Сама по себе идея с музыкальной шкатулкой и танцующими фигурками, каждая из которых похожа на кого-нибудь из подозреваемых, настолько замечательна и уникальна, что вокруг нее можно закрутить отдельный сюжет. Ее просто жаль тратить! Оставим до следующего раза.
А насчет эпизода с «обменом паролями»… Ой, ты будешь так смеяться, сестра! Тебе обязательно надо прочитать «Переполох в джунглях»! Там есть похожая сцена, где главная злодейка замаскировалась, надев темный плащ с капюшоном, и ее приняли за другую. Нет, всё, я устала смеяться, сестра! Ума не приложу, что делать с этими нашими параллелями!»
Лара захлопнула почтовую программу и в раздражении встала из-за письменного стола.
«Зато я знаю, что делать с этими нашими параллелями! – мрачно подумала она. – Разойтись, как в море корабли, да и дело с концом!»
«И вообще, чего она ко мне пристала? Пусть сама пишет. Вон какой опыт у нее большой уже!»
«Не заметила, что «Большая гавайская прогулка» – детектив, а я ведь уже почти половину этого опуса одолела. Впрочем, может быть, ближе к концу повествования Ляля наконец раскочегарится, и ее герои станут искать и найдут какую-нибудь закатившуюся под кровать запонку. Пока что они, в полном соответствии с названием, только гуляют и прохлаждаются на гавайских пляжах».
«Имена ей, видите ли, не такие! Да и к персонажам она, смотрю, проявляет исключительно животноводческий интерес – уже подбирает, кого бы с кем скрестить. Она ведь так и будет всё время! И, конечно, ближайшая невеста для кота отыскалась только в Новой Зеландии. Больше кошек в мире нет!»
«Да на кой она мне? Что я там сама не напишу?»
Лара снова принялась ходить взад-вперед по квартире, обдумывая, как бы завернуть свой отказ в дипломатичную и вежливую обертку. Не хотелось бы обижать, конечно. Все-таки Ляля…
Голову заполнили отрывки из Лялиных писем, отдельные фразы отдавались особенно болезненно. «Сестра, не бойся, я с тобой!», «Мы с тобой одной крови», «Теперь даже страшно представить, что если бы название твоего романа было другим, то мы могли бы и не познакомиться…» И это шекспировское, в переводе Пастернака – «другу будет трудно без меня».
«Конечно, трудно. Кто-то должен придумывать для нее сюжеты, раз сама не справляется».
«А я справлюсь? Она же будет мне мешать!»
«Да, литератор она посредственный, если не сказать хуже, но человек-то ведь хороший…»
Устав от внутренней борьбы, Лара села на диван и тихо заплакала.
Глава 4
– Вот чего ты ревешь? Чего ревешь, я спрашиваю? Только что веселилась, собиралась в какое-то Манукау, а теперь… Такие перепады настроения не к добру, я тебе скажу!
Лара вытерла слезы. В самом деле, глупо как-то получается.
– Я просто… не хочу с ней писать, – объяснила она маме. – Вот не хочу, и всё. Мне одной лучше.
– Ну и… не пиши. Чего реветь-то? Вот вообще из-за ерунды!
– Да, надо отказаться. Но Ляля, конечно… вряд ли после этого станет со мной общаться.
– А может, и ничего? Откуда ты знаешь, что не станет?
«Неужели я за это время успела привязаться к ней? – спросила себя Лара. – Привыкла к ее письмам? Как бы то ни было, надо отказаться всё равно».
Но на резкий и недвусмысленный отказ у нее не хватило духу, и она написала вот так:
«Да, вот видишь, ты хотела оккультную тайну Третьего Рейха, а у меня совсем другая тайна стала вырисовываться… Но ничего! Пиши свою оккультную тайну – думаю, это будет очень интересное и захватывающее повествование, – ну а я свой скромный сюжет буду разрабатывать. Это правильно и разумно.
В противном случае мы будем только мешать друг другу. Я буду мешать тебе, если угодно. У тебя опыта гораздо больше, десятки книг уже написаны, а я что… у меня только одна пока.
Для соавторства нужен все-таки одинаковый уровень.
Попробуй жребий вытянуть – если выпадет какая-нибудь другая страна, не Новая Зеландия – это знак!»
Отправив это письмо, Лара снова расплакалась. Мама зашла в комнату, вновь увидела дочь плачущей и всплеснула руками:
– Да что же ты никак не успокоишься-то?
– Я написала ей, – всхлипывая, ответила Лара, – вроде бы и вежливо, но… между строк там столько всего невысказанного! Ляля поймет, я думаю. Она очень хорошо чувствует такие вещи. Поймет – и обидится…
Остаток дня Лара оплакивала свое грядущее расставание с Лялей. Всё валилось из рук. Про тайну новозеландского городка Манукау и думать не хотелось. Потом, всё потом… Мама ругалась, и Лара уверяла ее, что вот-вот успокоится. «Да, скорее бы уже всё это закончилось. Не думала, что будет так тяжело».
Ответ от Ляли пришел только поздно вечером.
«Извини, что так долго не отвечала, сестра, – написала она. – Ждала, когда наконец освобожусь, приду с работы домой, и мы с мамой и Миурмуром сможем вытянуть жребий. Миурмур, правда, не сразу разобрался, что и как нужно делать, и в основном лишь лягался да кусался – такая уж его миурмурская натура. Но мы честно вытянули жребий три раза, и всё время разные страны нам попадались под руку. Франция, Испания, Италия… Ну и что? Какая разница? Что решает этот глупый жребий?
Мы сами творим свою судьбу. Как мы решим, так и будет, и никакие бумаженции нам не указ!
Поэтому, если тебя так влечет Новая Зеландия, то я не против, я очень даже согласна поехать с тобой. Мешать мы друг другу не будем, да и как мы можем помешать? Мы же всё время тянем за одну и ту же макаронину, пусть и с разных сторон.
Оккультную тайну Третьего Рейха я предложила только потому, что сейчас такие сюжеты актуальны и востребованы, на пике популярности, и хотелось бы попасть в общую струю. Но нет так нет, мне твой сюжет тоже очень нравится, и у меня есть к нему дополнения (доказательства во вложенном файле).
Если такое большое количество синхронов и параллелей между нами не говорит об одинаковом уровне, то уж я не знаю…
Ты будешь главным автором, твое имя на обложке укажем первым. А также у тебя будет право Первого Выбора Эпизодов. Пиши всё, что тебе нравится, все самые яркие и интересные, на твой взгляд, эпизоды – твои.
Но ведь найдутся же, наверняка найдутся такие сцены, которые тебе описывать будет скучно. Вот за них я и возьмусь. Буду на подхвате, так сказать. Ну и прослежу за созданием и поддержанием целостной картины.
А кроме того, вдвоем писать намного веселее! Обсуждать перипетии сюжета, вместе ломать голову над загадками… мечта, да и только!
При таком подходе тебе от соавторства одни плюсы, и никаких минусов.
А на мелкие замечания мои не обращай внимания. Просто, понимаешь… имя Фредерик – одно из моих любимых имен, не хотелось бы его отдавать второстепенному персонажу. Давай его назовем как-нибудь… похоже, но не совсем. Скажем, Грегори. Согласна?
Пусть преступника зовут Кристофер, если хочешь. Только у меня маленькая просьба… давай проследим, чтобы никто, никогда и ни при каких обстоятельствах не называл его Кит. Ну разве только Серена скажет в порыве сестринской нежности: «Кит, дорогой, мне нужно сделать маникюр… подкинь мне деньжат немного, а?» Кстати, а она ему точно сестра? Может, окажется, как в «Собаке Баскервилей»?..
Всё, молчу-молчу!..
С плащами можем сделать вот как: заменим их на зеленые курточки, такие довольно оригинальные и узнаваемые курточки местного пошива. Наши сестры, как только прибудут в Манукау, сходят на рынок и купят их там.
Нам только дозволь по отдельности писать, так и тексты потом не отличить будет! Кому это надо?
P.S. И не думай, пожалуйста, что я могу оставить тебя одну с твоими самооткусывающимися письмами и не к месту звонящим телефоном, сестра моя!»
Лара откинулась на спинку стула и шумно выдохнула. Все прежние страхи и сомнения показались ей сейчас нелепыми.
«Ляля всё поняла и даже не обиделась. И готова пойти на уступки. А я-то…»
«Да, я хочу быть главной в своем мире. Что же, Ляля и это поняла. Она всё понимает!»
