть, давай зайдем, и уж я тебе…»

Довольно скоро стало очевидно: бывший соученик Риты – один из тех непредсказуемых второстепенных персонажей, которые, дай им волю, непременно войдут в число главных. Таким был Остап Бендер, и Петька Тушканов (так звали юного художника-копииста) охотно пошел по его стопам, нимало не заботясь о последствиях.

«Да уж, Ляле такое вряд ли понравится», – подумала Лара, когда зачитала родителям отрывок из первой главы, и мама тут же пожелала узнать продолжение истории «про Петьку», как она выразилась, а папа сказал: «Интересно, какую игру ведет этот Петька? Что-то он явно не договаривает». На Риту не обратили особого внимания, словно она была статистом.

В день объявления списка финалистов работу над романом пришлось отложить – волнение достигло своего апогея, и сосредоточиться на загадке «Девушки с клавесином» не представлялось возможным. Лара пыталась отвлечься, погрузившись с головой в компьютерную игру, но это помогло только на время. К вечеру сердце колотилось уже так сильно, что звуки его ударов отдавались даже в ушах. Лара написала Ляле письмо, озаглавленное «Петька Тушканов наглеет с каждой строчкой!», и между делом призналась, что волнуется по поводу конкурса, как не волновалась, кажется, никогда в жизни.

«Ох, сестра, я тоже волнуюсь, – отозвалась Ляля. – Я ведь полезла на их сайт еще днем, потом только сообразила, что они и до вечера могут обсуждать список, с них станется!»

Лара решила, что до самого вечера не будет в интернет даже заглядывать. В десять, будучи уверенной, что список на сайте уже вывесили, попыталась подключиться. Не тут-то было! «Доступ запрещен. Недопустимые имя и пароль в этом домене».

Лара принялась звонить в техническую поддержку. «В вашем доме ведутся технические работы, завтра к утру всё будет налажено», – любезно разъяснили ей.

«Ну нашли же время! – в отчаянии думала Лара. – Почему именно сейчас?»

Лара включила радио, и то раздражающе зашипело, не в силах выдать ничего вразумительного – настройки сбились.

– А я всего лишь хочу погадать. Что ждет меня завтра утром? – сказала Лара и принялась осторожно крутить колесико, ловя ближайшую радиостанцию.

«Смотрят куда-то вдаль, а что перед носом творится, не видят», – с готовностью возвестил радиоприемник.

«Это, видимо, намек на то, что все мои темы не актуальны и не востребованы, – решила Лара. – Пишу что-то полусказочное, об экзотических островах и дальних странах, и еще самонадеянно рассчитываю со всем этим барахлом, не имеющим никакого отношения к суровой реальности, выйти в финал серьезного конкурса! Раскатала губу, и впрямь!»

Устыдившись своих неоправданно завышенных ожиданий, Лара с тяжелым сердцем отправилась спать. Ей приснилось, что ее роман затерялся в огромном потоке присланных на конкурс рукописей, и даже не был никем прочитан.

Глава 7

Наутро Лара бросилась к компьютеру раньше всего, даже раньше завтрака, что было совсем не в ее обычае. Невыносимо долго грузился сайт конкурса «Млечный Путь» – сервер, надо полагать, был перегружен, – но существовал и еще один способ поскорее узнать новости. Лара запустила почтовую программу и нажала кнопочку «Получить почту». В папку «Входящие» проскользнуло свежее письмо от Ляли. Строчки так и замелькали перед нетерпеливым взглядом Лары: «Справедливость всё же есть», «Лунное затмение произойдет!!!»