– Ольге Фёдоровой?

– О ней.

– Будет таскать её по притонам, – пожал плечам Кунцевич.

– Дело посерьёзнее будет, – Аркадий Аркадьевич впился немигающими глазами в стену, – вспомните, что Сафрон купил квартиру для женщины, предупредительно увёз прочь из опасного места. Он беспокоиться о ней, если было бы иначе, он не стал рисковать собой. Неужели его окружает мало женщин? – Мечислав Николаевич промолчал. – Так что по притонам свою невесту он таскать не будет. А вот о судьбе своей правой руки начнёт интересоваться, здесь мы можем ему пособить, – потёр руки Кирпичников.

– Каким образом?

– Через газеты и расклеенные листовки, ко всему прочему, пустим слух, что Александр Ахметов по кличке Поручик был убит при попытке бегства у самых дверей Бюро Уголовного розыска. Тем более у нас есть вторая зацепка, только вот не могу понять, с какой стороны к ней подступить.

– Со слухами проще, а вот с газетами, не думаю, что у нас гладко выйдет, – засомневался Кунцевич, – очень уж специфический народ – газетчики.

– Зато падки на всякие новости, а чтоб удачно всё сложилось, придётся обратиться к полковнику Игнатьеву. Он тоже заинтересован, чтобы в Петрограде стало одной бандой меньше.

– Вы упомянули о второй зацепке.

– Паспорт на фамилию Свирский. Помните, когда авто нашего председателя остановили, полковник Овчинников произнёс: «А где Свирский?»

– Честно говоря, я не придавал этому большого значения.

– А зря, батенька, – Кирпичников позволил себе улыбнуться.

Председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии полковник Игнатьев к телефону подошёл сразу, как только адъютант доложил о звонке начальника Бюро уголовного розыска.

– Добрый вечер, – первым поздоровался Николай Константинович, – хотя, Аркадий Аркадьевич, можно сказать доброй ночи.

– Второе верней, – Игнатьев скорее почувствовал, чем мог увидеть, что Кирпичников улыбается.

– Чем могу быть полезен? – Голос председателя Чрезвычайной Комиссии звучал с нотками самой откровенной заинтересованности.

– Сегодня нам удалось задержать одного из нападавших, – уточнять не пришлось.

– Прекрасно, я же говорил, что вы – настоящие профессионалы своего дела.

– Не буду отнекиваться, но мне нужна ваша помощь.

– Чем могу.

Аркадий Аркадьевич кратко рассказал, в чём состоит просьба.

Игнатьев на несколько секунд замолчал, то ли обдумывая, то ли не зная, что ответить.

– Мне, – осторожно начал он, – будет трудно в столь короткое время организовать нужную статью в газетах, хотя, – Игнатьев в начале сжал губы, потом начал говорить, – как я понимаю, важно охватить не все газеты, а лишь некоторые.

– Во всех будет лишним.

– Тогда не вижу никаких препятствий, высылайте с посыльным текст.

– Уже выслал.

– Молодец, – засмеялся Игнатьев, – даже в этом вы преуспели.

– Стараемся.

– И мне вы бандита не отдадите?

– Простите, но отвечу, нет.

– Я так и думал.

На том конце провода Председатель Чрезвычайной Комиссии положил трубку.

Аркадий Аркадьевич несколько секунд подержал телефонную трубку, словно задумался о чём—то, потом положил на рычаг.

– Н—да.

Кунцевич ничего не спрашивал, из разговора он слышал только слова начальника, но всё становилось ясно. Полковник не отказывал в помощи.

– Посмотрим, что из нашего предприятия получится, поверит ли нам Сафрон? Да, – Кирпичников, словно очнулся ото сна, посмотрел на помощника, – займитесь—ка пока Ольгой Фёдоровой, которая предположительно служит в Медицинском Управлении, проверьте и городское заодно, и губернское.

– Вы полагаете, что Сафрон позволяет невесте служить?

– Не знаю, но это тоже хвостик ниточки.

– Вы не хотите проверить адреса, которые вам дал Мартын?

– Желание есть, но меня останавливает одно принципиальное соображение. Наверняка, главарь оставил во всех указанных адресах свои глаза, которые донесут, что один из бандитов заговорил, тогда на некоторое время банда притаится, а того хуже уедут из города, колесить по государству.

– Таким составом?

– Что вы имеете ввиду?

– Тридцать— сорок человек?

– Почему бы и нет? Разве вы не читали о происшествии, случившемся несколько дней тому?

– О каком? Сейчас за всеми не уследить.

– Ночью около двадцати человек, вооружённых винтовками и пистолетами, прибыли на лошадях и даже, представьте, автомобилях в имение князя Вяземского, расположенное вблизи станции Вырицы, это по Московско—Рыбнинской железной дороге. Хотя князь имел достаточно оружия, которое раздал домочадцам, слугам и военнопленным, работавшим в имении, оборонявшиеся попытались дать отпор нападавшим. Убиты три племянника хозяина, все слуги, грабители совершили насилие над женщинами, забрали всё ценное и скрылись в неизвестном направлении. А вы говорите про численность банды.

– Господи, что за времена пошли. Разбойники подняли головы, словно живём в каком—нибудь семнадцатом веке, банды не только имения грабят, но и останавливают целые поезда. Хоть приставляй к каждому составу вооружённый конвой, – схватился за голову Куцнцевич.

– Вот поэтому, дорогой Мечислав Николаевич, нам надо начинать со столицы, чтобы избавить её от всякой уголовной нечисти. Хотя банда Сафрона не самая крупная, но кровавей всех остальных и с ней надо кончать, как можно быстрее и дело не в нашем, – Аркадий Аркадьевич указал пальцем в верх, – говоруне. Порядок нужно наводить, иначе упустим время и тогда… даже боюсь представить, что тогда.

– Хорошо, я займусь Ольгой Фёдоровой.

Выражение лица Сафрона одновременно выражало обеспокоенность, нетерпение и раздражительность. Крылья носа раздулись, словно у коня после бега.

– Ну что там? – Голос прозвучал выстрелом.

– Как ты велел, Сафрон, – сказал переминающийся на ногах Федяй, теребящий в руках картуз.

– Что велел? – Главарь, занятый собственными мыслями, не сразу понял, что сказал бандит. – Ах да! Как всё прошло?

– Как ты и говорил, подъехали к сыскному, перед Поручиком распахнули дверь авто, гадом оказался. Неужели он и вправду на этих работал?

– Не отвлекайся, что дальше?

– Шмальнул я ему в грудь, темновато было, хотел в голову, но подумал, что не попаду.

– Наповал?

– А то!

– Вторую не успел?

– Не—а, один из сыскных так ко мне припустил, что я едва от него схоронился. Шустрый оказался, сволочь.

– Хорошо, ступай.

Сафрон остался в одиночестве. В один миг лишился правой руки, Поручик по части организации налётов и грабежей голову имел, но свято место пусто не бывает. Главарь налил в стакан из квадратной бутылки грубого зелёного стекла водки и залпом выпил. Скривился и отломил кусок хлеба, хажевал

В виду опасности задержанного, не смотря на ранение, Поручик был помещён в палату с крепкими металлическими решётками на окнах, толстой дверью, закрывающейся с наружи и перед которой на посту, стоял конвойный.

Кирпичников с минуту постоял у двери в размышлении, заходить или нет. Но всё—таки решился и вошёл.

Ахметов лежал под белой простынёй, закрытый по грудь, руки вдоль тела. Левое плечо забинтовано, а глаза внимательно смотрели на начальника уголовного розыска, не выражали никаких чувств, только дёрнулся кадык. Поручик сглотнул слюну.

– Добрый день, Александр, простите, не знаю, как по батюшке, – поздоровался Аркадий Аркадьевич.

Ахметов промолчал, но теперь с интересом наблюдал за вошедшим.

– Разрешите, – сказал Кирпичников, взял стоявший в углу деревянный табурет, поставил рядом с кроватью и опустился на него. – Нам не представилась возможность познакомиться, так что имею честь рекомендоваться Аркадий Аркадьевич Кирпичников, начальник Бюро Уголовного розыска столицы.

– Георгий Владимирович Свирский, – слова звучали медленно и натужно, словно раненный боялся, что—то забыть.