========== Принцесса ==========

Массачусетс, США

Конец XX века

— Папа! Папочка!

Ты несешься ко мне что есть сил, оставляя следы маленьких стоп на узкой полоске песка. Задыхаешься от смеха, щуришься от солнца и бежишь навстречу ко мне, проваливаясь ногами в песке.

— Папа!

Ты раскрываешься свои объятия и тянешь руки ко мне, хотя бежать еще футов сто. Я иду к тебе навстречу, и кричу, чтобы ты не подходила так близко к воде.

— Папа!

Ты меня, конечно же, не слушаешь, пробегая в опасной близости от шипящей пены, что остается от сильных волн. Ты знаешь, что я тебе все позволяю и вертишь мною, как хочешь. Совсем как твоя мама. Что бы она сказала, если бы увидела, что ты босиком носишься по холодному песку? Обвинила бы меня в беспечности. Или бы присоединилась к тебе. Скорее всего, второе. Уж твоя мама была бы счастлива оказаться на побережье североатлантического океана. Она всегда об этом мечтала.

— Папа!

Остались последние двадцать футов. Твоя улыбка все шире, и блеск в глазах все отчетливее виден.

Сегодня привычная солнечная погода, но твои волосы все равно сияют ярче, переливаясь золотом. Удивительно, ты носишь свои локоны всегда распущенными, в отличие от своей мамы.

— Папочка!

Ты делаешь последний широкий шаг и бросаешься ко мне в объятия.

— Моя принцесса!

Я подхватываю тебя и кружу в воздухе, под твой счастливый визг.

— Папуля, ты не поверишь, что я нашла!

Твой голос дрожит от волнения и глаза горят таким знакомым огнем. Я ставлю тебя обратно на землю и беру твою маленькую ладонь в свою.

— Что ты нашла, принцесса?

Ты понижаешь голос до шепота и смотришь на меня круглыми глазами.

— Я нашла котенка низзла.

Ты с силой тянешь меня за собой, требуя ускориться.

— Прямо там, под скалой!

Ты хочешь, чтобы мы взяли его к себе домой. А я говорю, что я не люблю кошачьих, а они не любят меня. Но ты все равно упорно тянешь меня за собой.

— У вас же с мамочкой был низзл! Ты рассказывал!

И правда, рассказывал, как к твоей маме однажды прибился низзл, а потом он жил с нами. Я его так и не смог полюбить, а он не смог полюбить меня. И всегда, если вдруг мы начинали ссориться с твоей мамой, он приходил и шипел на меня, защищая свою хозяйку.

— Папочка, пожалуйста, давай возьмем его домой?

У низзла красивый серый окрас с крупными пятнами. А наш низзл был черного цвета с белым подшерстком.

Ты бережно прижимаешь к груди котенка низзла, который выглядит как тощая, небольшая кошка, и смотришь на меня умоляющими глазами. Ведь ты знаешь, я не смогу тебе отказать.

— У нас и так дома целый зверинец, принцесса.

Я делаю жалкую попытку воспротивиться, но ты так жалобно смотришь, состроив щенячий взгляд, что нет никаких сил сопротивляться. И где ты только этому научилась?

Ты даешь сотню обещаний, что сама будешь ухаживать за животным, а я-то уже давно знаю, что этот низзл будет жить у нас и основная забота ляжет на меня.

— К тому же, мне через год уезжать в Ильверморни! Я не хочу, чтобы ты скучал один.

Да, на следующий год ты уедешь в школу. Я, признаться, так боюсь этого момента. Не могу представить, каково это будет — жить одному. Я бы не хотел отпускать тебя ни на шаг от себя. Я и так потерял слишком много дорогих сердцу людей, чтобы легко отпустить и тебя. И пусть это всего лишь школа.

Я с тобой соглашаюсь, и мы идем домой, закутав продрогшего котенка в кофту. Ты перебираешь всевозможные клички и не можешь выбрать одну.

— А как звали вашего низзла с мамочкой?

Я отвечаю, что забыл уже, так давно это было. Хотя прекрасно помню, что твоя мама назвала его в честь одного своего друга, по которому часто скучала. А ведь этот мальчишка тоже погиб, даже школу не окончив.

Ты называешь очередное имя, а у меня сердце останавливается на миг, едва услышав его. Имя, которое я уже не слышал больше десятка лет. Имя человека, которого убили на моих глазах. Как вчера помню: вмиг остекленевший взгляд светло-карих глаз, пронзительный крик его жены, и свою боль в сердце.

Такие раны на сердце никогда не заживают. Она все еще кровоточит и болит. Ведь так часто случается. И все же почему, почему самый смелый, самый сильный из нас ушел самый первый? Он всегда с такой храбростью, с таким задором бросался в бой и всегда говорил: «мы никогда не умрем!».

Это была первая моя потеря на войне. Потеря, которая навсегда меня изменила. Я бы не пережил это, если бы не твоя мама, что вытащила меня из пропасти.

Тогда я думал: хорошо, что он ушел первый и не видел, как убивают его жену. Из нее словно всю жизнь выкачали, после его смерти. Не было в ней больше того огня и запала, с каким обычно она сражалась, оттого и попала под смертоносный луч. Она без него всего день продержалась. Уже после ее смерти нам сообщили, что у нее был срок три недели. Выходит, убили сразу двоих.

Их похоронили рядом, в одной могиле. А я после похорон там ни разу и не был. Не смог найти в себе силы. Но часть моей души навсегда похоронена вместе с ними. Оказалось, что смерть совсем рядом с нами ходит, а нам так хотелось верить, что мы никогда не умрем.

Ты видишь, как я поменялся в лице, и с беспокойством спрашиваешь, что случилось. Конечно, тебе невдомек, как звали моих друзей. Я, к своему стыду, никогда тебе о них не рассказывал. Слишком больно, слишком горько это вспоминать.

— Папочка, ты снова войну вспомнил?

Ты говоришь тихо, и с жалостью смотришь на меня своими глазами, внутри которых миллионы созвездий. Смотришь на меня своими глазами, ее глазами, которые столько раз вытаскивали меня с самого дна отчаяния. Ради них я просыпался по утрам. Ради них сражался и выживал.

Я сразу пытаюсь разубедить тебя в этом. Не хочу, чтобы ты переживала. Но ты все видишь по моим глазам, совсем как твоя мама, от которой невозможно было что-либо утаить.

Ты просишь меня рассказать о войне. Ты всегда просишь. А я не могу. Не могу даже начать.

Война забрала у меня всех. Забрала брата, друзей и ее. Твою маму. Ты, принцесса, единственное, что у меня осталось. И я не хочу, чтобы ты даже слышала обо всех этих ужасах.

О том, как убивают друзей на твоих глазах. Как убивают всех, кого ты знал, с кем учился, с кем жил, с кем сражался бок о бок. Одного за другим. Со временем уже равнодушно реагируешь на новости об очередном жестоком убийстве. Уже не замирает сердце, не накатывает волна страха. Ты слышишь очередное имя, и запиваешь его очередным стаканом огденского виски.