А Алла не могла успокоиться. Ее гложило и не отпускало чувство недосказанности, лжи, фальши, подставы — все это сконцентрировано было в одной личности, которую Илья отвергал, словно прошлый раз было случайностью. Заполняя бумаги, она метала ему неоднозначные взгляды, а после каждого следующего обычного человека смотрела на него взглядом «видишь-я-была-права». Но Илья абсолютно холодно на него отвечал взглядом «Алла-еще-не-вечер». А штат заканчивался, и ответа на их вопрос так и не последовало.
Виктор сидел в кресле и немного нервничал, словно был не в родном офисе, где проработал уже больше года, а пришел на собеседование профессии, о которой ничего не знает.
- Прежде всего, хочу спросить, не беспокоят ли Вас болезни крови? - Илья смотрел на работника благосклонно. Виктор неуверенно пожал плечами, а затем уверенно помотал головой, выдавив из себя «да, нет». Кивнув, Илья продолжил. - Прежде чем продолжить, я всегда задаю работникам простую шутку. Четыре вопроса, на три из которых надо ответить быстро, а перед последним я даю минуту, - Груц пальцами покрутил песочные часы.
Виктор кивнул, и Искатель приступил к опросу:
- Что течет по венам?
- Кровь, - нахмурившись, ответил работник.
- Что перекачивает сердце?
- Кровь.
- Что течет из ранки?
- Кровь.
- На какой свет переходим дорогу?
Часы перевернулись, а кабинет погрузился в тишину. Виктор просто, молча, смотрел, как песок сыпется в часах, а Илья чуть сощурившись переводил взгляд туда-обратно. Алла не сводила пристального взгляда с работника, а часы, отмерив минуту, закончили.
- Красный, - прозвучало слишком неожиданно, для того, чтобы они успели подготовиться к этому. Алла бросила взгляд на Илью, лицо которого преобразилось торжественно, настороженно, жестко, лишь на миг, а потом он засмеялся, почти искренне, но чувствовалась фальшь, которая различима только ей одной.
- Разве, а в школе учили, что на «зеленый», - сквозь смех выдавил Илья. Виктор еще через какое-то время осознал услышанное и тоже засмеялся, но иначе — искренне, удивляясь результату. - Не все попадаются, но такое встречается. Так, преступим дальше. Вы знаете латынь?
- Немного, - слишком быстро ответил Виктор.
- Вас учили этому где-то?
- Нет, самоучка - мне нравится этот язык.
- Вам знакомы такие слова, как sanguis, mortem, animus, timore*? - медленно проговорил Илья. И лицо работника преображалось с каждой секундой, словно краснея от злости, до последнего слов он молчал, но внутренне закипал, как чайник. Казалось, пар повалит из ушей.
- «Голод», - быстро выпалил Виктор, не успевая дать отчет в последнем сказанном слове, перечеркивая все «за», и подчеркивая все «против».
***
- «Голодный», - однозначно поставил диагноз Илья, когда работник вышел из кабинета.
- Мы нашли того, кого искали, Алла. И не надо пытаться меня переубедить, - холодно произнес Илья.
- Я хочу только одно тебе теперь сказать, - тихо, но уверенно ответила девушка. - Я не собираюсь тебя отговаривать от того, что Виктор — Голодный. Я хочу сказать, что он здесь не один. Вот и все. Нельзя ограничиваться, Илья. Ничем нельзя ограничиваться во взглядах.
Однако, он всегда это делал — Груц не любил, когда задача затрудняется. Он готов отбросить тот факт, что Сергей — потенциальный подозреваемый. Готов был слепо врать самому себе, что он убил Алексея. Хотя тот был в противоположной стороне от той, где Илья убил Голодного. Только пока Груц не захочет это признать — он будет спорить и пытаться сделать попроще и полегче.
__________________________________________________________
Sanguis - кровь, mortem - смерть, animus - чувства, timore - страх
========== Пламя ==========
Озноб пробрался под одежду, напоминая о том, что лето сменилось осенней прохладой. Девушка поежилась в пиджаке, косясь на друга. Илья вполне уверенно и свободно шел ни оглядываясь ни по сторонам, ни на нее.
Они так и не пришли к компромиссу: Груц настоял на своем, не прислушиваясь к словам Аллы. Возможно и зря. Романовой на какой-то момент показалось, что за ними кто-то идет, но, оглянувшись, обнаружить никого не удалось. Завернув за угол, девушка невольно сделала шаг назад, чтобы оглянуться за поворот, но на этом ее своеволие закончилось, утопая в знакомом чувстве всепоглощающего страха.
Что-то крупное, похожее на обезьяну больше, чем на человека, в несколько молниеносных шагов оказалось подле нее, и ужасная, уродливая лапа закрыла ей мычавший рот. Эти же лапы утащили ее за угол, и такими же рывками они скрылись в соседнем проулке.
Илья через несколько шагов остановился, он почувствовал: что-то изменилось. Парень обернулся и, как и ожидал, Аллы не было. «Куда пропала эта упертая девчонка?» - с негодованием выругался Илья, возвращаясь. Но ее следов нигде не было. Ни звука, ни шагов, ни близости. Не было той самой острой близости, которая между ними возникает. Нет, это не поглощающая страсть и безумие, это недовольство друг другом, недоверие, подозрение и злость. Но этого всего сейчас он не чувствовал.
Два шага вперед и он посмотрел на землю. Присев, Илья заметил небольшие царапины на асфальте. «Какую силу нужно иметь, чтобы оставить такие царапины? Конечно, как у Голодного», - быстро понял Груц. Быстрые шаги не мешали опытного Искателю следить за уликами. Он быстро приближался к похитителю. В груди накатывало волнующее чувство страха, как в тот ужасный день, когда к нему пришло осознание, что остался еще один. «Я все время упускаю из виду какие-то детали. Пора прислушиваться к Алле», - укорил себя Искатель.
Шаги утопали в громовой тишине, но звук не распространялся дальше его ушей. Он шел тихо, вглядываясь в следы и следуя за похитителем. Внутри, подобно шагам, утопала тревога и страх, что по его опрометчивости последняя из Романовых может погибнуть. Ужас, который сковывает ее рядом с Голодными, теперь охватил и его бренную душу.
*
Цепкие когти держали ее, не давая пошевелиться и опасно надавливали на кожу, вот-вот норовя оставить глубокие порезы. Алла помнила каждое слово, связанное с Голодными и опасностью. Она не сопротивлялась и не брыкалась. Все, что она чувствовала — фальшь. Такое знакомое и щемящее чувство. И холод. Пронизывающий холод, только еще сильнее, чем он был.
Девушка молчала, подавляя в себе бушующее требование, чтобы ее отпустили. «Это бесполезно», - она знала это наверняка. Но тут тишину прервало сдавленная хрипота.
- Ты шнаешь, я шту его, тфоего Илюшу, - видимо обилие клыков в пасти и сам ее развороченный вид не позволял говорить нормально. - Скаши, ты такая ше? Как он?
- Н… я просто его помощница, я его секретарша, - Алла сделала жалобный голос, прикидываясь невинной овечкой. - Я даже не состою в этой… самой… как она… ТГС.
- Как это расшифрофыфается? - злобно прохрипел Голодный.
- Т… тайная Гос служба, - промямлила Алла.
- И не фелай фит, что ты ничефо не шнаешь, - после некоторой паузы прохрипел монстр. - Я чуфтфую, ты как он, или сильнее. Я офманул ефо, но не тефя, - интонация выдала некоторый смешок.
- Я не могу быть сильнее его, я просто человек, - негодующе прошипела Алла, осознавая, что действительно была права. Это был Сергей. - Подвело тебя твое шестое чувство, - Алла иронизировала, удивляясь только откуда она взяла в себе смелость.
- Молчи, дефка! А то не фошфешься сфоефо «принца», - клыки клацнули в опасной близости от уха, и Алла была вынужденна стиснуть зубы. - Ну, ты наелся или нет?
Романова удивленно вскинула брови, когда до нее дошло, что они здесь не одни. «Виктор», - быстро догадалась она. Из тени показалась невысокая фигура, знакомая и ненавистная. «Кто ж знал, что они будут работать сообща?» - удивлялась Алла, хотя внутренний голос ей утверждал иное: «Ты знала, только Илья делает вид, что слеп, маскируя за осведомленностью в этой сфере».
- На! Она тфоя! - когти резко швырнули ее в сторону силуэта. Романова была к этому не готова и угодила в цепкую хватку Виктора. Сергей принял агрессивную позу, выжидающую, как подумала девушка. Но она не шевелилась в руках голодного, боясь, что когти неожиданно вылезут, проткнут ее и на этом закончиться все.
