Два дня выкупали сервиз, пришлось каждую тарелку пересмотреть на десять рядов, отбраковали около тридцати штук, ничего поискали по своим кладовым и нашли точно такие же тарелки, мы ведь им не говорили что мы из той же оперы что и они. И нет ничего мудрёного в том, что ускорили женитьбу. Анна Андреевна, вы, рады, что ваш сын женится? Анна Андреевна вместе с Надеждой Васильевной вытирали намытую посуду, Анна Андреевна в знак согласия улыбнулась и дальше продолжила работу. Он всё равно, собирался жениться осенью, мы только приблизили его счастье. Как он поживает? Анна Андреевна подхватила разговор, какая мама не любит поговорить о своём сыне. Ничто так не украшает мужчину как женщина, а самое главное серьёзней станет, а то на уме одни друзья, можно подумать, что друзья ему детей создадут. Мой Сашенька в восторге оттого, что вы, Алла Альбертовна будете свидетельницей на свадьбе. Может быть, и вас выдадим замуж?

Алла Альбертовна рассмеялась и подняла обе руки вверх, сказала: Не дождётесь, я ни кому на свете не желаю зла, я то, знаю, какая я, стерва, зачем мучить мужика. Я, вольная птица и просторы люблю превыше всего на свете. Носки даже свои никогда не стирала, десять копеек выбросила в мусор, и чистое время посветила себе любимой, а тем более носки мужика. Если уж стукнет в голову такая прихоть, буду выбирать мужика по возрасту и чем старше, тем лучше, и чтобы копейку не считал. А молодёжь одно любопытство, восторг улетучится и останется какая-нибудь ущербность с претензиями на преклонения со стиркой грязных носков. И мужчина хорош в статусе любовника, а самый лучший любовник это женатый мужчина. А откуда вам знать, что лучше муж или любовник? – спросила Анна Андреевна. У нас в отделе куча примеров, что замужество не приносит счастье. Для меня чужой опыт прекрасное подтверждение моего счастливого выбора в любовниках и свободы, да и дети могут народиться эти так называемые цветы жизни, пусть эти цветы жизни цветут в чужом саду. Вот если бы мне повстречался мужчина как у вас, Вера Ивановна, а лицом и статью как актёр Вадим Спиридонов. О! тогда без колебаний выскочила бы замуж за такое чудо. И тогда соглашусь, на сад с цветами. Здесь к разговору присоединилась Елена Степановна и улыбаясь сказала: – Алла Альбертовна, а не уподобляетесь ли вы Агафьи Тихоновне, из гоголевской « Женитьбы»? От всех мужчин понемножку и идеальный муж готов.– Да такие как Подколёсов вымерли как динозавры, в те далёкие времена существовало крепостное право, взбредёт помещику блажь и заставит выйти замуж за идиота, типа Подколёсова и будет всю жизнь женщина из-под него грязь убирать. Да, что не говори, а для нас одинокий женщин райские времена наступили мы нарасхват, мне один на днях сказал: «…плохо, что у нас нет проституток как за рубежом, всё время приходится лгать о любви». Я ему в ответ: « зато нет сифилиса и разных, преступлений с ними связанных ». Елена Степановна сказала: – Подколесов, а точнее Подколёсин самовлюблённые, трусливые мужчины и сегодня не перевелись, мне думается, даже размножились, насчёт проституции оставим для заграницы, они её породили, значит им, нравится так жить. Преступления любое рождается на почве бесконтрольности, нищеты и банальной неистребимой жадности в любой стране, пусть то будут капиталисты или другое глуповатое, недалёкое правительство, существующее под разными лозунгами. Алла Альбертовна любила и умела вести разговоры, и беседую с кем-нибудь, гнула только свою линию и могла бесконечно говорить о мужчинах, потому так и продолжила: – Да чёрт с ним с этим прошлым, только бы прошлое не вернулось. Было бы над чем голову поломать, мы хоть и не нищие, но бедность свою вижу на каждом шагу, и если бы мы сами не решали свои финансовые вопросы, то я бы разорилась на одних ресторанах. Они там за границей как на другой планете живут, и я понятия не имею, как они там прозябают в жизни. А те, что мелькают в нашем магазине, уже определяю по запаху, такое чувство, что мыться они умеют, а чистой водой забывают смыть мыло, оттого и пахнут, чуть ли не стиральным порошком. Эх, вошёл бы к нам в магазин Вадим Семёнович Спиридонов, всё бы ему отдала без остатка счастливая у него жена, такого мужика имеет с таким как за китайской стеной. Не захочешь ни перелазить, ни обходить стороной, живи да радуйся./Мечты, мечты, где ваша сладость/ прав как всегда Александр Сергеевич Пушкин, на верно писал эти строки, думая о не доступности желания.

Вера Ивановна взглянула на часы, перевела взгляд на бригадира, Елена Степановна понимающая с одного движения своих людей, не дожидаясь вопроса, сказала: – Да, конечно идите домой и вашему лучшему мужу на свете мои наилучшие пожелания, ещё раз вам большое спасибо за такой роскошный букет роз, и не забудьте свою розу, и с вас яблочный пирог. Договорились? Вера Ивановна кивнула головой в знак согласия, прошла к столу поставила на место тарелку и сказала, что после такого подарка на следующий юбилей надо дарить как минимум машину, и желательно «Волгу». На что Алла Альбертовна ответила: « …да с удовольствием, если бы эти машины были бы в свободной продаже», и стала рассуждать, как бы она шикарно смотрелась в красной «волге», и почему она ни разу не видела в городе красной «волги» или она не по тем улицам ходит? Вера Ивановна не спеша переобулась в туфли, чувствуя лёгкость в ногах, будто и не болели ноги полчаса тому назад, от австрийских туфель. Взяла свою розу, купленную для мамы, и спросила у Нины Григорьевны, не составит ли она ей компанию, им ведь по пути идти, и «…хочу кое, что у вас узнать». Нина Григорьевна вдруг с возрастом, очень быстро и резко стала уставать, собиралась уже уходить, а предложение от Веры Ивановны только ускорили её сборы. Сборы её были просты, взять сумочку и как Диоген сказать: «всё своё ношу с собою», что она себе мысленно и сказала. «В последнее время стала у себя замечать усталость, иногда в виде шутки спрашивала: «старость временное явление или на всю оставшуюся жизнь?» Пройтись с Верой Ивановной для неё всегда было приятно, но предлагать себя в качестве сопровождающей стеснялась из-за своего возраста, а путь до её дома действительно шёл с Верой Ивановной заодно, они жили друг от друга через два дома. Попрощавшись с оставшимися в бытовки, они вышли из здания, не сговариваясь, пошли дворами, зная заранее, что в это время на проспекте проходит уйма народу и толкотни будет не избежать.

У Веры Ивановны на одной руке висела сумочка, на ладони лежал бутон оранжевой розы, другой рукой поддерживала стебель цветка богатый листвой, мысленно отметила про себя «порадую маму». Нина Григорьевна шла налегке, у неё сумочка, итальянская, маленькая носилась исходя из положения, надо же куда-то руки девать. Она уже перешла тот рубеж жизни, когда всё есть ничего не надо, и внешняя атрибутика воспринималась только чистотой и опрятностью, она заранее знала, о чём будет её расспрашивать Вера Ивановна, так как ни первый и не десятый раз шёл разговор на такую тему, и Вера Ивановна подтвердила её догадку, спросила: – Я всё забываю у вас спросить, а какая часть туши вам тогда досталась?

– Да вы и так всё знаете про лошадь, я, вам десятки, раз рассказывала, мне досталась шея и рёбра. Значит моя вина, что упустила такую подробность, у меня муж спросил, а я не знала что ответить, да и дети в будущем могут спросить о той войне, а я и пересказать то не умею, а главное что лично вас знала пережившую блокаду, на той войне. Да о той войне написано десятки тысяч книг, однако ни в одной из прочитанных мною книг о войне, я не нашла тех людей с которыми лично встречалась, не в смысле имён, фамилий а именно состояния или точнее атмосферы царящей в то время. Может быть, я не те книги читала или о нас ещё скажут в будущем, кто сможет рассказать о той тишине, о том отчаянии, которое меня не покидало вначале войны. Мне на начало войны сорок первого года исполнилось четырнадцать лет, я была уверена, что всё знаю и всех людей понимаю с одного взгляда. А теперь прожив столько лет, отлично понимаешь Сократа, который сказал честно: «Я знаю, что я ничего не знаю». И жизнь со временем, а на войне понимание жизни приходит за пару дней, а во время мирного времени и вовсе не приходит понимание жизни в истинном её значении. И кем мне стать по профессии подсказала война, и это стало моей ошибкой на всю жизни, так что Вера Ивановна мой вам совет не идите на поводу у своих эмоций. И с высоты прожитых лет много видишь и много молчишь, и со временем горизонт жизни сводится до квадратных метров в квартире. И находишь радости под рукою, а знания тонут среди всеобщего потока действительности, где твоё личное мнение растворяется в пожеланиях, будь здоров, и прячешься от человеческой глупости, которой пронизана вся наша жизнь, и только воспоминания упущенных возможностей мучают, в одиночестве. Вера Ивановна не упускайте возможности, даже если они приведут вас к ошибкам, пусть так, зато вы не шли на поводу у действительности. А лошадь мы не упустили только потому, что уже знали, что такое голод и какие последствия от голода. Для меня лично война началась тогда, когда немцы начали бомбить город, и как дурочка радовалась, что не надо будет ходить в школу. По сей день не могу простить себе эту глупую радость, и когда начинаю чему-нибудь радоваться, начинаю сразу же искать какой-нибудь подвох. С первого декабря одна тысяча сорок первого года пошла, работать на завод, хлеб стали давать по карточкам, мама до войны на заводе работала инженером, и сама встала за токарный станок вместе со мною. Сосед наш по коммунальной квартире Павел Семёнович Семченко работал токарем и когда меня обучил азам работы, он добровольно отправился на фронт. Мы с ним переписывались постоянно, а когда он уже был в Югославии, оттуда пришло последнее письмо и всё, больше о нём не было ни слуху, ни духу, что с ним произошло, по сей день не знаю. После войны и то через десяток лет, я стала расспрашивать подробно у мамы имена и фамилии всех тех, кто жил в нашем подъезде и сколько кому было лет на то время. Молодости присуща слепота к людям особенно к тем, кто старше их на десятилетия. Душой понимаешь человека, а умом не постигаешь суть человека. Нашей семье легче было переносить блокаду, отец и брат служили на флоте. Мама каждый месяц ездила в Кронштадт и получала за них паёк, там дала подписку о не разглашении тайны, она даже мне не говорила о дополнительном пайке, боялась за меня, что я молодая и проболтаюсь подружкам, а подруги расскажут другим и понеслось по цепочки. А приезжая из Кронштадта, говорила мне, что это подарок от папы и брата. Зимой не было отопления, и от завода были в квартирах поставлены «буржуйки», такая толстая труба, идущая от нижнего этажа квартиры, и в высоту выходила труба на крышу дома, пронизывая все квартиры насквозь. Дров требовала уйму, а почему называли «буржуйка» не знаю, возможно, потому что от буржуев толку нет. Сгорает много дров, и получается, что греешь больше улицу. Спасибо Павлу Семёновичу, соорудил железную печь, мы, когда садились вокруг печки всегда его вспоминали с благодарностью. Мы и сейчас греем весь мир, а самим чего-то не хватает, а чего не хватает не пойму. С одной стороны у нас всё есть живи да радуйся, и сыты, и обуты, но как всё неказисто. Смотрите Вера Ивановна, на вас красуется японское платье, австрийские туфли и предполагаю, возможно, что и нижнее бельё немецкого производства, за которое на той недели буквально была битва, Сергей рассказывал, что ему пришлось разнимать прилично одетых женщин, очередь не поделили. Вера Ивановна полностью согласилась с нею и добавила: «а что делать, если они там за бугром умеют делать наилучшим образом и красиво и изящно». Помните, я вам показывала, фотографии мамы, сделанные во время войны, и снимок сделан в Кронштадте, фуфайка, перчатки кружевные и шляпа, да ещё и с пером, а на ногах хромовые сапоги отца. Тогда понятно война была и такое «ассорти» никого не коробило. А сегодня, какая война? Что вы, извините меня Вера Ивановна, одевайтесь как вороны. У меня о тех днях сохранилась даже печка, она у меня тумбой прикрыта, а вдруг вновь война? Как там, в трудах Ленина сказано, создадут такое оружие, что методы видения прошлых войн исчезнут, и тогда на смену им наступят другие войны, и война будет называться «экономическая война».