— А где остальные? — к нему подошел Сириус и запрыгнул рядом на подоконник, тут же доставая сигареты.

— Опаздывают, — ответил Ремус, с легким недовольством покосившись на закурившего друга.

— Я, кстати, Бланк позвал с нами, — сказал он, расплывшись в улыбке.

— Как же так, Сириус, она же наш враг, — с улыбкой до ушей, произнес Ремус, припоминая ему его же фразу недельной давности.

— Лучше ничего не говори, Рем, — усмехнулся Сириус. — И ничего не спрашивай.

— Не буду, — согласился Ремус, — твое счастливое лицо все говорит за тебя.

Сириус уже хотел ему что-то ответить, но его взгляд метнулся на вход. Ремус проследил за ним и улыбнулся еще шире.

— А вот и она, — сказал он, с удовольствием наблюдая за другом, — причина твоего счастья.

— Прекрати, Рем, а то я за себя не отвечаю.

Ремус убрал книжку в сумку и встал с подоконника.

— Привет, София, — поздоровался он с ней, когда она подошла к ним. — Рад, что ты идешь с нами.

— Привет, Ремус! — она ему улыбнулась и посмотрела на Сириуса, — Блэк.

— Не надо стесняться Рема, Бланк, — сказал Сириус, довольно прищурившись глядя на нее, — можешь звать меня сладенький, как и всегда.

— Как скажешь, киса, — ответила она, приторно улыбаясь. Сириуса перекосило. Ремус знал, что он терпеть не может кошек и все, что с ними связанное.

— Между прочим, тебе подходит, Сириус, — со всей серьезностью сказал Ремус. — Может быть, и нам стоит тебя так называть?

София рассмеялась.

— Как это мило, — сказал Ремус, с улыбкой глядя на них, — вы друг другу уже и очаровательные прозвища придумываете.

— Придумываю только я, — сказал Сириус, с удовольствием наблюдая за тем, как улыбка сползает с лица Софии, — Бланк просто обожает, когда я зову ее деткой или птичкой или рыбкой моей, да, дорогуша?

Пришел черед Софии скривиться от отвращения.

— Нет, мне нравится, только когда ты зовешь меня змеей, — съязвила она, садясь рядом с ним.

— Разве что, змеей-искусительницей, — усмехнулся Сириус и закинул руку ей на плечо, приобнимая. Но тут же спохватился и нехотя убрал руку. Ремус на это только недовольно покачал головой. Он никак не мог понять, почему они ото всех скрывают свои отношения.

Сириус посмотрел на друга и, расплывшись в улыбке, сказал:

— А она в отместку зовет меня сладеньким, думает, меня это бесит.

Она вопросительно на него посмотрела, вглядываясь в лицо.

— Нет, София, ему это только нравится, — сказал Ремус, — а вот «киса» его действительно бесит.

— Я это запомню, — улыбнулась она. — Спасибо, Ремус.

— Предатель, — усмехнулся Сириус, глядя на него.

— Поттеры идут, — София кивнула в сторону входа.

Ремус повернулся в указанную сторону. Через площадку к ним шли Джеймс и Лили, которые о чем-то весело переговаривались и громко смеялись.

— О, Бланк, ты с нами? — спросил Джеймс, поздоровавшись со всеми.

— Да, ее Рем позвал, — тут же ответил Сириус. Ремус на него удивленно посмотрел, но против ничего отвечать не стал.

— Замечательно! — просияла Лили, — тогда пойдем?

— Еще Северус должен подойти, — сказал Ремус.

— Мы его видели, — Джеймс помотал головой, — он сказал, его не ждать. Он сразу к Хагриду придет.

— Значит, можем идти, — кивнул Ремус.

Лили с Софией шли чуть впереди них, а Ремус с Джеймсом и Сириусом сразу за ними.

Всю дорогу Сириус вел себя, как ребенок, постоянно доставая Софию нелепыми комментариями, зачастую понятными только им двоим, подколками и один раз стянул ленту из ее волос. Лили на него сердилась за это и сказала, что даже Джеймс не был таким невыносимым, когда был влюблен в нее. После этого Сириус сразу успокоился, очевидно, боясь, как бы кто-нибудь не решил, что он влюблен.

— Привет, Хагрид! — поздоровались они хором, когда он открыл им дверь своей хижины.

— Ох, как вас много! — он освободил им проход и пригласил внутрь, — заходите, давайте.

Они забились внутрь и заняли все свободные поверхности, на которые можно было сесть. В хижине было очень жарко и душно. Все окна были закрыты, да и печка грела на полную.

— Ну что, кого ты там приютил? — спросил Джеймс, озираясь и, видимо, пытаясь обнаружить дракона или химеру.

— Сейчас, сейчас, — ответил Хагрид и нагнулся к большой корзине, отодвигая крышку и кого-то оттуда доставая, — он еще совсем малыш.

Хагрид повернулся к ним и раскрыл свои могучие ладони, на которых мирно посапывал щенок.

— Смотрите, какая прелесть, — у Хагрида даже голос дрогнул.

Лили ахнула и приблизилась к нему.

— Хагрид, какое чудо! — тонким голоском сказала она.

— Можно подержать? — спросила София, тоже подходя поближе и с восторгом глядя на черного щенка.

— Конечно, держи, — Хагрид стал бережно перекладывать его на руки Софии, — только аккуратно.

— Бродяга, твой сородич, — негромко сказал Джеймс и кивнул на щенка, засмеявшись вместе с Ремусом. Сириус на это никак не отреагировал. Шутка про сородича звучала каждый раз, стоило Джеймсу заметить собаку.

— Ну что за лапочка, — усмехнулась София, поднося щенка совсем близко к лицу и целуя в бархатную мордочку.

— Сириус, ты, наверное, хотел бы сейчас оказаться на месте этого щенка, — снова вполголоса сказал Джеймс и опять засмеялся.

— Заткнись, Сохатый, — ответил Сириус, с легкой улыбкой наблюдая за Бланк.

Щенок в ее руках уже начал просыпаться, тонко пищать и мордочкой тыкаться в ее ладони.

— Сколько ему, Хагрид, — спросила Лили

— Ему и месяца еще нет, — ответил он, забирая щенка из рук Софии и беря со стола бутылочку с молоком.

— Месяца нет? — удивилась Лили, — но он довольно крупный для своего возраста.

— Да, вырастет, будет большим, — с любовью произнес Хагрид и пристроил бутылочку с молоком к морде щенка, — мужик, что мне его вчера отдал, сказал, что с такими на кабанов ходят.

— А как ты его назвал, Хагрид? — спросил Джеймс.

— Клык! — с гордостью ответил он.

— Клык? — переспросил Джеймс, подходя ближе и разглядывая щенка, — у него же еще и зубов толком нет.

— Когда-нибудь же будут, — ответила София.

Когда Хагрид накормил Клыка, тот пошел по рукам. Всем хотелось его потискать и погладить по бархатной шкурке. Но единственные руки, из которых не хотел уходить Клык, оказались руками Сириуса. Как предположил Джеймс, Клык чувствовал родственную душу.

Сириус уже порядком устал от щенка и устал вытирать со своих джинс его слюни, которые обильно текли из его маленькой пасти. Но картина была просто прекрасной — мрачный Сириус, сидящий на цветастом кресле Хагрида и щеночек на его коленях, что без конца лезет к его лицу.

— Кажется, ты ему понравился, Блэк, — усмехнулась София.

— Хочешь такого же, София, — спросил у нее Джеймс.

— Такого же Блэка или такого же щенка? — спросила София, под смех Джеймса.

София посмотрела на Сириуса, у которого тут же загорелся взгляд, а на губах появилась довольная улыбка. Ремус физически ощущал исходящую от них двоих энергию, которая так и стремилась друг к другу, не видя никаких преград. Казалось, окажись ты на их пути и сгоришь в синем пламени.

Он удивлялся, как другие не замечают, что Сириус и София страшно, отчаянно и безнадежно влюблены друг в друга. Все эти их мимолетные взгляды, случайные касания и бесконечные подколки друг над другом, выдавали их с головой.

Ремус был очень рад за друга. Он еще никогда не замечал, чтобы Сириус на кого-то смотрел с таким обожанием и восторгом.

— Вообще-то, я про щенка, — сказал Джеймс со шкодной улыбкой, — но и вариант с Сириусом не плох.

— От щеночка я бы не отказалась, — ответила София. Она встала, подошла к креслу Сириуса и села возле него на невысокую подставку для ног. Она взяла Клыка в свои руки и перенесла себе на колени. — Хотя я всегда мечтала о кошке. Но собаки тоже классные.

— Софию собаки тоже любят, — сказал Хагрид, поставив на стол чайник и доставая чашки, — она как ко мне приходит, всегда Нил прибегает. Словно чувствует!