«А с Верой, у него какие были отношения?», – спросил Стариков, внимательно глядя на старушек.
«Да какие могут быть отношения? Вера была приличной девушкой. Не пила, не курила. Домой к себе компании не приводила. У неё были другие интересы!», – вмешалась Марсельеза Петровна.
«В то же время она была молодой, симпатичной девушкой. Николай пытался приставать к ней, ну вы понимаете. Однажды я иду по лестнице, и вижу такую картину. На нашей площадке, Николай ухватил Веру за локоть, и тянет к себе в комнату, мол, пойдём, выпьем вместе. Вера молча сопротивляется. Я уже хотела, было вмешаться, так Вера что-то тихо Николаю на ухо шепнула, и он её руку сразу выпустил, Веру оттолкнул, а сам ушёл к себе, громко хлопнув дверью», – добавила Марсельеза Петровна.
«Ну, что же, спасибо милые дамы за важные сведения. Пожалуй, мне стоит навестить вашего алкоголика и дебошира Власова!», – произнёс Павел, подымаясь со скамейки, где сидели старушки.
26
Тем более что сразу после убийства допросить его не было никакой возможности, потому как гражданин Власов был в невменяемом состоянии, и лыка не вязал. Сейчас, Власов, по расчётам Павла, должен был слегка протрезветь, и захотеть похмелиться, так что надо было спешить, пока он вновь не накачался спиртным.
Подымаясь по подъездной лестнице, Старикову показалось, что он слышит чьи-то лёгкие шаги. Павел быстро взбежал по ступенькам, и остановился перед обшарпанной дверью за номером 9.
Вообще-то, номер у комнаты Власова был 6, но старая медная цифра была плохо привинчена, и потому перевернулась, превратившись в цифру 9.
Павел постучал в дверь. Тишина. Постучал громче, прислушался. Тишина.
«Очевидно, я опоздал! Поди, теперь ищи его валяющимся в ближайшей подворотне!», – с досадой подумал Стариков.
От злости Павел пнул ногой дверь. Вдруг, старая тяжёлая дверь со скрипом приоткрылась. Стариков по опыту знал, что незапертая дверь не предвещает ничего хорошего. Собравшись, он достал свой «Макаров», и кошачьими шагами зашёл в комнату.
Там царил мрак. Окна были занавешены плотными шторами. Павел прислушался. Стояла пугающая, звенящая тишина. Стариков нащупал на стене выключатель, и щёлкнул им.
Перед Павлом предстала ужасающая картина.
На стареньком видавшем виды диванчике лежал, скрючившись, Власов.
Голова его была запрокинута, невидящие глаза смотрели в потолок. Из груди
Власова торчал кухонный нож, который убийца воткнул ему в грудь по
самую рукоятку. Тело было ещё тёплым.
В комнате, которая и так не отличалась опрятностью, царил страшный беспорядок. Неподалёку от убиенного лежал перевёрнутый раскладной деревянный столик, рядом на полу красовались пустой гранёный стакан, расколотый на мелкие осколки, и банка из-под консервов «Бычки в томате». Содержимое банки растеклось по грязному полу, и успело застыть. В дальнем углу Павел заметил осколки пепельницы, рядом с которыми валялись три пустые бутылки из-под водки. По всему полу были рассыпаны пепел и окурки, вперемешку с одеждой выброшенной из шкафа.
Поняв, что убийцы в комнате нет, Павел быстро выбежал на лестничную площадку. Метнулся к двери Степановой, там было всё в порядке, печать была на месте. Дверь Веры, как и остальные три двери в комнаты, принадлежащие старушкам, были заперты.
«Очевидно, я спугнул убийцу, но вот куда он мог деться?», – подумал Стариков.
В это время Павел услышал тихий шорох у себя над головой.
«Чердак!», – осенило Старикова. Павел вскарабкался по ржавой железной лестнице, ведущей наверх. Тяжёлый навесной замок на двери чердака был вскрыт. Павел толкнул ветхую деревянную чердачную дверь, которая с противным скрипом открылась.
27
Зайдя на чердак, Стариков сразу же задохнулся от пыли. Чердак был грязный запущенный, заваленный всевозможным хламом. У Павла защипало в горле, и заслезились глаза. Тем не менее, Стариков был начеку, прислушиваясь к звукам. Где-то в углу чердака самозабвенно ворковали голуби.
Вдруг раздалось оглушительное «Апчхи!».
«А ну-ка, выходи! Иначе буду стрелять!», – скомандовал Павел, направляя пистолет в сторону, откуда шёл звук.
«Не стреляйте, дяденька!», – раздался детский голос.
Из-под груды сваленных деревянных ящиков вышел мальчишка лет десяти с поднятыми руками.
В полумраке Стариков рассмотрел всклокоченные рыжеватые волосы, круглое лицо, большие глаза, курносый нос. Одет мальчик был в мешковатые джинсы, светлый свитер, и тоненькую коричневую куртку, явно не по погоде.
«Ты кто?», – поинтересовался Павел, опуская пистолет. Мальчик молчал.
«Да не бойся ты, говори! Я из полиции», – подбадривающим тоном произнёс Стариков.
«Дяденька, а вы точно из полиции?», – осторожно поинтересовался мальчик.
«Да точно, точно!», – произнёс Павел. Достав своё удостоверение, он показал его мальчику, стараясь, чтобы лучи света, проникающие на чердак, осветили документ, и мальчик мог его прочитать.
«Майор полиции, Стариков Павел Юрьевич!», – медленно прочитал мальчик, подойдя поближе к Старикову.
«А теперь, друг ситный, отвечай, кто ты такой, что тут делаешь?», – забросал мальчика вопросами Павел.
«Да Петька я Гавриков. Живу здесь с бабкой Тоней на первом этаже», – сообщил мальчик.
«А родители твои где?», – поинтересовался Стариков.
«Погибли мои родители, когда мне было три года. Разбились на машине. Одна бабка Тоня у меня и осталась. Она хорошая, только выпивает иногда. Колька Власов, гад, всё к ней с бутылкой захаживает, или к себе её зазывает», – вздохнув, произнёс Петька.
«И как часто бывает это иногда?», – с сочувствием поинтересовался Стариков. Мальчик не ответил, и только опустил голову.
«А на чердак, чего залез?», – спросил Павел.
«Я тут голубей кормлю», – тихо сказал мальчик. В душе Павел сопереживал мальчику, он тоже рано потерял родителей, а в детстве был заядлым голубятником.
Тем не менее, нахмурив брови, он строго спросил: «А замок от чердачной двери ты вскрыл, или кто другой?».
«Нет, в этот раз я не вскрывал ничего, замок уже был открыт! А вообще то, я могу любой замок вскрыть шпилькой бабки Тони. Меня старшие
28
пацаны научили!», – признался мальчик.
« Ясно! А теперь, самый главный вопрос! Ты на чердаке кого-нибудь видел?», – поинтересовался Павел.
«Видел!», – признался мальчик.
«А ну-ка давай, выкладывай!», – потребовал Павел.
«Ну, незадолго перед тем, как вы здесь оказались, я услышал, как тихонько скрипнула дверь, испугался, а вдруг это маньяк какой-нибудь, и спрятался.
И тот человек меня не заметил. Он прошёл мимо меня, и через дальний ход, тот тоже был открыт, с чердака вышел», – произнёс мальчик.
«А куда ведёт этот ход?», – спросил Павел.
« Так в другой подъезд, в проходной двор», – пояснил мальчик.
«Что это был за человек? Как он выглядел? Ты сможешь его описать?», -
поинтересовался Стариков.
«Могу! Я через щёлку в ящиках его видел», – кивнул Петя.
«Среднего роста, подтянутый такой мужик, спортивный. Лет двадцати пяти-тридцати. Одет в чёрную куртку с капюшоном, джинсы, и чёрные армейские ботинки», – выпалил мальчик.
«А лицо ты его видел?», – спросил Стариков.
«Видел! Он как раз повернулся в мою сторону. Я думал, ну всё, сейчас меня найдёт и убьёт! Вон, Верку из 9 комнаты убили! А она хорошая была! Я сначала думал фифа какая! Вся из себя. А она доброй оказалась. От Кольки Власова меня защищала, печеньем угощала!», – сказал Петя, и захлюпал носом.
«Так, Пётр, отставить сырость разводить! Лучше опиши лицо того человека на чердаке!», – строго произнёс Стариков.
«Ну, так это, чернявый такой!», – вытерев нос, произнёс Петя.
«Кавказец что ли?», – поинтересовался Павел.
«Да нет, не похож!», – помотал головой мальчик.
«Скорее итальянец, или испанец, только глаза не чёрные. Лицо смуглое, нос средний, прямой, рот небольшой правильно очерченный, подбородок округлый. Глаза большие, серые », – заявил Петя.
