– Я приду тебя проводить.

– В учебный день?

– Сбегу, если не отпустят.

Больше говорить было не о чем. Или не находилось нужных слов. Мы, как всегда, взялись за руки и сидели, глядя на море, думая, казалось, каждый о своём, а на самом деле думали об одном и том же.

– Как здесь красиво, – прошептал я дрожащим голосом, указывая рукой на закат.

– Да, красиво. Я буду приходить сюда.

– Я тоже буду часто тебя вспоминать и думать о тебе.

– Верю.

– Ничего, один год быстро пролетит. Ведь здесь, на Кубе, для нас эти два года пролетели в одно мгновение, – сказал я, вспомнив испанское выражение «В одно открытие и закрытие глаз».

Было уже поздно. Надо было возвращаться домой. Но никто не мог и не хотел первым сказать: «Пошли». Грустные, мы встали одновременно и побрели к гостинице. Точнее, поплелись. А затем, улыбнувшись друг другу, направились было по своим домам, но Марина вдруг взяла меня за руку и завела за угол дома, где мы долго, неумело, но так сладко и крепко целовались ещё целых полчаса. И со слезами на глазах разошлись. Каждый в свою сторону.

Марина пришла ровно в час нашего отъезда. Попрощалась со мной нервным пожатием руки, кивнув уважительно моим родителям. Мама долго гладила девочку по голове и поцеловала её в темечко. Маринита помахала рукой вслед нашему уезжающему автобусику и побежала назад, достав на бегу из кармана розовых брюк розовый платочек и утирая им глаза. Никто не видел моих слёз, потому что я, обернувшись, глядел в заднее стекло. А родители, тоже смахивая слёзы, смотрели только вперёд.

Когда я вернулся с Кубы в Москву, я первым делом спросил у родителей адрес посольства СССР на Кубе, чтобы там передали письмо Марине. И тут они мне вдруг сказали, что передавать письмо Марине из посольства никто не будет. Я не мог сразу в это поверить. Ведь при отъезде с Кубы родители ничего мне не говорили. Лишь молча соглашались, что я смогу легко переписываться с Мариной. Значит, они всё знали наперёд и просто меня обманули! Родители оправдывались тем, что не хотели меня тогда, на Кубе, расстраивать. Следуя моим мольбам, родители сказали мне, как надо писать в МИД СССР, чтобы письмо попало в посольство на Кубе. И я написал. Но через три недели письмо вернулось обратно с надписью на конверте «Адресат в посольстве не значится». Это было для меня ударом. Тогда я написал письмо с указанием адреса Марины, который она ему дала при их расставании. Ответ от Марины я получил. Но только через два месяца, когда уже и не надеялся. Марина писала, что скучает, вспоминает их встречи и надеется увидеть меня снова. Я написал Марине опять. Ответ пришёл через три месяца. А потом он сам написал Марине спустя два месяца, а ответа дождался через пять месяцев. Затем школьная жизнь меня закружила, завертела. Я всё реже вспоминал Марину, но грустил иногда, пересматривая фотокарточки о Кубе. Наконец я понял, что никогда больше не увижу Мариниту, свою любовь, и что писать на Кубу больше не следует. Не надо делать больно ни Марине, ни себе. Всё равно никакой надежды у меня на встречу с Мариной уже не оставалось. Расстояние и время сделали своё дело. Остались лишь светлые воспоминания о моей первой детской любви…

Прошло двенадцать лет…

Молодой, высокий, двадцать трех лет, в джинсах, белой рубашке с джинсовым небольшим рюкзаком через плечо входит в офис туристического агентства «Cuba Tour» в Гаване. Вытирает платком пот на лбу и шее. Наклоняется к кубинской девушке, сидящей за стойкой, и, улыбаясь, обращается к ней:

– Сеньорита, жарковато, однако, у вас здесь, на Кубе. Я уже отвык от такой жары.

Чернокожая девушка в черной юбке, белой блузке и кримпленовом сине-бело-красном шарфике на шее встает и с интересом, с прищуром смотрит на Александра.

– Довелось здесь уже побывать?

– Да. Было время… Десяток лет назад.

– Вы присаживайтесь. Могу я Вам чем-то быть полезна? Могу пока предложить Вам кофе. Желаете?

– Если можно? Как Вас, кстати, зовут?

– Мирта.

– Чудесно, Мирта, у Вас на Кубе. И здесь в офисе. С удовольствием выпью кофейку, но с холодной водой. Если не затруднит. Я прилетел с группой советских студентов для участия в «Интербригаде». Завтра отбываем на Остров Молодежи Пинос.

– Вам понравится. Там будет молодежь изо всех стран. Много экскурсий, развлечений, купания в море. И чуть-чуть работы.

Девушка уходит и приносит ему кофе и стакан ледяной воды.

– Что же Вас привело сюда, именно к нам?

– Я разыскиваю компаньеру Марину Коста. Мне сказали ее соседи по дому, что она у вас здесь работает. Хотелось бы с ней поговорить. Мне друзья посоветовали в Москве обсудить с ней вопросы сотрудничества по туризму. Она ведь у вас большой начальник? Не так ли?

– Да. Она заместитель Генерального директора по маркетингу.

– Что-то я не понимаю. Почему?

– Ну, по изучению спроса и возможностей туристического рынка. Рынка туризма.

– Понятно. Я немножко далек от маркетинга.

– Так я ее приглашу?

– Будьте так любезны. Я почитаю пока журнал.

Александр начинает листать журнал «Cuba Tour», но руки его слегка дрожат, когда он пригубливает кофе. Его бьет дрожь. То ли от кондиционера, то ли от горячего кофе, то ли…. В холл, поводя бедрами, входит Марина Коста, в бежевом костюме-двойке, в сопровождении Мирты. На шее у нее такая же косынка, как на Мирте, а под ней… ожерелье из разных сушеных плодов, которое он подарил Марините много лет назад.

– Вот, Марина, этот молодой человек Вас спрашивал.

Марина видит Александра, столбенеет. Не знает, что делать с руками.

– Я Марина Коста, которой Вы интересовались. Чем могу помочь? Чем может быть Вам полезна наша компания? Я к Вашим услугам!

Александр встает и в смущении смотрит на обеих девушек.

– Спасибо большое, Мирта, вы сама любезность. Здравствуйте, Марина Коста…. Я просил бы Вас уделить мне несколько минут, если сможете. «Интурист» хотел бы открыть новое направление своей деятельности, новый тур на Кубу.

– Но мы уже работаем с «Интуристом». Давно… – вставляет Мирта.

– Мирта. Спасибо. Я разберусь с этим молодым человеком. Можете продолжать свою работу. Спасибо.

Мирта кивает головой и удаляется к себе за стойку. Марина садится за столик в холле, приглашает сесть и Александра. Оба молчат, разглядывая друг друга. Молчание затягивается, и Мирта уже обращает на это внимание.

– Здравствуй, Саша!

– Здравствуй, Маринита…

– Годы летят. Какими судьбами? Конечно, ты не по вопросам туризма?

– Конечно же, нет. Это предлог.

– Понимаю. Я тоже тебя вспоминала.

– Я завтра уплываю на Остров Молодежи с группой советских студентов. Я же студент «Института Стали и Сплавов». Мы будем работать месяц в «Бригаде Хосе Марти».

Апельсины собирать и развлекаться. Программа насыщенная. Нам сказали, днем работа, вечером встречи, отдых, экскурсии. А ты, значит, в туризме… Ты такая стала… Начальница… Солидная!

– Не говори. Руковожу вот. И учусь.

– У меня до завтра есть время. Не можешь ты мне уделить несколько часов? Погуляем…

– Хорошо. Я только предупрежу своих в отделе. Жди меня здесь.

Марина уходит в кабинет. Вскоре она возвращается и, кивнув Мирте, идет с Сашей на улицу. Мирта провожает их удивленным взглядом. Молодые люди выходят из офиса и идут по проспекту Ведадо. Александр покупает букет цветов и дарит его Марине.

– Спасибо! Мои любимые! Вот ты и снова в Гаване. Ты изменился. Стал мужественнее. Значит, в Гаване будешь только один день?

– Да завтра уезжаем… Вот тебе подарок из Москвы.

Александр достает из рюкзака два сверточка. Открывает один, и Марина видит красивый браслет из янтаря. Александр надевает его на запястье Марины.

– Какое у тебя прекрасное, изящное запястье. А это духи.

Марина принимает с благодарностью подарки духи и кладет их в сумочку. Целует Александра в щечку.

– Завтра утром вся группа отъезжает от отеля «Националь» в восемь утра. Когда вернемся в Гавану известно, но, полагаю, нас доставят прямо в аэропорт к самолету. Расскажи лучше о себе. Как у тебя жизнь? Я вижу колечко на руке. Замужем? Давно? Браслет и духи скажешь мужу, что туристы подарили?