– И что же, он ей позволил вот так спокойно забрать все деньги?

– Она спрятала их у себя перед самым отъездом на груди, можно сказать, под самый что ни на есть лифчик. «Ты что, на беззащитную женщину с кулаками полезешь? А не я ли здесь почти полгода под таким ужасным тропическим солнцем парилась? Посмотри, как я обгорела у бассейна. Кожа так и дымится. Одни лохмотья от моей беленькой кожи остались. Ты женщину не сможешь обидеть! Каким после этого ты джентльменом будешь?! Да никаким! Уйди, не прикасайся ко мне!» – сказала Татьяна Толику. Он и не полез к ней под лифчик. В результате она смилостивилась и вернула ему немного. Ну очень мало, прямо кот наплакал, как говорится. А с остальными сертификатами по возвращении в Москву сразу направилась в «Берёзку», отоварилась там под самую что ни на есть макушку. Разоделась в пух и прах и улетела в Сочи – поправлять своё «подорванное» на Кубе здоровье, заголять своё холеное тело. Теперь уже на нашем отечественном юге.

– А Толя что?

– Что? Жалко его было. Очень. Он ведь страшно как любил её, стерву. Ждал её. Всё надеялся. Просил, умолял его простить, её прощал. Только она всё же развода потребовала. А он потом стал невыездным. На какое-то время. За то, что выслали с Кубы. Хотя его приятели, комсомольцы на Кубе, не дали вконец характеристику ему испортить, как того добивался секретарь комсомольской организации посольства, идейный киллер Петухов. Вот так с тех пор и сделался Толя ярым женоненавистником. И с нами почему-то все отношения порвал. Стыдился, что ли? Только чего? Мы же его и спасли, а то так бы на всю жизнь невыездным и остался. А мы ведь рисковали под гнев секретаря посольства попасть. В то время-это не шутка была. Могло и для нас всё плачевно закончиться…

Раздался звонок.

– О! И кто к нам первым пришёл? – муж, чмокнув жену в щёчку, вскочил и побежал открывать дверь гостям.

ПОД СЕНЬЮ КАРИБСКИХ ПАЛЬМ

По проходу идет фигуристая стюардесса с маленьким подносом в руке. На нем стакан с соком. Самолет делает крен, стюардесса теряет равновесие, слегка облокачивается о плечо молодого человека в светлом костюме.

– Ой, простите, – Она заботливо разглаживает пиджак на его плече.

– Ничего… – Владимир ей любезно улыбается.

Стюардесса идет дальше. Владимир смотрит ей в след. Его взгляд перехватывает сосед через проход.

– Первый раз на острове Свободы? Там будут экземпляры поаппетитнее…

Владимир пожимает плечами, опускает голову к газете… Пассажир понимающе улыбается, удобнее устраивается в кресле, прикрывает глаза.

Владимир отрывается от газеты, смотрит в иллюминатор самолета на проплывающие внизу облака. В его воспоминаниях они превращаются в Политическую карту мира на стене кабинета в Главном Управлении кадров Министерства Обороны СССР…

Владимир в новенькой военной офицерской форме с погонами лейтенанта и еще четыре таких же, как и он, переводчика сидят в коридоре у кабинета с номером 327. Из кабинета с номером 329 выходят три молодых парня, но уже старшие лейтенанты. Они пунцовые от волнения, но довольные с интересом рассматривают медали на груди друг у друга. Один из лейтенантов встает с дивана, догоняет уходящих награжденных и что-то у них спрашивает. Возвращается к своим коллегам и радостно сообщает им только что узнанное.

– Это переводчики, – говорит его приятель по выпуску Бабаян, – Во Вьетнаме воевали ребята. И вот, они награждены медалями «За отвагу».

Молодые лейтенанты с восторгом смотрят вслед геройским коллегам. В это время дверь кабинета открывается и в приемную выходит лейтенант Корецкий. Он бледен. Владимир бросается к нему:

– Ну, что, Юра? Все в порядке?

– Резолюция: оставить пока без назначения.

Владимир оборачивается к двери, из кабинета доносятся голоса…

– Кто-то доложил, как мы звездочки лейтенантские бурно обмывали… и мне так ничего конкретного и не сказали. Сказали только ждать, ждать решения…

В кабинете, где проходит выездная комиссия во главе стола сидит генерал-лейтенант, справа от него копошится в бумагах генерал-майор и слева от него расположились генерал-майор и два полковника.

– Кто следующий? – спрашивает громадный генерал- лейтенант.

Полковник смотрит в папку:

– Лейтенант Ершов. Тоже из Военного института иностранных языков.

–Приглашайте. А Корецкий пусть пока поработает в Москве с делегациями. Посмотрим, как он будет себя вести.

В приемную выглядывает полковник и приглашает на комиссию Владимира. Ершов входит в кабинет. Он хочет было сделать несколько строевых шагов, но кабинет маленький, и он, сделав только один шаг, встает около свободного стула.

В этот момент генерал-майор отвечает генерал-лейтенанту:

– Так точно. До заграницы еще дорасти надо.

Генерал-лейтенант кивает, берет личное дело, которое кладет перед ним полковник и читает фамилию на обложке. Смотрит пристально и внимательно на Владимира.

– Товарищ генерал-лейтенант, лейтенант Ершов на заседание выездной комиссии прибыл.

– Садитесь, товарищ лейтенант.

Генерал-лейтенант открывает папку, просматривает ее содержимое. Владимир садится на краешек стула. Генерал-лейтенант листает личное дело лейтенанта, показывает запись в личном деле генерал-майору. Тот читает, водя пальцем по тексту. А по виску Владимира стекает капелька пота. Генерал-лейтенант удовлетворенно кивает головой, передает личное дело генерал-майору слева, тот внимательно его изучает.

– Товарищ лейтенант Ершов. Мы хотим направить вас на Кубу. Как вы на это смотрите?

Владимир вскакивает со стула.

– Есть ехать на Кубу! Я согласен.

Генерал-майор слева передает папку генерал-майору справа. Тот улыбается.

– Товарищ лейтенант!

Владимир вытягивается по стойке «смирно».

– Вы, – хриплым, стальным голосом, но доброжелательно говорит ему генерал-лейтенант, – направляетесь в качестве военного переводчика испанского языка в служебную командировку на Кубу. На два года

– Есть!

Генерал-лейтенант берет у генерал-майора отпечатанное назначение.

– Как? Не подведете нас?

Золотое перо зависает над назначением…

– Никак нет! Не подведу.

Генерал-лейтенант удовлетворенно хмыкает и размашисто подписывает назначение.

– Вопросы к нам есть?

Назначение подписывают и генерал-майоры.

– Никак нет.

– Вы свободны, товарищ лейтенант.

Владимир четко поворачивается кругом, выходит из кабинета. Полковник идет вслед за лейтенантом приглашать следующего.

Владимир смотрит на проплывающие внизу облака. Кто-то трогает его за локоть. Владимир оборачивается. Это сосед. Он дружелюбно улыбается, протягивает руку.

– Здравия желаю! Будем знакомы. Иван Иванович. Прохоров. Капитан царицы полей. Военспец, так сказать.

Владимир подозрительно изучает его, но все-таки привстает со своего кресла.

– Владимир Максимович Ершов.

Соседи пожимают друг другу руки.

– Очень приятно. Вы не будете возражать, если я к Вам пересяду?

– Пожалуйста. Садитесь.

Прохоров бросает взгляд вдоль прохода, достает из сумки плоскую бутылку коньяка, лимон, пластмассовый выдвижной стаканчик, встает и пересаживается вместе с сумкой на свободное место рядом с Владимиром. Эффектно махнув рукой, Прохоров раскрывает стаканчик, ставит его на откидной столик, наливает в стаканчик коньяк. Владимир неодобрительно наблюдает за его действиями. Прохоров понимает его взгляд.

– По маленькой. За знакомство! Нам столько лететь! Выветрится! По чуть-чуть. А, Владимир Максимыч? Или сразу будем на «ты»?

– Товарищ капитан…

Владимир нерешительно берет стаканчик. Навязчивость соседа его настораживает. Но Прохоров коротким жестом останавливает его, отрезает от лимона дольку, посыпает ее из солонки сахаром. Владимир берет дольку.

– Давайте, будем на «ты». Спасибо. Будем знакомы.

Владимир выпивает коньяк, закусывает его лимончиком. Прохоров морщится в предвкушении его реакции. Владимир щурится от лимона. Прохоров удовлетворенно смеется, наливает себе.