Личная неприязнь? А вот это весьма возможно. Ну, например, надерзила соседу, а тот оказался психопатом, дождался, пока она пойдёт на пробежку, схватился за ружьё, и…
А ещё Вера могла насолить кому-нибудь из коллег. Конечно, она работала в библиотеке, где коллектив преимущественно женский. Весьма трудно представить себе библиотекаршу, стреляющую из ружья в свою коллегу. Хотя в жизни всякое случается, и порой самые фантастические версии оказываются истинными.
А вот в её близком окружении вполне мог оказаться человек, который желал ей смерти. Причины могут быть разные. Опять же от ревности до банальной жадности. Ну, например, кто-то имел виды на наследство Веры, о котором она не подозревала. Могла быть и месть за какую-нибудь тёмную историю из прошлого.
Самая неприятная версия для Василия Ивановича это была версия про маньяка, который получает удовольствие оттого, что словно в тире расстреливает молодых девушек. Он поморщился словно от зубной боли. Действия маньяка просчитать практически невозможно, для этого нужно
23
привлекать специалистов в области психологии и психиатрии.
Маньяком может быть кто угодно. Например, сосед, милый человек, прекрасный семьянин, отец троих детей. Или случайный попутчик, говорливый симпатичный парень. Или интеллигентного вида мужчина средних лет, располагающий к себе.
Порой, на поиски маньяка уходят годы, а то и десятилетия. «Джека Потрошителя», например, так и не нашли. Словом, тогда это «тухлое» дело. И что самое страшное, в этом случае, убийства будут продолжаться.
Кстати, Веру банально могли с кем-то перепутать. То есть, целью убийцы был совершенно другой человек.
И, наконец, Веру убили, потому что она владела некоей информацией. Возможно, она узнала то, чего не должна была знать. Или оказалась не в то время, не в том месте.
На душе у Василия Ивановича снова заскребли кошки. Он чувствовал, что дело предстоит сложное и запутанное.
Раздумья Немчинова прервал стук в дверь.
«Войдите!», – вздохнув, произнёс Василий Иванович. В кабинет зашёл оперативник Павел Стариков.
«Ну, давай, излагай, чего нарыл. Я внимательно слушаю!», – усадив Павла на стул напротив, и пристально глядя ему в глаза, произнёс Немчинов. Тому похвастаться было особо нечем. Свидетелей убийства найти не удалось.
Выслушав Павла, Немчинов призадумался, побарабанил пальцами по столу, и сказал: «Вот что, нас интересует, прежде всего, это «Общество любителей реконструкции истории», которое посещала Вера. Возможно, там мы узнаем что-то важное. И ещё, нужно отработать близкий круг её знакомых. А так же, покопаться в её прошлом. Девушка явно, что-то скрывала. Раз она не любила вопросов о личной жизни, и была скрытной, значит, на то были причины. А вот какие, мы непременно должны узнать».
«По нашим данным её убили недалеко от дома. Она жила в коммунальной квартире, недалеко от набережной Невы», – сообщил Павел.
«Коммуналка, это хорошо! Там все у всех на виду, как в аквариуме. Всегда найдётся человечек, который что-то видел, что-то знает, о чём-то догадывается. Вот и поговори с соседями за жизнь. Постарайся к каждому найти подход. Расположи к себе. В общем, не мне тебя учить, ты парень способный, действуй!»,– дал карт-бланш Немчинов.
Попрощавшись с Василием Ивановичем, Павел принялся за работу. Прежде всего, он направился к дому, где жила Вера. Дом был аварийный, подлежал расселению, но, как это часто бывает, «а воз и ныне там». Кто смог, съехал, остальные ждали, когда же, наконец, их расселят, и они смогут пожить по-человечески.
Жильцов на этаже, где жила убитая девушка, кроме неё, было четверо. Трое интеллигентных старушек, Марсельеза Петровна, Олимпиада Михайловна и Искра Степановна, а так же алкоголик и дебошир, Николай Власов, который терроризировал своих соседей.
24
Бабульки сидели на лавочке перед домом, горячо обсуждая убийство
своей соседки.
«Вот ведь, жизнь, какая! Молодая была, видная, и всё, нет её, убили! А мы
старые перечницы, небо коптим!», – заявила одна из старушек в красной шапочке, и чёрном пальто.
«Так это, кому как, на роду написано! Кому Бог долгую жизнь даёт, а кого молодым забирает. На всё его воля! Но мне, вот, Липа, пожить ещё хочется. На белый свет посмотреть. Помирать не хочу. На том свете все
будем, чего туда торопиться?», заявила другая старушка в тёмно- зелёном пальто и белом берете.
«И то верно», – поддержали её третья, в сером пальто и маленькоё чёрной шляпке с вуалью.
«Ну, простите, подруги, коли по глупости, что не так сболтнула. Уж больно, Верочку жалко!», – ответила Липа.
В это время старушки увидели Павла, и дружно повернули к нему головы.
«Вы к кому, молодой человек?», – строго спросила старушка в красной шапочке.
«Я из полиции. Хочу с вами, милые дамы, поговорить о Вере Степановой, вашей убитой соседке», – сказал Павел, и показал старушкам своё удостоверение.
Услышав обращение, милые дамы, старушки «расцвели» и оживились. Улыбнувшись, они представились Павлу. Та, что в красной шапочке и чёрном пальто была Олимпиадой Михайловной. В тёмно-зелёном пальто и белом берете, Марсельезой Петровной, а в сером пальто и чёрной шляпке с вуалью, Искрой Степановной.
«Так мы с радостью готовы помочь, только не знаем чем!», – развела руками Олимпиада Михайловна.
«Вот, вот! Мы вашим из полиции, уже всё что знаем, рассказали! Такой ужас! Бедная Верочка!», – сокрушённо вздохнула Марсельеза Петровна.
«Да это бывший молодой человек её убил, к гадалке не ходи!», – вынесла свой вердикт Искра Степановна.
«А почему вы так думаете?», – поинтересовался Павел.
«Ну, а кто ещё?», – вздохнула старушка.
«Ты Искра если что видела или слышала, так говори конкретно! Иначе, чего на человека напраслину возводить!», – вмешалась Олимпиада Михайловна.
«И ничего не напраслину! Я видела, как она ругалась с каким-то молодым человеком!», – обиделась старушка.
«Так, а вот с этого момента поподробнее!», – насторожился Павел.
«Ну, так вот! Вообще, Верочка была очень замкнутой. Пробежит, здравствуйте, до свидания, лишнего слова не скажет. А тут, несколько месяцев назад, иду я из поликлиники, и вижу такую картину. Стоит за углом дома Верочка с каким-то молодым человеком, и кричит на него, чуть ли не с
25
кулаками кидается. Ты, говорит на эту «выдру» с квартирой меня променял,
и ещё пожалеешь об этом. Я ещё её такой никогда не видела! Парень пытался её успокоить, но безуспешно. Потом развернулся и ушёл. В общем, некрасивая история. Вот, собственно и всё!», – сообщила старушка.
«А как выглядел тот молодой человек?», – поинтересовался Павел.
«Высокий, такой, светленький, с приятными чертами лица. Одет был в тёплую джинсовую куртку», – произнесла Искра Степановна.
«Вот, что, Искра Степановна, большое спасибо за информацию. Но мне не
понятно, почему вы сразу всё не рассказали?», – удивился Павел.
«Так, ваш оперативник Виктор, и слушать меня не хотел, так, опросил для галочки. На нас смотрел, как на старых маразматичек. Вот я и
подумала, что толку такому рассказывать. Сама уже собиралась в полицию идти, поговорить с более серьёзными людьми. А тут вы!», – заявила Искра Степановна.
«Ну, ты, Искра, даешь!», – только и смогли произнести её подруги.
«Ну, Витёк Баранов, из отпуска выйдешь, получишь от меня на орехи!», – подумал Павел.
«Искра Степановна! Ещё раз спасибо! Но у меня к вам будет ещё одна просьба!», – произнёс Стариков.
«Какая?», – поинтересовалась старушка.
«Подойдёте к старшему следователю юстиции Василию Ивановичу Немчинову, он занимается этим делом, подробно ему всё расскажите, и поможете нам составить фото робот того неизвестного молодого человека», – заявил Стариков.
«С превеликим удовольствием!», – кивнула старушка.
«А что вы можете сказать насчёт вашего соседа, Николая Власова?», – поинтересовался Павел у старушек.
«Так, что о нём скажешь! Пьяница и дебошир! Покоя никому не даёт!», – с негодованием воскликнула Олимпиада Михайловна.
