– Ты чего?

– Там, – только и сумела выдавить из себя Ольга.

Николай краем глаза заметил за дверью скользнувшую тень, глаза его сузились и в ту же секунду в руке оказался револьвер. Он дважды нажал на курок, офицерский наган был со взводом.

После он толкнул Ольгу и прошептал:

– Быстро вниз.

Сверху кто—то быстрыми шагами бежал через две ступеньки. Сафрон ещё дважды нажал на курок. Сейчас главное, пусть не попасть, а остановить тех, кто наверху и в квартире. На улице будет видно, как поступить дальше.

Снизу тоже кто—то бежал.

Взгляд главаря бегал то верх, то вниз.

Ольга застыла статуей, не способная двинуться ни в одну, ни в другую стороны.

Из—за двери прозвучал сипловатый голос.

– Не советую сопротивляться, хода никуда нет.

– Ты кто? – Едва прохрипел Сафрон.

– Начальник уголовного розыска Кирпичников.

Главарь проскрипел зубами.

– Собаки! – Кинул куда—то в пустоту.

– А если, – не договорил.

– Сам понимаешь, что в связи с особой опасностью, которую ты, Николай Сафронов, представляешь, мне дан приказ тебя живьём не брать. Понятен расклад?

– Чем же мне такой расклад? Что так, что эдак, мне крышка. Но я же могу с собою парочку твоих утащить? Об этом не подумал?

– Ты об Ольге подумал?

– Подумал, – Сафрон бросил быстрый взгляд на девицу, бросилось не обычный испуг женщины, а что—то большее. В голову начало закрадываться сомнение, глаза потемнели от злобы. Не она ли навела? Перепады настроения главаря происходили мгновенно, то он души в ком—то не чаял, но здесь же мог пулю в голову всадить и не вспомнить больше об убиенном. Ещё раз кинул взгляд на Ольгу. Губы её мелко дрожали и взор отведён в сторону. – Твоя взяла, начальник, – произнёс Николай, нащупывая под поясом рукоять второго пистолета.

– Оружие на пол и руки в гору, – раздался всё тот же сипловатый голос, теперь казавшийся до того ненавистным, что дёрнулась голова.

– Как скажешь, – Сафрон сощурил глаза и смотрел в открытую наполовину дверь, – лови, – и кинул револьвер в квартиру, металл с грохотом ударился и заскользил по полу. Вслед за ним прыгнул главарь, перевернулся на паркете через плечо и стрельнул в сторону тёмного силуэта. Кто—то ахнул и повалился ничком, Сафрон бежал по комнатам в сторону чёрной лестницы, но по ходу сообразил, что и там уголовные агенты, бросился к окну, но чёрная фигура бросилась под ноги. Бандит споткнулся и полетел вперёд, ударился рукой с пистолетом об пол. Пронзила боль, даже потемнело в глазах. Пальцы ослабли, и смертоносное оружие скользнуло в сторону. Сафрон начал ощупью искать, но здесь на плечи навалился такой груз, что поневоле распластался и затих, кусая от бессилия губы.

Откуда—то появилась лампа, потом ещё одна. Осветили комнату, которая наполнилась людьми, двое держали за руки, третий надевал наручники.

Сафрон заскрежетал зубами и провыл, словно волк:

– Суки!

– Поднять, – раздался всё тот же сипловатый голос.

Чьи—то руки подняли главаря с пола и грубо поставили на ноги.

Кирпичников играл желваками, повернул голову в сторону коридора:

– Кто?

– Горничная, – сказал Кунцевич, – в сердце попал.

Аркадий Аркадьевич дёрнул головой и ослабил на шее галстук, словно не хватало воздуха.

– Что там на улице?

– Пусто.

– Этого на Офицерскую и глаз не спускать.

– Куда Фёдорову?

– Пусть здесь остаётся, понадобится Игнатьеву, так пришлёт за ней, – бросил напоследок и пошёл к выходу.

Поручик сперва посматривал на оконные решётки, выискивая глазами слабые места, строил планы, как можно вырваться из западни, в которую попал. При посещении врачом едва шевелил языком и делал вид, что впадает в полуобморочное состояние, старался не смотреть на кровавые бинты, меняемые почти ежедневно сестрой милосердия. Конвоир перестал заходить в палату с медицинскими работниками, сидел на табурете у входа и по большей части клевал носом, раненый не внушал особой опасности.

Той же ночью, когда был арестован Сафрон, Поручик отогнул прутья на решётке, разорвал простыни на полоски, связал их и …исчез в Петроградской ночи. Больше о нём никто не говорил, даже в определённых разбойничьих кругах о нём не поминали, словно и не отметился в столице абрек Ахметов с аристократическим лоском в поведении, любитель оперы, в частности Шаляпина.

Звонок в квартире Игнатьева раздался ровно в то время, когда голова начальника Чрезвычайной Комиссии коснулась подушки. Выслушав дежурного офицера, полковник выскочил на улицу в расстегнутом кителе и с шинелью в руке, упал на заднее сидение, присланного авто. Лицо пылало от гнева и злости, а больше всего от неожиданности. Как посмел кто—то напасть на управление, находящееся в двух шагах от резиденции Председателя Правительства. Николай Константинович сразу понял замысел нападавших: взрывы и стрельба в трёх разных местах столицы произведены для отвлечения, чтобы распылить силы, брошенные для установления порядка.

Адъютант Игнатьева прибыл первым и теперь встречал у парадного входа начальника. Выбрит, в отутюженном френче и слишком трагическим выражением лица. Хотел, было, рапортовать, но полковник отмахнулся:

– Давай покороче.

– Без четверти час раздались взрывы, как выяснилось на Миллионной, Галерной и около Казанского собора, в это же время у арочных ворот со стороны Гороховой остановилось авто и четыре экипажа, часового убили сразу, он не успел снять с плеча винтовку, часть приехавших вскочила в здание, часть направилась во двор, где находятся арестантские камеры. Освободили только некую Фёдорову, задержанную по делу о злоупотреблениях во Врачебном комитете.

– Понятно, сколько убитых?

– Два солдата, офицер и трое ранены.

– Кто?

– Поручик Синицын.

– Жаль, умный офицер.

– Война, – сказал адъютант.

– Какая к …, – полковник, не стесняясь, выругался последними матерными словами, – мы в тылу и притом в столице, – скрипнул зубами. – Что ещё известно о нападавших? Хотя к какому чёрту, я и так знаю, кто это был. Наберите мне господина Кирпичникова.

Начальник уголовного розыска оказался на Офицерской.

– Кирпичников у аппарата, – раздался среди тихого треска голос.

– Аркадий Аркадьевич, доброй ночи вам или доброго утра, не знаю, что правильнее, – произнёс Председатель ВЧК.

– Что бы ни было, пусть лучше всего будет добрым.

– Вы точно подметили, лучше уж доброе, нежели горькое.

– Мне кажется, второе сейчас ближе или я ошибаюсь? В такое время суток… – голос на том конце провода умолк.

– Вы правы, – Игнатьев нервически стучал пальцами по столу, – неприятности нас сопровождают ежечасно.

– Николай Константинович, давайте без прелюдий, что случилось?

– Распоясался ваш Сафрон, – вначале злые нотки окрасили слова полковника, но он взял себя в руки. – Час тому на Гороховую совершено нападение, – словно доклад начал Игнатьев, – трое убиты и столько же ранено, бандиты проникли в арестантские камеры и с собою забрали только одного человека…

– Ольгу Фёдорову, – перебил Председателя Чрезвычайной Комиссии Кирпичников.

– Откуда вы знаете? – Оторопел полковник.

– Она сейчас в квартире, – начальник уголовного розыска назвал адрес.

– Но она же…

– Да, она может скрыться, теперь это не столь важно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.