Кира закрыла лицо ладонью, шумно выдохнула.

– Девушка, вам помочь?

Рядом нарисовался парень. Под тридцать, строгий костюм измазан грязью, в руке – полупустая бутылка виски. Не иначе, белый воротничок в затяжном загуле.

– Выглядите подавленной, – за участливым тоном сквозит тщетно скрываемый интерес. Всё понятно – просто нашёл предлог познакомиться.

– С чего вы взяли?

– Счастливые люди не шляются по городу среди ночи.

Кира сложила губы в подобие улыбки – пресной, бесцветной:

– Вот как. Что же привело на улицы вас?

– Пустота. Здесь, – белый воротничок ткнул себя в грудь. – Вроде всё есть, а жизни… жизни нет. Не чувствую, и всё тут.

– Думаете ощутить жизнь, приставая к незнакомым девушкам?

Парень слегка качнулся, неловко взмахнул руками, чтобы удержать равновесие. На одежде расползлось тёмное пятно от пролитого виски.

– Я, это… – он замотал головой. – Не имел в виду ничего такого, не подумайте! Просто у вас такой вид… Сколько вам? Двадцать? Выглядите так, будто на плечах – судьба целого мира.

– Возможно, так и есть.

– В двадцать мировой масштаб имеет даже прыщ на лбу, – парень махнул свободной рукой.

– Да вы просто мастер межличностных коммуникаций, – фыркнула Кира. – Кому-то пора проспаться. Идите домой.

Парень подошёл ближе. Должно быть, он пытался собрать на лице обворожительную улыбку, но вышла сардоническая гримаса, как при столбняке.

– Номерок не оставите? – Киру обдало крепким ароматом алкогольных паров.

– Думаю, это лишнее.

Парень развёл руками:

– Попытка – не пытка.

– Угу, – Кира улыбнулась. – Кстати, какой сейчас год?

– 2117. А что? – удивился белый воротничок.

– Да так, ничего. Спокойной ночи.

Парень в надежде постоял ещё немного, но вскоре ушёл – дальнейшего диалога не предвидится. Кира уловила в прощальном взгляде лёгкое разочарование.

Она добралась до пятого шоссе – артерии, связывающей город с соседней Канадой. Незатухающий поток транспорта – как по трассе, так и над ней – напомнил Кире Москву. Из единственного визита в бурлящую столицу Евразийского Союза девушка вынесла лишь один вывод: от подобных мест следует держаться подальше.

Кира миновала эстакаду, перебралась в восточную часть Меридиана. Какой-то неприкаянный мужик отвесил ей похабное замечание насчёт внешнего вида. Кира показала наглецу средний палец и припустила прочь – вдруг разозлится?

Разозлился. Вслед Кире полетели проклятия. Мужик бросился вдогонку, но куда там! Угнаться за чемпионкой факультета по кроссу? Мечтать не вредно. Кира сбросила преследователя с хвоста и даже не запыхалась.

Бег разгорячил кровь; здорово разыгрался аппетит. Ночной Сиэтл не шибко богат на круглосуточные забегаловки, даже в центре придётся изрядно пройтись. В прошлом году Кира модифицировала глазной имплант – умникам из компании-производителя наконец удалось связать его с дополненной реальностью. Нужные объекты возникли бы перед глазами по щелчку пальцев.

Жаль, что «в прошлом году» будет через два года. Функционал её импланта ныне гораздо скромнее…

В голове что-то щёлкнуло.

Нейросинк!

Расширенный доступ к памяти, трёхдневный буфер, просмотр воспоминаний, выгрузка… Выгрузка!

Забыв обо всём на свете, Кира уселась на ближайшую скамью – не смутила даже лужа. Поспешно связала терминал с нейросинком…

На дисплее замелькали картины ставшего прошлым будущего.

– Я не сумасшедшая, нет, – у Киры вырвался вздох облегчения.

Девушка наспех просмотрела воспоминания. Число 2120 мелькает как минимум несколько раз: на экране блокировки терминала, у входа в комплекс «Пайк», в карточке учёта инструмента…

Короткое нажатие – и оцифрованная память уже в облаке; есть копия и в самом терминале. Система разбила видео на десятиминутные фрагменты. Девушка выбрала тот, где виднеется портал, палец завис над превью.

Глубоко вдохнув, Кира запустила видео.

5. Майер

Ноябрь 2117 года.

Комплекс «Пайк» на Психее.

– Захожу на посадку!

Перегрузка бросила Майера в кресло так резко, что перехватило дыхание. На грудь будто положили здоровенный камень. Заныли плечи, слева что-то хрустнуло – к счастью, без боли. От напряжения Майер стиснул челюсти, глаза налились кровью.

Одно хорошо – продлился манёвр недолго. Вскоре шаттл уже залетал в док.

– Глазам не верю, – сквозь боль в голосе Фабио звучит удивление.

Майер прильнул к иллюминатору. На обычно строгом лице расцвело изумление. С Фабио не поспоришь: дивиться можно как минимум шаттлу в доке – близнецу того, на котором они прибыли. Даже номер на корпусе совпадает!

– Как такое возможно? Номер – уникальная сигнатура. Одинаковые номера? Нонсенс… – вполголоса бормотал Фабио.

Задуматься о странном шаттле Майер не успел. С характерным лязгом шаттл пристыковался к магнитным креплениям – на удивление, рабочим.

– На месте, – отчитался пилот. – Вы там как, в порядке?

– В порядке? – прокряхтел Майер. – На мне будто медведь потоптался! Чудеса, блин, на виражах.

– Размякли вы, Эрих, – Агнес молодецки хлопнула шефа по плечу. Свежая, румяная – перегрузка её будто не коснулась.

– Я своё отлетал.

Майер встал:

– Ладно, хватит болтовни: распаковываемся – и вперёд.

Помимо Майера, Фабио и Агнес в десантную группу входят ещё двое: рыжеволосый детина по фамилии Уолш и Ковальский, обладатель внушительного носа.

Все пятеро нахлобучили шлемы.

– Включить камеры, – велел Майер. – Директору интересно, что за чертовщина творится на камешке.

Все, как один, коснулись левого виска. На терминале Майера появились пять изображений. В четырёх он увидел себя.

Майер показал терминал Агнес:

– Это точно я?

Девушка кивнула.

– Ну и рожа… – в голосе Майера помимо воли прорвалась грусть.

– Это всё сигареты, босс, – бросил Фабио.

– Ну да, конечно. Брошу курить – стану красавцем с обложки.

Едва слышно хихикнула Агнес, осклабился Уолш.

Заострять внимание на собственной внешности Майер не собирался – есть дела поважнее. Проверка готовности команды, например. Оружие взведено, системы скафандров – стабильны. С нестройным «щёлк» опустились лицевые щитки, полости шлемов осветило холодным светом. Майеру стало грустно от мысли, как он выглядит теперь.

Он включил радиосвязь:

– Пилот, откачивай воздух.

– Роджер.

Загудели вакуумные насосы, зашипели змеями воздуховоды. Пискнули скафандры – автоматика перешла на автономное жизнеобеспечение.

– Готово, – сообщил пилот. – Открываю люк через три, два, один…

Люк начал движение вниз со скрежетом, достойным древнего паровоза – колымага десантникам досталась ещё та. Майер врезал пяткой о пятку – дисплей шлема сообщил, что заработали магнитные подошвы. В доках традиционно нет искусственной гравитации – без неё работать с грузами куда проще, – а сила тяжести Психеи, считай, почти отсутствует.

– Смотрите, – Уолш ткнул пальцем куда-то вверх.

Майер задрал голову:

– Да, дела…

Над главным входом в комплекс намалёвано знакомое всем и каждому изображение. Поверх металлических пластин красуется оранжевая расщеплённая пика в жёлтом круге. Чуть ниже гордо выведены четыре буквы.

«Пайк».

– Вопрос принадлежности комплекса, надо думать, отпадает? – натянуто хохотнул Фабио.

Майером овладел суеверный страх. Он стиснул зубы, чтобы отогнать непрошенное чувство.

– За мной. Рассредоточиться.

Группа разделилась: Майер с Уолшем – впереди, Агнес и Фабио прикрывают фланги, Ковальский толкает здоровенный ящик-гроб с оборудованием для взлома дверей. Винтовки целят в нагромождения прикреплённых к полу контейнеров, глаза шарят в поисках движения. Майер выкрутил мощность вспомогательного сенсора на максимум. Расплатившись мигренью, узнал, что в доке нет ни одного объекта со скоростью больше улитки, если не считать самих десантников.

За внушающими уважение дверьми скрывался промышленный шлюз. Типичная постройка, любой, кто бывает в космосе, видел такие десятки раз. Майер наудачу попробовал активировать протокол герметизации. К удивлению, сработало – система приняла стандартные коды доступа «Пайк». Помещение наполнилось воздухом, гостеприимно распахнулись внутренние двери. Резко качнуло вперёд – заработала искусственная гравитация. Ящик с оборудованием грохнулся о пол, чуть не отдавив Агнес ногу. В тишине комплекса звук падения прогрохотал камнепадом.