От Жана в пекарне толку было мало. Он был ленив, и не хотел ничему

99

учиться, считая, что и так достаточно знает и умеет. Это удручало его отца,

здоровье, которого оставляло желать лучшего. Ведь рано или поздно, пекарня должна была перейти к Жану, и месье Франсуа опасался, что тот, разорит её. Хозяин пекарни не раз заводил разговор, что после его смерти, Жан пустит всё по ветру. Патрик старался отвлечь хозяина от мрачных мыслей, заявляя, что Бог даст, месье Франсуа ещё долго проживёт, и, выражал надежду, что Жан возьмётся за ум. Слушая эти его речи, месье Франсуа тяжело вздыхал, и качал головой. В ответ, Патрику нечего было сказать.

До него доходили нехорошие слухи, что Жана неоднократно видели

с продажными женщинами, а ещё он играет в кости на деньги.

Месье Франсуа он об этом не рассказывал, боясь расстроить, а вот с Жаном

собирался серьёзно поговорить, и разговор этот обещал быть тяжёлым.

Тот день начался как обычно, Патрик и не предполагал, что он круто изменит его судьбу. Встав с рассветом, юноша натаскал воды, и начал работу в пекарне, вместе с наёмными работниками. Дел было много, месье Франсуа был сильно простужен, и, отдыхал в своей комнате, а от Жана толку было немного. Им помогала мадам Элиабель, бросающая время от времени томные взгляды на Патрика.

Юноша старался этого не замечать. Улучив момент, когда все работники ушли, и они остались одни, мадам Элиабель подошла к Патрику, и, обвив его руками, прошептала на ухо: «Какой же ты сладенький, маленький бродяжка! Оставь нынче ночью свою дверь не запертой, не пожалеешь!».

«Как вы можете, мадам Элиабель! У вас есть муж, который любит вас!», – возмутился Патрик, отталкивая её.

«Много ты понимаешь, мальчишка! Франсуа уже давно не спит со мной! Да и помрёт он скоро! А я ещё молода, мне мужчина нужен!», – скривившись, заявила она.

«Дурачок! Ты же мне нравишься! Я женщина горячая, тебе понравится! А после смерти Франсуа я получу деньги, которые мне как жене полагаются, и заживём мы с тобой, сладенький мой, на славу!», – произнесла она, томно вздохнув, и вновь обняв юношу.

Патрику стало противно. Он с силой 0 оттолкнул женщину, и брезгливо передёрнувшись, произнёс: «Мадам, я очень уважаю, месье Франсуа, и не хочу его расстраивать, но если вы ещё раз позволите себе такие речи, и будете себя непристойно вести, я сообщу ему обо всём!».

«И горько пожалеешь об этом! Я скажу моему мужу, что это ты домогался меня, а когда я тебе отказала, то отомстил мне, оклеветав. Франсуа ревнив. Подумай, кому он поверит? Тебе, безродному бродяжке, или мне, любимой жене?», – прошипела в ответ Элиабель, покраснев от злобы. Патрик понял, что нажил себе ещё одного врага.

В это время раздалось покашливание, и на пороге, с противной ухмылкой появился Жан.

100

«Где тебя носит? Тесто уже подошло, давай помогай», – накинулась на него мачеха. Жан ничего не ответил, занялся работой, и только продолжал противно ухмыляться, посматривая то на Элиабель, то на Патрика.

И вся эта ситуация Патрику ох, как не нравилась.

К вечеру Патрик решил заняться проверкой бухгалтерии, и обнаружил пренеприятную вещь. Не хватало значительной суммы денег. «Час от часу не легче!», – подумал юноша. Вскоре ему нужно было идти с отчётом к месье Франсуа.

Он начал размышлять, кто мог взять деньги. Так как сам Патрик эти деньги не брал, а месье Франсуа, если бы ему понадобилась столь крупная сумма, предупредил бы юношу, то вариантов было два. Деньги взяла либо мадам Элиабель, либо Жан. У обоих были ключи от шкатулки с деньгами.

«Месье Франсуа щедр к мадам Элиабель, и балует её, а вот Жану частенько приходится выклянчивать у отца деньги. Значит, скорее всего, это он!», – решил Патрик.

Юноша направился в комнату Жана для серьёзного разговора, надеясь застать его дома. Дверь в комнату сына хозяина была не заперта, но Патрик всё равно постучал, прежде чем войти. Не дождавшись ответа, Патрик решительно распахнул дверь. Жан валялся в одежде и сапогах на своей широкой кровати из дуба, на смятом белье, и оглушительно храпел.

В руке он держал, пустую бутылку из-под вина.

«Опять напился как свинья! Какой сейчас от него толк!», – с досадой подумал Патрик. Он уже собирался уйти, как вдруг, храп прекратился, и Жан уставился на него своими маленькими злобными синими глазками.

«Чего тебе надо? Как ты сюда зашёл? Почему не стучал?», – со злобой прошипел он заплетающимся языком.

«Я стучал, но ты не слышал. Я пришёл с тобой серьёзно поговорить, но вижу что ты сейчас не в том состоянии, чтобы беседовать со мной.

Сперва, подумай об отце, которого ты огорчаешь своим поведением, и проспись. Поговорим завтра», – вздохнув, произнёс Патрик.

Жан пьяно расхохотался. «Кто бы говорил! Святой Патрик! А сам наставляешь рога моему отцу! Видел я, как вы с мачехой обжимались!

Ну, как она, хороша в постели?», – с издёвкой поинтересовался он.

Патрик со всего маху отвесил ему пощёчину. Жан этого не ожидал, и, схватившись за щёку, испуганно уставился на Патрика.

«Я бы никогда, слышишь, никогда не позволил бы себе так подло поступить по отношению к месье Франсуа, который приютил меня. Всё дело в мадам Элиабель. Она буквально не даёт мне проходу. И это мне очень не нравится. Но я ясно ей дал понять, что между нами никогда ничего быть не может!», – с металлом в голосе, произнёс Патрик.

«Ах, вот как! Да, иногда, трудно быть красавчиком. Я всегда знал, что моя мачеха…», – произнёс Жан, потирая щёку, и грязно выругавшись.

«Расскажи про неё моему отцу, а я всё подтвержу!», – предложил он, и глазки его заблестели.

101

«Хочет избавиться от мачехи», – догадался Патрик.

«Пусть месье Франсуа сам разбирается со своей женой! Я в их отношения вмешиваться не буду! Я предупредил мадам Элиабель, что если она не изменит своё поведение, я буду вынужден сообщить об этом её мужу. Надеюсь, она всё поняла», – заявил он.

Жан лишь разочарованно скривился, в ответ.

«А ко мне ты зачем пришёл, поговорить о мачехе?», – спросил он.

«Я, конечно, хотел с тобой объясниться насчёт мадам Элиабель, но шёл сюда не за этим. Дело в том, что, проверяя счета, я обнаружил, что пропала внушительная сумма денег! А теперь скажи мне, Жан, зачем ты обворовываешь своего отца?», – глядя сыну хозяина прямо в глаза, поинтересовался Патрик.

«Да, как ты смеешь меня обвинять в краже, грязный бродяжка!», – взвизгнул тот в ответ, и глазки его забегали.

«Как я смею тебя обвинять? Да очень просто. Доступ к деньгам был у четверых. Твой отец болен, и деньги, разумеется, не брал. Остаются трое. Если бы деньги украл я, то давно бы был уже далеко отсюда», – начал рассуждать Патрик.

«Так это мачеха обокрала отца. Точно она!», – с фальшивым

негодованием воскликнул Жан.

«А зачем ей это делать? Месье Франсуа и так балует её. А вот тебе отец деньги выдаёт со скрипом. А тебе они ох как нужны. Ведь ты любишь погулять с продажными девицами, сыграть в кости, и, как я слышал, недавно крупно проигрался. А вино-то у тебя дорогое. Из Бордо. Не так ли?», – заявил Патрик, указывая, на пустую бутылку.

«Ах ты, ублюдок! Всё вынюхал! Да, я проигрался, и вынужден был стащить деньги, чтобы отдать долг! Ведь папаша вряд ли отдал бы мне их по доброй воле! А вот мачехе он ни в чём не отказывает! И зачем только он взял тебя в наш дом!», – со злобой прошипел Жан.

«Можешь ругаться сколько угодно! У тебя есть выбор: либо ты сейчас же вернёшь деньги, всё до последнего су*1, и расскажешь отцу о проигрыше, либо я сообщу месье Франсуа о краже!», – заявил Патрик.

«Послушай, Патрик! Пойми, нет у меня сейчас денег, понимаешь, нет! Я всё отдал очень серьёзным людям, которым был должен! Позже я всё верну, как только отыграюсь, клянусь Господом! Прошу, не говори отцу!», – сменил тон Жан. Теперь в его голосе звучали заискивающие нотки.

«Не давай клятв, Богу, которых не сдержишь! Надо всё рассказать месье Франсуа! Одному тебе не справиться! Пойми, ты связался с ворами и негодяями. Отыграться у них невозможно. Они обманут тебя, и будут обманывать снова и снова до тех пор, пока у тебя не закончатся деньги!», – покачав головой, произнёс Патрик.