Временами он открывал Карту и находил Бланк. Она не покидала свою спальню, лишь изредка выходя в гостиную. Большую часть времени она была одна, но иногда рядом с ней появлялась Элизабет Гринграсс или Като Руквуд.

Сириус не знал, что делать и куда бежать от распирающих его чувств. Его разрывало на части от переполняемых эмоций.

Его без конца мучила вина. Вина за то, что он не сдержался. За это время он успел сотню раз все обдумать и прийти к выводу, что ему нельзя было пользоваться ее состоянием. Что надо было подождать, пока она протрезвеет.

У нее же не все дома. У нее психические отклонения на лицо. Кто знает, что она там с собой сделает?!

И в то же время, он закрывал глаза, и появлялась Бланк. Обнаженная и разгоряченная Бланк. Бланк с горящими глазами, воспаленными губами и разметавшимися волосами. И это было лучшее, что случалось ему видеть. От одних лишь воспоминаний, по нему прокатывались волны удовольствия и возбуждения. Чувство вины сразу же исчезало, и он понимал, что если бы ему снова представился такой случай, он поступил бы также. Он растекался от наслаждения, вспоминая каждый момент их близости, и ему хотелось еще и еще.

Сириус понимал, что для него это ненормально и пытался заглушить все эти чувства в обществе других девушек. Но ни одна из них даже рядом с Бланк не стояла. Ни в ком из них даже вполовину не было того огня и страсти, что были с избытком в Бланк. Все они были очень красивы, все они его возбуждали и привлекали его, но никто из них не приносил того морального удовлетворения, что приносила Бланк. При их виде не разгоралось пламя в груди, их прикосновения не обжигали кожу, а их поцелуи не заставляли каждую клеточку тела гореть от удовольствия и желания.

…слизеринская змея…ненавижу.

Сириус откровенно не понимал, что с ним происходит. Не понимал, почему ее золотистые волосы его так манят. Почему ему хочется целовать ее губы сутки напролет. Почему ее запах действует на него не хуже Амортенции. Не понимал, почему он теряет разум при взгляде в ее горящие глаза. Раз за разом, снова и снова сгорая под ее взглядом.

Он не понимал, почему десятки других глаз, смотрящих на него с обожанием и любовью, не вызывают такой ураган эмоций. Почему нежные девичьи губы не приносят наслаждения. Почему брюнетки, шатенки, рыжие не вызывают в нем желания прикоснуться к их волосам.

Почему? Почему?

Сириус не находил ответа, почему Бланк так на него действует. Он дошел до того, что стал ее подозревать в том, что она наложила на него какие-то чары или чем-то опоила. Потому что такая зависимость от человека совершенно ненормальна.

Он был уверен, стоит ему добиться ее и все пройдет. Но все чувства не только не исчезли, они стократно увеличились, заставляя страдать его каждый миг. Все его нутро беспрестанно тянулось к Бланк, к ее телу, губам и глазам.

Ему было физически больно переносить ее отсутствие и невозможность прикасаться к ней. Как бы он не пытался убедить всех, что души у него нет, но внутри что-то постоянно ныло и болело, доставляя мучительный дискомфорт.

Два раза он порывался ворваться в гостиную Слизерина и выяснить, что с ней происходит. Но каждый раз останавливался, стоило дойти до нужного подземелья, и напоминал себе, что ему должно быть глубоко наплевать. Что это не его дело, не его забота. Что рано или поздно все это пройдет, а сейчас надо лишь перетерпеть, а не проявлять слабость.

На каждом уроке, стоило преподавателю произнести ее имя, он дергался и смотрел на вход, ожидая увидеть ее. Но преподаватели лишь спрашивали о причине ее отсутствия, а Сириус проклинал себя за несдержанность. Гринграсс отвечала, что Бланк болеет, но Сириус в это не верил. Не исключая только вероятность того, что она тоже вся покрыта ссадинами и засосами и потому не появляется. Он даже надеялся, что причина именно в этом, а не в чем-то еще. Потому что если Бланк страдает, по какой бы то ни было причине, он не знал, что будет с этим делать. Он этого не хотел бы.

Затуманенный разум подсказывал ему, что надо просто прийти к ней и все выяснить. Пусть бы она стала кричать и ругаться, он был бы только счастлив вновь ощутить весь ее гнев на себе. Но его блэковское упрямство и гордость не позволяли бегать за девчонкой и унижаться. Он не привык к такому отношению. Для него было чуждо испытывать такое влечение к человеку, он не знал, что с этим делать и от того мучился только сильнее.

***

В четверг наступил его восемнадцатый день рождения. Обычно Сириус без угрызений совести полностью прогуливал учебу в такой день, но надежда увидеть Бланк не позволила проваляться в постели до обеда.

Мародеры знали, что в свой день он на занятия не ходит, поэтому не стали даже его будить. Из-за чего Сириус проспал и продрал глаза только к окончанию завтрака. Первым делом открыв Карту, он обнаружил Бланк в своей спальне и, судя по неподвижности точки с ее именем, идти она никуда не собиралась. Сириус разозлился и, не скрывая своего плохого настроения, пошел на завтрак.

Спустившись вниз, он обнаружил Большой зал практически пустым. Занятия уже начались и там оставались лишь редкие студенты, у которых первым уроком было окно. Еда со столов уже исчезла. В очередной раз выругавшись, Сириус пошел на кухню.

Пощекотав грушу на картине с фруктами, он зашел внутрь. У домовиков кипела работа, все бегали туда-сюда, убирая остатки еды с завтрака и начиная готовиться к обеду.

— Что ты тут забыл?

За одним из столов сидел Регулус, который не спеша повернулся на его вопрос. Сириусу сейчас очень хотелось сорвать на ком-нибудь злость, а Регулус так удачно подвернулся ему.

— А ты? Насколько мне известно, у тебя сейчас Чары.

— Что я там не знаю, — огрызнулся Сириус.

К нему подбежала пара домовиков, он сделал им заказ и сел напротив Регулуса, прожигая того недовольным взглядом. Неожиданно рядом с братом трансгрессировал эльф.

— Мистер Регулус, я доставил завтрак, как вы и просили.

— Отлично, спасибо, — Регулус ему кивнул, бросил взгляд на Сириуса и поднялся.

— Даже не поздравишь любимого брата с днем рождения? — спросил Сириус, когда тот уже подходил к двери.

Регулус остановился и, лишь слегка повернув голову, ответил:

— У меня нет брата.

— Ого! Вот как?! — ядовито усмехнулся Сириус. — И давно ты это решил?

— Это не я решил, а ты, Сириус, — Регулус, наконец, повернулся, — когда сбежал из дома и предал нас всех.

Сириус поднялся со скамейки.

— Предал? — он громко и ненормально расхохотался, — ну, если отказаться от безумных идей кучки больных фанатиков это предательство, то пусть будет так.

Сириус подошел к нему и поглядел сверху-вниз. Он был выше Регулуса совсем немного, но за счет более широких плеч, выглядел значительно крупнее.

— Разве ты не рад, что я вас предал? — прошипел он ему в лицо, — и освободил для тебя место главного наследника великого рода. Не об этом ли ты мечтал всегда?

— Нет, об этом я не мечтал, — ледяным тоном ответил Регулус, со всей ненавистью глядя на брата.

— Ох, точно же, — Сириус театрально удивился и хлопнул в ладоши, — твоя главная мечта — это получить Метку чокнутого ублюдка! Сделал уже?!

Сириус резко схватил его за руку и притянул к себе, пытаясь задрать рукав мантии.

— Отпусти, Сириус! — Регулус выхватил палочку и заклинанием отбросил брата от себя. Сириус, не ожидавший отпора, с силой впечатался в противоположную стену и кучей стек на пол. Эльфы испуганно притихли, некоторые попрятались по углам, кто-то трансгрессировал.

— Это ты зря, Рег, — Сириус с трудом поднялся, зло сверкая глазами. Прихрамывая на одну ногу, он снова двинулся на брата, на ходу доставая палочку. — Так значит, сделал уже?! Заклеймил себя? Отвечай!

— Нет! Но не переживай, недолго ждать осталось, — Регулус тяжело дышал и держал палочку наготове. — Темный Лорд уже передал, что будет рад видеть меня в своих рядах.

— Ты идиот, Рег! Какой же ты идиот! — Сириус уже поднял палочку, чтобы выпустить заклинание, но проем на кухню резко распахнулся, и в дверях появилась перепуганная профессор Стебль, за спиной которой толпилось с дюжину домовиков.