Сказать, что зал поражает воображение – сильное преувеличение. Да, он не лишён суровой привлекательности детища техногенной эры, но удивит такой разве что неотёсанного деревенщину. Есть места куда более впечатляющие – тот же Лунный комплекс, который в ясную ночь виден с Земли невооружённым глазом.

Наверху, в аппаратной, за панорамным стеклом сидит дежурный инженер – белая кость мира технологий. Когда-нибудь в их число войдёт и Кира.

Если зал ещё способен удивить, то сам портал не представляет собой ничего необычного – всего лишь металлическая арка шириной три метра и высотой четыре, пройдёшь мимо и не заметишь. Даже в XXII веке логистика вертится вокруг размеров морских контейнеров; древние римляне со своими дорогами тихо усмехаются в бороду.

Пора за работу! Перед порталом, вплоть до ворот распределительного узла, тянется длинная полоса конвейера. Его Кира проверила в первую очередь – таков порядок. Прогнала тесты, симулировала работу с разной степенью нагрузки. Конвейер справился на отлично.

Пришёл черёд слаботочных систем – основной работы Киры. Давление, температура, потребление энергии, даже влажность и состав воздуха – в зале портала контролируется всё. Мельчайшая соринка на датчике – и показания полетят к чертям.

Прошло добрых два часа, а проверить удалось лишь треть оборудования. Недочётов нет, что неудивительно – среди техников-слаботочников Шанкар считается лучшим. Но Кира не оставляет надежды.

Возле блока управления электрикой она задержалась особенно надолго – система занимает отдельную комнатушку два на два метра. Регламент запрещает использовать внутри видимый спектр света; для работы сотрудники используют приборы ночного видения. Кире это не нужно – достаточно сменить режим работы глазного импланта. Сигнал зрительного нерва левого глаза блокируется; в распоряжении Киры – ночное видение, тепловизор и двадцатикратный зум. Её имплант – самая технологичная из гражданских модификаций, более мощные доступны только военным.

Радужка вспыхнула красным – заработали крошечные светодиоды. Кира со всем тщанием осмотрела блок управления вентиляцией, и – ура! – нашла то, что упустил Шанкар – крошечный мазок на ножке одной из микросхем. В стерильных условиях зала даже столь ничтожное количество грязи может привести к катастрофе.

Кира победно взмахнула кулаком:

– Не шути со мной, Шанкар!

Девушка выудила из кармана терминал, сделала несколько снимков пятна в качестве доказательства. Капля спирта и тонкая, почти невесомая кисточка вернули микросхеме первозданную чистоту. Кира сверила показания до и после – немного изменились данные по температуре обмотки одного из трансформаторов.

На проверку оставшейся части блока ушло ещё минут пятнадцать. Больше ошибок Шанкар не допустил. Кира уже собралась выходить, когда взгляд упал на сенсор потребления тока.

– Какого…

Потребление изменилось. Нет, не так – потребление растёт с угрожающей быстротой!

Несколько секунд Кира оцепенело смотрела, как скачут на дисплее цифры. Их бег всё ускоряется; вскоре глаз перестал различать смену значений.

В чувство девушку привёл резкий хлопок – словно кто-то выдернул шнур из акустической системы. Зазвенело в ушах, от боли Киру согнуло пополам.

Следом утробно ухнуло – кажется, содрогнулся весь комплекс. Реактор! Нехватка энергии вынудила автоматику активировать цепи питания портала!

Кира пулей выскочила в зал – и застыла, поражённая. Сердце колотится отбойным молотком, в глазах – туман.

Портал, недавно – мёртвый кусок железа – ожил. В металлической рамке колышется чёрное нечто, маслянистое пятно, отдалённо напоминающее нефть, разлитую вертикально по стеклу. Время от времени на поверхности пробегают ослепительно-белые всполохи.

Взвыли сирены, зал осветился красным. Безуспешно пытается попасть внутрь охрана – система заблокировала все двери. С грохотом обрушились аварийные переборки – толстенные панели из стали и бетона. Киру заблокировало внутри.

Из аппаратной выскочил дежурный инженер:

– Что случилось, девочка? – лихорадочный румянец – единственный признак стресса на узком хищном лице мужчины.

Шок лишил Киру дара речи – девушка лишь хлопает глазами и открывает рот.

– Н-не зна…

Фраза оборвалась на полуслове. Взгляд Киры потерял всякое выражение, на лице разлилась нега. Под внимательным взором инженера спустя несколько секунд черты девушки вновь заострились, губы сжались в плотную линию, взгляд приобрёл холодный блеск.

– Вижу, не я один использую биохимический модератор.

Вопреки обстоятельствам, на губах Киры мелькнула улыбка. Ледяное спокойствие – лучшее, на что можно рассчитывать в такой ситуации. Модератор впрыснул в кровь лошадиную дозу успокоительного. Кира поставила имплант, чтобы справляться с учебными нагрузками. Посмотрим, как он справится с настоящей проблемой.

Надо распорядиться временем с умом – спокойствие продлится недолго.

– Проводила обычную проверку. Никаких признаков вмешательства, всё работает в штатном режиме, – отчиталась Кира.

Инженер обвёл рукой помещение:

– Ну да, в штатном, – на дне сказанной отрешённым голосом фразы – ирония пополам с отчаянием.

– Система зафиксировала бурный рост потребления электричества. Как я поняла, сперва активировался портал, следом пошёл ток от реактора. Остальное вы знаете.

Мужчина вздохнул:

– Негусто. И причина неясна. Разве что…

Кира чуть вздёрнула брови.

– Разве что кто-то запустил портал с той стороны, – закончил мужчина.

У Киры подкосились колени. Справиться с таким известием бессилен даже имплант-модератор. Портал запустили на Психее? Но зачем? До старта ещё два месяца!

– Что нам делать? – только и смогла выдавить девушка.

– Молиться.

Оптимистично, ничего не скажешь.

Модератор собрал остатки воли в кулак; тело накачало стимуляторами – Кира ощутила небывалый прилив сил. Она метнулась в аппаратную, лихорадочно обшарила консоли. Ничего! Портал работает в штатном режиме – сенсоры будто читают мантру среди шторма.

Белые всполохи на поверхности портала яростно бьются в рамку, местами сливаются воедино и образуют пятна – процесс чем-то напоминает ускоренный рост плесени. Потребление энергии приняло угрожающие масштабы – реактор выходит на предельную мощность. Гудит под ногами пол. Скрежещет металлом рамка, чёрная субстанция портала пробует вырваться за очерченные пределы.

Вишенкой на торте оказался голос – обычный голос мужчины средних лет:

– Ты разрушил мою жизнь!

Голос звучит отовсюду – из стен, из потолка, даже из тела девушки.

– Я уничтожу всё, что тебе дорого, Буланже!

Буланже? Жак Буланже, директор «Пайк»? Причём здесь он?

Кира отёрла лицо, с удивлением ощутила на дрожащих ладонях влагу. Слёзы? Во рту пересохло, бросило в озноб. Она не солдат – просто студентка; без специальной подготовки с таким стрессом не справится даже имплант.

Мигнул и погас свет.

Чудовищной силы удар сотряс помещение. Пол заходил ходуном, Кира не удержалась на ногах.

Помещение тряхнуло от ещё одного удара, даже более сильного, чем предыдущий. Начал рушиться зал – со стен полетели сегменты коммуникаций, рухнул балкон аппаратной. Застонали от нагрузки потолочные балки – толстенный металл скрутило как мокрое бельё, кровельные листы смяло, словно бумагу. Кусок бетона вырвало из стены, ощетинившаяся прутьями арматуры серая плита рухнула прямо на инженера. Мужчина умер без единого звука.

Хватит! Кира вскочила на ноги, с вызовом посмотрела на портал. Шаг, другой, третий. Нет, умирать покорной овечкой она не станет!

Идти. Мимо искорёженных кусков металла, мимо груд битого стекла. Мимо мёртвого инженера –выражение нечеловеческого спокойствия так и не покинуло его лица.

Она застыла прямо перед аркой. Слепящий белый свет, холодный, как солнце Арктики, заполнил всё вокруг. От беспрерывного грохота заложило уши. Кира протянула руку – пальцы застыли в сантиметре от колышущегося полотна.