— Убери свои грязные лапы, — она брыкнулась, вырываясь и с гневом глядя на него снизу вверх.

— Не очень-то и хотелось, — усмехнулся Сириус, нехотя отпуская ее и приподнимая руки вверх.

Она отступила назад, натыкаясь спиной на стену, пылающим взглядом глядя ему в глаза.

— Ты невозможен, — почти не разжимая губ, произнесла она.

Сириус только скривил рот в усмешке, чувствуя внизу живота болезненное возбуждение. И ощущая себя третьекурсником, которому хватило лишь одного прикосновения к женскому телу.

Мысль о том, чтобы посмотреть, что у неё там под рубашкой, всё ярче мелькала в голове. И мысль о том, какие ее губы на вкус.

— Мерлин, — прошептал Сириус, прикрывая глаза рукой и откидывая мокрые волосы с лица.

Эта зараза вызывала волну неконтролируемого гнева и возбуждения одновременно, и Сириуса начинало это сводить с ума. Казалось, все чувства просто не поместятся в нем.

Он открыл глаза, замечая, как Бланк потихоньку продвигается боком к выходу.

— Куда ты намылилась? — он указал рукой в окно, за которым всё было черное из-за бури. — Убиться собралась?

— Да уж лучше убиться, чем с тобой тут сидеть, — гневно произнесла она, распахнула дверь и устремилась прямо под шторм.

— Дура!

Сириус бросился за ней.

Он ничего не видел, кроме пелены ливня, который больно колотил по телу. И яркой изумрудной рубашки, которая мелькала впереди и стремительно отдалялась.

Не разбирая дороги, шлепая по лужам и грязи, он бежал за ней, сам не понимая для чего. Ведь ему даже не будет жаль, если в нее попадет молния.

Он видел, как она быстро пересекает школьный дверь, перепрыгивая особенно крупные лужи, и забегает в замок. Сириус ворвался в холл лишь спустя пару мгновений, но Бланк уже исчезла в подземельях.

— Зараза, — прошипел Сириус и поплелся наверх, в гриффиндорскую башню.

Сердце по-прежнему бешено колотилось в груди, ударяясь о грудную клетку, перед глазами все еще мелькали изумрудные вспышки, вперемешку с огненным блеском ее глаз, а в носу и легких оставался едва уловимый ягодный аромат.

========== 15. Тайные послания ==========

Северус Снейп

Профессор Вектор объясняла им новую тему о правильности построения диаграмм при составлении кодов и формул.

Северус старался сосредоточиться на лекции. Эта тема была важна для него, так как напрямую касалось зельеварения. При создании новых зелий часто приходилось использовать познания в нумерологии. Количество каждого ингредиента, количество помешиваний, количество времени готовки и времени настоя. Все это напрямую было связано с цифрами. Но что-то его без конца отвлекало.

Последние несколько дней ему казалось, что за ним кто-то следит. Его анимагическая сущность ворона опасность чувствовала за милю, а интуиция кричала словно вредноскоп. В Большом зале он постоянно чувствовал на себе взгляд, на некоторых уроках тоже. Даже в библиотеке ему не было покоя.

Северус исподлобья окинул взглядом класс. На соседнем ряду сидело четверо когтевранцев, внимательно слушающих Вектор и записывающих за ней каждое слово. Позади них одинокий пуффендуец, рассеяно следящий за преподавателем. На другом ряду трое слизеринцев, полностью поглощенных лекцией. И рядом с ним сидела Лили, они были единственными гриффиндорцами, посещающими этот предмет.

У тебя паранойя.

Северус понимал, с чем могло быть связано его беспокойство. После того, как летом его навестил Малфой с дружками, он каждую минуту ожидал какого-то подвоха или нападения. Вопреки обещанию, Малфой через месяц не явился. Северус был этому рад. Для матери он создал комбинированную настойку из того рецепта, что принес Малфой и еще двух лекарственных зелий. Конечно, вылечить Эйлин не удалось, сейчас она довольно слаба, но зато жива и может сама за собой ухаживать.

С тех пор Северус ежедневно ожидал, что заявится если не Малфой, то кто-то из его прихлебателей. Он не верил, что это так просто все закончится. Оставив мать под дополнительной защитой и с полугодовым запасом зелья, Северус с тяжелым сердцем вернулся в Хогвартс.

Он часто стал ловить на себе взгляды Мальсибера, Нотта, Эйвери, близнецов Кэрроу и прочих отпрысков чистокровных домов. Мародеры и раньше были объектом пристального внимания со стороны слизеринцев, но сейчас что-то изменилось в их взглядах. И Северуса это очень настораживало.

Он решил не рассказывать друзьям о Малфое. Не хотел лишний раз беспокоить их, да и была слабая надежда, что все это закончилось. Но если быть честными до конца, Северус не рассказывал им, потому что у него не было стойкой уверенности, что он отказался бы от сотрудничества. Северус знал, если бы Эйлин не поправилась, он бы согласился сделать то, о чем просил Малфой. А в этом случае, о дружбе и уважении Мародеров можно было бы забыть. Хоть он и тешил себя мыслью, что они бы поняли его. В конце концов, это его мать — единственный родной человек.

Северус надеялся, что Пожиратели нашли человека, который смог сварить для них требуемое зелье. Но интуиция подсказывала, что ему дали лишь небольшую передышку и скоро к нему явятся снова.

— Сев, идешь? — на него вопросительно смотрела Лили. Оказывается, лекция уже закончилась и они в кабинете остались последние.

— Иду, — сказал Северус, проклиная себя за такую рассеянность. Раньше с ним такое никогда не случалось.

Ненадолго зайдя в Большой зал на ужин, Северус сразу отправился в лабораторию.

Вот уже второй год он бьется над созданием волчьего противоядия. Северус загорелся идеей его создания еще на пятом курсе, но как бы ни старался, успеха пока что не достиг. Но он не отчаивался и с каждой неудачей лишь с большим усердием принимался за работу.

За это время он уже создал сорок девять образцов, но все они или свернулись, или стухли, или испарились, или вовсе взорвали котел.

Устроившись перед котлом, Северус достал из сумки свои записи. Неожиданно, вместе с его блокнотом выпал обрывок пергамента. Северус наклонился за ним и развернул. Прочитав одну единственную строчку, он похолодел. На пергаменте каллиграфическим почерком было выведено: «Я знаю, чем ты занимаешься в лаборатории».

Он опасливо осмотрелся.

— Гоменумревелио! — на всякий случай проверил он. Кабинет был пуст.

Северус напрягся. О том, что он пытался создать волчье противоядие не знала ни одна живая душа. Он не говорил об этом даже Мародерам, так как не хотел давать Ремусу ложных надежд. К тому же, Северус всегда был осторожен. В общей лаборатории он варил или проверял взаимодействие только некоторых ингредиентов или частей будущего зелья. Когда он приходил к окончательному варианту, то испытывал его всегда в Выручай-комнате. Северус был уверен, что не мог нигде проколоться. Но если вдруг кто-то узнал. Узнал, чем Северус занимается и узнал, ради кого он это делает, то Ремус был в опасности. И если с ним что-то случится или об этом узнают другие студенты, это будет полностью вина Северуса.

Это блеф. Они ничего не знают, не могут знать.

Они следят, вынюхивают.

Дверь с громким треском отворилась, заставив Северуса вздрогнуть и выхватить палочку.

— Господи, Бродяга, ты меня до инфаркта доведешь! — выругался Северус, облегченно выдохнув.

— Простите, извините, — ухмыльнулся Сириус и прошел до его стола.

— Ты что, заблудился?

Сириус рассмеялся и уселся на соседний стул, вытянув вперед ноги.

— Чем занимаешься? — спросил он.

— С каких это пор ты интересуешься зельями?

— Ты прав, мне это не особо интересно, — улыбнулся Сириус. — Вообще-то, я к тебе по делу.

— И это не может подождать? Почему ты вообще пришел в лабораторию?

Сириус раньше никогда не заявлялся в лабораторию и это было очень подозрительно.

— Подождать-то может, но я хотел поговорить с тобой наедине.

— Это уже интересно, — сказал Северус, запихивая свои записи в сумку, пока их не увидел Сириус. — Не хочешь говорить при Реме и Джеймсе?