— Я! — прокричал Гарри, повиснув на шее отца.

Джеймс не сдержал тяжелый вздох, все-таки старшему было уже семь, и подобная нагрузка требовала хорошей физической подготовки. Особенно, когда следом за братом несется его пятилетняя сестра и с боевым кличем вешается с другой стороны.

— Ох, оленятки мои, — проговорил Джеймс, выворачивая лицо из пышной шевелюры дочери. — Люблю вас.

— Мы тебя тоже, папочка! — звонко произнесла Маргарет и чмокнула отца в щеку. — Фу, ты колючий…

Лили на заднем плане закивала головой, поддакивая дочери.

— Давно пора побриться, Джеймс, даже Маргарет так считает!

— Ну уж нет, — запротестовал Джеймс, — пока у меня каникулы в тренировках, буду ходить не бритый.

— А мне нравится папина борода! — восторженно произнес Гарри, поправляя сползающие очки. — Он становится похож на мистера Грюма!

Джеймс скорчил недовольное лицо, а Лили в ответ рассмеялась. Походить на Грюма — последнее, что ему хотелось.

— Спасибо за комплимент, Гарри, — кисло улыбнулся Джеймс, — сразу после завтрака я побреюсь.

Перед глазами все еще стояла суровая и искалеченная в многочисленных боях физиономия его бывшего начальника.

— Совсем не похож, — проворчал Джеймс, садясь за стол, — я же куда красивее…

— Пап, знаешь, что я приготовил тебе на подарок? — взбудоражено сказал Гарри, устраиваясь на соседнем стуле и бросив взгляд на Лили. Его зеленые глаза так и сверкали за стеклами очков. — Мы сегодня полетаем над Годриковой впадиной! — он даже понизил голос до шепота, предвкушая это событие.

Джеймс не сдержал радостного возгласа.

— Мама разрешила?! — воскликнул он, глядя на Гарри, который активно закивал головой, расплываясь в широкой улыбке.

— Я уговорил! — гордо сказал он.

Джеймс давно мечтал пролететь с сыном над Годриковой впадиной. Лили раньше им никогда этого не позволяла, строго следила за ними, и разрешала летать только в их саду.

Сириус еще на шестилетие Гарри подарил ему настоящую гоночную метлу. Лили долго кричала и возмущалась, но по итогу согласилась с условием, что Гарри будет летать на ней под ее присмотром. Джеймс, конечно, на это закатывал глаза и ворчал, что под его присмотром будет куда надежнее.

Историю о том, как Джеймс с Гарри прошлой осенью летали в Блэкпуле, когда навещали семейство Блэков, и Гарри свалился с метлы в холодное море, они благоразумно маме не рассказывали. Не хотели тревожить ее нежное, материнское сердце.

— Я с вами хочу! — произнесла Маргарет, — мне надоело на игрушечной кататься! А Гарри на своей даже посидеть не дает!

— Ты еще маленькая! — произнес Гарри, приняв серьезный вид строгого старшего брата.

— Малышка, обещаю, на шестилетие мы тебе тоже купим гоночную метлу, — улыбнулся Джеймс, стараясь не замечать, как Лили сверкает глазищами на него. К великой радости и гордости Джеймса, оба его ребенка проявляли не только большую любовь к полетам, но и без сомнений имели большие таланты.

— Еще почти год, — заканючила Маргарет.

— Маргарет, — привлекла ее Лили, нежно улыбаясь дочери, — помнишь, ты хотела подарить папе подарок?

У нее тут же вспыхнули глаза. Маргарет залезла коленями на стул, по другую сторону от отца, и достала из кармана пергамент, свернутый в трубочку и перевязанный бордовой лентой.

— С днем рождения, папа! — торжественно произнесла Маргарет, протягивая ему пергамент.

— Спасибо, радость моя, — Джеймс улыбнулся ей, взлохматив ее волосы, и развернул пергамент, который оказался рисунком. — Какая красота! — ахнул Джеймс, глядя на рисунок дочери.

На рисунке была нарисована вся их семья и даже кошка Китти. У Лили были нарисованы неестественно огромные зеленые глаза, а у Джеймса и Гарри волосы скорее напоминали метлу. Круглые очки Гарри прорисованы на пол лица, а их кошка больше походила на комок рыжей шерсти.

— У вас талант, юная мисс! — добавил Джеймс, улыбнувшись и поцеловав любимую дочурку в лоб. Она сразу раскраснелась от похвалы.

— Смотри! — сказала она и, задержав дыхание и выставив ладошку над рисунком, плавно провела по нему, едва касаясь. Рисунок словно ожил. Волосы стали развиваться на ветру, солнце переливаться яркими лучами, Лили и Маргарет улыбались, а Гарри начинал махать рукой.

— Маргарет, — театрально прошептал Джеймс, — ты волшебница!

Дочь расцвела в улыбке, а Гарри тихо похихикал. Они оба начали проявлять магию довольно рано. Но Гарри уже начали обучать некоторым заклинаниям. Это была инициатива Джеймса, которую поддержал лишь Сириус. Поэтому они вдвоем, втайне от Лили, частенько учили Гарри различным простеньким чарам, чтобы к школе он уже был готов. Был готов не только блеснуть на уроках, но и устроить какую пакость для слизеринцев.

Джеймс достал палочку и наколдовал рамку.

— Будет висеть в нашей спальне на самом видном месте, и радовать меня по утрам, — произнес он, вставляя рисунок в рамку, под довольный взгляд Маргарет.

День пролетел в один миг. После завтрака, а кто и после обеда, они все вышли на улицу. Лили с Маргарет остались ждать их в саду, а Джеймса и Гарри, оседлав метлы, взмыли вверх.

Джеймс летал каждый день и все равно, каждый раз, стоило сесть на метлу, у него перехватывало дыхание от чувства восторга и окрыляющей свободы.

— Никаких трюков, пока мама смотрит, — сказал он Гарри, когда они поднялись на высоту.

Гарри ему кивнул, прижимаясь к метле и ускоряясь, улетая далеко вперед от него. У Джеймса сердце от счастья заходилось, глядя, с каким чувством легкости сын летит. Как уверенно себя чувствует и не боится высоты, словно рожден в воздухе.

Пролетев несколько кругов над городком, и позволив Гарри сделать пару опасных трюков, страхуя его и надеясь, что Лили об этом никогда не узнает, они вернулись к дому. Оба взлохмаченные сильнее обычного, со счастливым блеском в глазах и шальными улыбками.

К пяти часам пришли Сириус, Ремус и Северус. В этом году, после долгих обсуждений, они решили праздновать день рождения Джеймса вчетвером, исключительно мужской компанией. Настояла на этом Лили, сказав, что они уже слишком давно не встречались все вместе и им не помешает отдохнуть отдельно.

Что ж, это была истинная правда. Вчетвером они не собирались, как бы ни соврать, уже пару лет. Кому работа мешает, кому жены и дети. Хотя по большей части, все-таки работа. Сам Джеймс постоянно пропадал на тренировках, Ремус безвылазно находился в Хогвартсе с сентября по июнь, Северус не покидал свой научный центр, ну, а Сириус пробовал себя в роли молодого папаши.

Следующий час дети не слазили с его друзей. Слушая рассказы Ремуса о преподавании в Хогвартсе, истории Северуса о страшных и опасных зельях, и жалобы Сириуса о непростой доле отца.

Они могли сидеть так до полуночи, если бы не вмешалась Лили и не забрала детей, а бывших Мародеров отправила гулять.

Они трансгрессировали в магловский квартал Лондона, к любимому бару, куда изредка заходили во время войны.

Устроившись за своим любимым столиком посреди зала, они заказали магловский виски.

— Я не спал уже четыре года, — с красными глазами от недосыпа произнес Сириус.

— Это… очень много, Сириус, — обеспокоенно произнес Ремус.

— С Анной было еще терпимо, — мрачно произнес он, глядя в стол перед собой, — но когда появился Алиот… Моя мамаша нам трех домовиков на его рождение подарила, а мы все равно не справляемся.

Сириус вдруг выпрямился и вытаращил глаза на Джеймса.

— Почему ты меня не предупредил?!

Джеймс даже поперхнулся виски, не ожидавший такой нападки.

— О чем? — ошарашенно спросил Джеймс, прокашлявшись.

— Быть отцом — адский труд! — воскликнул Сириус.

— Не знаю, — задумчиво произнес Джеймс, — мы вроде справляемся…

— Просто у Гарри и Маргарет бешеная поттеровская кровь разбавлена кровью Лили, — заметил Северус.