– Не утруждайтесь. Не знаю, что вы видите по моим глазам, но я точно не голоден. – Это было не совсем так или совсем даже не так, Шахов хотел есть и собирался поужинать у Полины. И может быть, он еще успеет к ее столу.

– Нет, так нет, – без всякого сожаления согласилась Мария. – Тогда о чем хотите поговорить.

– Предлагаю говорить без всякого предисловия, – предложил Шахов. – Так мы сэкономим много времени.

– Я тоже хотела его потратить на более полезные вещи.

– Вот и прекрасно, что договорились. Так вот, Мария Юрьевна, буквально час назад я имел разговор с одним своим знакомым. Он работает в областной администрации, занимает в ней не самую высокую, но достаточно большую должность, что позволяет ему находиться в курсе многих событий. В свое время я ему оказал некоторые услуги, в благодарность он периодически снабжает меня информацией, которая может быть мне полезна.

– Вам не кажется, Александр Николаевич, что ваше предисловие несколько затянуто. Это я вам говорю, как писательница.

– А я это вам говорю, чтобы вы поняли важность и достоверность информации. Тем более она касается вас.

– Меня?

– Ну не Юлия же Цезаря! – неожиданно даже для себя вспылил Шахов. – Вы из тех женщин, которые способны вывести из равновесия любого.

– Надеюсь, это комплимент? Иначе…

– Что иначе? Выставите меня вон?

– Как вариант, – сказала Мария.

А не уйти ли все же ему, подумал Шахов. С этой женщиной невозможно вести нормальную беседу. Он посмотрел на нее и встретился с ее выжидающим взглядом.

– Я хочу сказать, что вами заинтересовались в областной администрации. Конкретно, вице-губернатор Пумпянский и он хочет, чтобы вы уехали отсюда.

– Я слышала эту фамилию.

– Слышали! – вдруг взорвался Шахов.– А вы имеете представление, что это за человек. Я знаю людей, которые сталкивались с ним. И, как сказал поэт: одних уж нет, а те далече. Его в области называют бульдозером, он сносит всех, кто встает у него на пути. Это страшный тип, лично я держался всегда от него подальше.

– Это ваше дело, – пожала плечами Мария.

– Да вы понимаете, чем вам грозит столкновение с ним?

– И чем же?

– Да всем чем угодно, он из тех, кто не останавливается ни перед чем. Вы даже не представляете, скольких людей он подмял под себя. Некоторые из них пытались сопротивляться, но что-то не припомню, чтобы кому-то сопутствовал удача. Зачем вам все это надо?

– Александр Николаевич, а ведь я рассчитывала на вас.

– Я вам давал повод?

– Нет, – признала Мария, повода не давали. – Она задумалась. – Я каждую ночь читаю тетради, которые вы мне принесли. Еще далеко не все мне ясно. Но там речь идет о девушке, точнее о женщине, которая не боялась вступать в бой с сильными мира сего. Я вам скажу, возможно, странную вещь. Если бы все это вы мне сказали до того, как я стала читать этот дневник, то не исключено, что я вас послушалась. И уехала отсюда. Но теперь уже не могу.

– Лучше бы я вам ничего не приносил, – пробормотал Шахов. – Не напрасно я сильно сомневался, следует ли это делать.

– Вы и не представляете, как я вам признательна за это.

– И не горю желанием узнать. Ну, как вы не поймете, это все крайне опасно. Пумпянский беспощадный и жестокий человек. То, что вы девушка, то, что писательница, его не остановит. Он вас раздавит и даже не поморщится.

– Но почему тогда такой человек у власти.

– А потому что он и есть власть. Мне неизвестны его отношения с губернатором, но точно знаю, что он управляет им. И губернатор, если бы даже захотел, не сможет его сковырнуть. Теперь вы знаете вест расклад. Если назвать все одним словом – это мафия. Надеюсь, оно окажет на вас должное воздействие.

– Вы правы, это страшное слово. Но я уже не могу отступиться. Спасибо за ваше предупреждение. Я ценю ваш поступок.

– Но продолжать свою защиту Сабуровки вы продолжите?

– Продолжу, Александр Николаевич.

Несколько секунд Шахов пребывал в неподвижности. Затем встал, и, не прощаясь, пошел к выходу из квартиры.

3.

Сабуровка. 1762 г.

Мария стояла у окна и до рези в глазах всматривалась в дорогу. Сердце рывками билось в груди. Она еще никогда так не боялась, что так может случится и их гость не придет. Хотя пару часов назад, посланный к соседу дворовой мальчик вернулся от него и сообщил, что тот непременно будет. Но то было два часа назад, а за это время мало ли что могло произойти. Мария даже не представляет, что станет делать, если Ланской так и не появится. Поедет к нему и узнает, что произошло? От этой мысли ей даже стало чуть нехорошо, такого по смелости поступка она в жизни еще не совершала. Уж батюшка точно ее не простит, запрет в чулане на целую неделю, как крепостную девку. Многие провинившиеся там перебывали. Потом рассказывали, как жутко им было. Помимо того, что целый день темно, мыши и крысы там бегают туда сюда, норовят залезть под одежду, укусить за лодыжку. От этих мыслей по телу девушки пробежала дрожь. Но в ту же секунду все переменилось, она увидела стремительно несущегося вперед всадника. И хотя в сумерках разглядеть его было сложно, Мария нисколько не сомневалась, что это их гость.

– Едет, едет! – крикнула она. – Давайте встречать.

Ланской соскочил с лошади, кинул поводья конюху, который повел животное в конюшню. Мария стояла на крыльце и смотрела, как шел навстречу гостю отец. Ради встречи он облачился в парадный костюм, что в последнее время делал крайне редко. Да и ради кого и чего так одеваться. После смерти Николая Ильича, к ним не очень часто кто-то заезжает.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Рад вас видеть. Мы с вашим отцом были приятелями, – произнес Петр Гаврилович. – Надеюсь, и вы подружитесь с нашим семейством.

– Буду только рад этому. Тем более ваша дочь уже так мне помогла. Без нее я бы не нашел родительского гнезда.

Сабуров нахмурился.

– Мария не должна была так поступать. Молодая девушка обязана вести себя скромно, – пробормотал он. – Пойдемте в дом, Александр Николаевич.

На крыльце Ланской остановился.

– Я так рад видеть свою спасительницу. Merci beaucoup, je suis content de faire conaissance avec vous.

– Moi, aussi content de faire conaissance avec vous, – быстро отозвалась по-французски Мария.

– Вы говорите по-французски? – изумился Ланской.

– Да, благодаря Жану, – показала она на средних лет мужчину. – Он меня всему обучил.

Жан учтиво склонился в поклоне.

– Он превосходно справился со своими обязанностями! – воскликнул Ланской.

Внезапно его взгляд натолкнулся на недовольное лицо Сабурова. Он замолчал, зато по его лицу поползла змейка иронической улыбки.

Стол был уже накрыт. Петр Гаврилович был известен своим хлебосольством, а также своими наливками, которые он после смерти жены пристрастился делать самостоятельно. Сначала это занятие отвлекало его от грустных мыслей, затем превратилось едва ли не в главное, прославившее его во всем уезде и даже за пределами его. До сих пор не забылась история с губернатором, который сделал специальный крюк, дабы побывать в Сабуровке и отведать знаменитые напитки Петра Гавриловича. При этом он так напился, что не смог продолжить путь. Для него пришлось срочно освобождать комнату, а утром снова потчевать. Но на этот раз он все же уехал, захватив с собой       несколько бутылей.

Все расселись за стол. Место Марии было напротив Ланского. Они сразу же обменялись понимающими взглядами. Девушку обдало жаром. Хотя она давно обедала, но еда ее почти не интересовала, в отличии от их гостя, который с жадностью набросился на угощение. Он был явно голоден. Мария вдруг почувствовала удовольствие от того, что он с таким аппетитом ест.