Она снилась ей почти каждый день. Алла просыпалась с ощущением, что сестра ее не покинула. Самообман это или самовнушение, но легче не становилось. Она не чувствовала себя настолько опустошенной, как Илья, но это не значит, что она не чувствовала боль утраты. Скорее сны были способом поддерживать ее психику в жизнеспособном состоянии. Стоило ли упоминать, что девушка планировала взять в университете академический отпуск, чтобы продолжать заниматься тем, чего требует душа. Всего одного события, пусть и такого масштаба, хватило, чтобы мечта всей жизни отступила на второй план.

Однако именно тогда, стоя перед окном, Алла задумывалась, сможет ли ей Илья дать то, что ей необходимо сейчас, и можно ли утолить эту жажду вообще. За окном были фонари, улица, дома, иногда люди, но Алла смотрела только в небо, в котором видела отражение своей разбитой и потерянной жизни. Она искала в нем ответ на свой самый главный вопрос: «Она, в самом деле, там или это все выдумки?» Спрашивать о чем-то у Груца было без толку: он или посмеется над ней, или же сам не знает.

Необычна воля случая, что произошли эти ужасные события именно летом, когда заканчивается сессия, и все разъезжаются по домам, впрочем, как и она сама. Казалось, что это беззаботная и легкая жизнь была столь же давно, как и далеко. Человека меняет время или события, а сама Аля чувствует, насколько она другая относительно расстояния. Там, через десятки километров, возможно, живет другая девушка, которая могла не приехать после учебы в этот город, и, как ей самой кажется, ничего бы не произошло. Совершенно типично, что Романова находит корень беды в самой себе, веря, что даже эта мелочь могла не допустить такого стечения обстоятельств. Но также в голову просится мысль, что сестра могла погибнуть, а сама бы Алла так ничего бы не узнала. Например, правды: кто именно виновен в гибели Милены.

И вот, сейчас, она нависла над Ильей, полная горечи, ярости и ненависти, в секундной заминке, потому что не знает, чего она хочет конкретно от него. Чего она ожидает увидеть и узнать, во что она готова поверить: собственным опасениям или же ему самому, способного на подставу. Алла понимает, что совершенно не тянется к нему, а наоборот — хочет лишь отдалиться.

Илья воспользовался этой заминкой и, резко подавшись вперед, обхватил ее, сбивая с себя. Одного движения оказалось достаточно, чтобы они поменялись местами. Все же парень понял, что он не хочет ей причинять боль: чувствовать превосходство — да, делать больнее — нет. Он обвил всю ее своими руками так, что его объятия стали смирительной рубашкой для Аллы. Она не могла вывернуться из его сильной хватки. К обоюдному удивлению, он зашептал тихо, боязливо и искренне:

— Прости меня… Снова я подвел Тебя…

И ни он, ни она не понимали, к кому конкретно Илья обратился, но напоминание о сестре слегка поумерило пыл Романовой. Она начала судорожно хватать ртом воздух, понимая, что не выдержит и разразится истерикой. Но, даже заметив это, Груц ничего не предпринимал. Они несколько минут просто лежали на полу: он ее крепко обнимал, а она плакала. Громко. Навзрыд.

*

Тушь размазалась, оставляя следы не только на щеках Аллы, но и отпечатываясь на плече Ильи. Но он не обращал внимания ни на мокроту, ни на грязь, ни на шум. Парень чувствовал, что его собственные слезы были в этом всем. Его глаза оставались сухими, но душа стенала вместе с ней. Он только сейчас осознал, что сдерживать себя гораздо проще, когда не сдерживается кто-то рядом с тобой. Он опять пользовался ею, хоть и это не несет фатальных последствий для нее самой.

Постепенно, пока девушка успокаивалась, Груц чувствовал, что внутри него наоборот нарастает ураган. Алла уже просто перекидывала взгляд с одного очертания предмета на другой, изредка всхлипывая, а у Ильи уже занемели руки, но пошевелиться он боялся, не зная, чем закончится всплеск его собственных эмоций.

— Мне так плохо бывает!.. Ты даже представить не можешь… — вдруг прохрипела Алла севшим голосом.

— Ты не одна. Я всегда буду рядом, — голос почти сорвался, хоть парень и пытался сохранить самообладание, уткнувшись носом в ее шею. Несколько мгновений спустя он заметил, как тяжело она стала дышать, и как участился ее пульс. Это было странно. Груц не мог понять, какие именно эмоции это пробуждало в нем, но он вдруг понял, что желает ее. И желать начал еще тогда, когда она его ненавидела и пыталась причинить ему боль. Эта девушка напоминала ему пламя. Пламя, которое смогло разжечь в нем какую-то противоречивую бурю чувств.

Илья поддался порыву, оставив несколько осторожных поцелуев на ее шее. Казалось, Алла замерла, не дыша. Она тут же забыла, что плакала. С одной стороны — ее охватила легкая паника, потому что она помнила, как он поцеловал ее последний раз, и что это для него значило. С другой — она не могла найти в себе силы к сопротивлению. Этот спектр ощущений был дополнен приятными — от поцелуя и, что удивительно, его нежностью.

Романова постепенно обмякла в его руках, даже слегка поддавшись навстречу. Илья ощущал зверя внутри себя, который жаждал избавиться от всего лишнего между ними, но сдерживал, боясь еще больше напугать девушку. Поцелуи плавно поднялись к ее губам. Одно жаркое прикосновение вышибло у Аллы остатки здравого смысла и желания противится. Из-за собственного морального иссушения она с тем же нетерпением ответила на этот призыв.

Именно в эту ночь девушка впустила его в свою душу, открыла свое сердце и позволила прикасаться к себе. Они оба отдались этому безумию, собственному голоду и жажды тепла.

Вот оказывается, что пробуждается внутри Искателя, когда он остается без напарницы, которая для мужчины является источником силы и эмоциональной стабильности. Однако, работая вместе, Милена не могла его оставить на длительное время, чтобы в нем проснулись какие-то эмоции и желание к ней. К сожалению, это было невозможно для самой Милы в первую очередь.

*

Девушка распахнула глаза, как только голова начала мыслить ясно. Сновидений не было, от чего горько засосало под ложечкой. Кроме горечи Алла почувствовала досаду, жалость и омерзение. Последнее для нее было неожиданным открытием, потому что еще накануне казалось, что она сама хотела всего произошедшего. Более того, ее никогда не смущал интим, после которого отношения между ней и парнем так и не завязывались. Если она все-таки выбирала партнера — это нормально, если отношения начинались — это уже хорошо.

А теперь Алла смотрела на умиротворенное лицо спящего Ильи и не могла унять бурю внутри себя. Бурю из ненависти, отвращения, злобы, агрессии. Она была, словно, сама не своя и не контролировала свои чувства. Что-то новое зародилось в ее горящем сердце, а этим огнем она хотела бы спалить самого Груца.

Романова встала с кровати неслышно. Как кошка она выскользнула из-под одеяла и опасливо отошла от кровати, будто бы та вот-вот взорвется. Все время девушка не сводила хищного взгляда с Ильи. Сама Алла не представляла, что можно так ненавидеть, а, самое главное, не могла понять, за что.

Все еще испытывая отвращение к самой себе, девушка спешно оделась и выскользнула из квартиры. Ноги сами собой вывели ее из дома, и повели в назначенное ранее место. Груц спал слишком крепко, чтобы заметить, что в квартире он остался один.

Многообещающая встреча была назначена именно в этот день. Именно к месту ее и направлялась Романова. Несмотря на то, что ее ожидал там раньше любимый ею человек, она не испытывала ни радости, ни злобы по отношению к нему. Она, безусловно, не простила его побега, а Милена всячески отрицала свою причастность к этому. Алла бы поверила в это, если бы сестра была обрадована этой новостью, ведь не раз в ее голосе проскальзывало пренебрежение к этому человеку. Но, вопреки ожиданиям, Мила поникла и произнесла нечто невразумительное. Алла понимала, что сестра ничего не расскажет, потому и не допытывалась. Примерно также потом сама Алла отзывалась об Илье.

«Сегодня мне представился шанс узнать хотя бы часть правды», — предвкушала Романова. Еще было рано до назначенной встречи, поэтому девушка позволила себе прогуляться по городу, периодически заглядывая в магазины. Есть не хотелось. Аппетит уже давно ее покинул. Но Алла продолжала питаться хоть и через силу, потому что знала, что надо быть в форме и готовой в битве в любой момент. Только предстоящая битва не была связана с физической подготовкой. Победителем останется тот, кто окажется хитрее. Хотя бы на сегодня.