– Опоздали, – Сафрон цедил сквозь зубы, – что ж я сразу не прочитал фамилию, – посетовал он. – Самого Керенского на мушке держал, такого фарта нам более не видать. Ладно, поехали, нас купец в гости ждёт, – щека нервически дёрнулась то ли от злости, то ли от упущенной возможности.

Звонок телефона резкой дребезжащей дрелью раздался в третьем часу ночи.

Кирпичников поднялся с постели и сразу сел. Отчего—то закружилась голова.

Телефон продолжал раздражать своим звонком.

Аркадий Аркадьевич накинул на плечи халат и подошёл к аппарату.

– Кирпичников, – сказал в трубку, обдавшую шипением.

– Аркадий Аркадьевич, – прозвучал глухой голос, прерываемый шипением, – простите за столь поздний звонок, мне поручил Павел Николаевич побеспокоить вас и распорядился выслать за вами машину, которая стоит у вашего дома.

– В чём дело? – Раздражённо бросил начальник уголовного розыска, хотел добавить, кто такой этот Павел Николаевич, но вовремя сообразил, что звонок, видимо, из канцелярии Министра Юстиции.

– Дело весьма спешное, государственной важности, не терпящее отлагательства.

– Но…

– Аркадий Аркадьевич, машина у вашего дома, – трубку на противоположенной стороне положили на рычаг.

Кирпичников скинул халат и начал натягивать штаны, обдумывая внезапный звонок. Что могло произойти в государстве, если его, начальника уголовного розыска вызывает министр, которому несколько месяцев не было дела до сыскных агентов, пока не понадобилось провернуть дело с большевиками. Начал застёгивать жилетку, потом пиджак, на миг задумался и сунул в карман пистолет.

Выглянул в окно. Внизу, действительно, стояла машина.

«Спешное дело», – проговорил вслух Аркадий Аркадьевич и вышел из квартиры.

Сафрон остановился у двери, прислушался. Рядом с ним на лестничной площадке стояли Поручик и Мартын, оба сжимали в руках по револьверу.

– Стучи, приказал главарь.

В подъездной тишине удары разносились громовыми раскатами.

– Кто там? – Раздался заспанный женский голос.

– Парамонов Сидор Викентьевич здесь проживают? – Спросил Мартын.

– Здесь

– Открывайте, полиция!

За дверью послышалось шуршание одежды и какая—то суета, среди которой слышался неясный шёпот.

– Открывайте.

– Сейчас Сидора Викентьича спрошу.

– Пока будешь спрашивать, дверь вынесу, – зло крикнул Поручик, – дело важное, открывай.

Щёлкнул замок, потом звякнула цепочка и последним заскрипел засов. Дверь тихонько начала приоткрываться, в проёме блеснуло бледное лицо девчонки, лет семнадцати восемнадцати, стискивающей на груди края большого цветастого платка.

Мартын плотоядно улыбнулся и провёл рукой по усам.

– Без вольностей, – сквозь зубы процедил главарь, – не за этим пришли, – и погрозил револьвером.

Мартын тяжело задышал, но ничего не сказал.

Министр юстиции стоял у окна и переваливался с пятки на носок и обратно, руки заложены за спину. Лица не было видно, только отсветы от электрической лампочки гуляли по стеклу, огибая фигуру Малянтовича.

Секретарь открыл дверь.

– Павел Николаевич! – Позвал он не очень громко. – Павел Николаевич, Кирпичников прибыл.

Из кабинета раздался обрадованный голос.

– Пригласите, я жду.

Аркадий Аркадьевич, порядком перебравший множество причин вызова к министру, вошёл немного сконфуженный. Так и не смог угадать, зачем он понадобился в столь поздний час Малянтовичу.

– Дорогой вы мой, – шёл навстречу Кирпичникову Министр Юстиции, протягивая вперёд обе руки, – как я рад вас видеть. Вы уж простите за столь позднее приглашение, но дело, произошедшее в столице требует не медлительного вмешательства. Извините, но наша служба не имеет часов отдыха, – говорил он скороговоркой, и Аркадий Аркадьевич не всё понимал.

– Вечер, простите. Скорее доброй ночи.

– Пустое. – замахал руками министр и обратился к помощнику, – Сергей Григорьевич, будьте любезны, подайте нам горячего чаю.

Кирпичников молчал, хотелось всё—таки услышать, что стряслось такого, что не может подождать утра? Может быть, убили кого—нибудь из правительства? А может быть самого? Промелькнуло в голове, но так и кануло, не оставив следа, в Лету.

– Дорогой мой, – не прекращал словоизлияния министр, – на вас теперь вся надежда. Событие чрезвычайной важности и срочности произошло у нас. Я не знаю, с чего начать?

– С чего хотите, – ободрил Малянтовича начальник уголовного розыска, – главное, чтобы было с самого начала.

– Аркадий Аркадьевич, – министр театрально остановился, выдерживая паузу, – сегодня вечером, почти ночью, совершено нападение на особу, весьма высокопоставленную, – Павел Николаевич указал в потолок, – необходимо в кратчайшие сроки найти злоумышленников, —выпалил одним словом Малянтович.

– Понятно, – произнёс вполне отчётливо Кирпичников, – но вы понимаете, что мне надо знать не только личность, на которую совершено нападение, но и место, где совершено преступление, приметы нападавших, что они говорили между собою, какими словами угрожали высокопоставленной особе. Ибо без вышеуказанного, вы предлагаете искать иголку в безлунную ночь в стоге сена.

– Аркадий Аркадьевич, – тон министра стал не только задумчивым, но и каким—то растерянным. – Простите, но без позволения лица, подвергшегося нападению, как вы понимаете, я вам более сказать ничего не могу. – потом с какой—то детской наивностью добавил, – Аркадий Аркадьевич, но ведь вы же сыскная полиция?

– Уголовный розыск, – поправил министра Кирпичников.

– Пусть будет, уголовный, но ведь вы можете найти злоумышленников.

– Могу, но при условии, которое я вам назвал выше.

– Иначе нельзя?

– Увы, для каждого расследования необходимы сведения, за которые можно зацепиться. Вы же поведали мне общими фразами о случившемся событии.

Министр ничего не говорил, видимо, осмысливал услышанное. На самом деле начальник уголовного розыска прав, думалось Малянтовичу, получается, ищи то, не знаю, что или того хуже… Мысль прервалась на середине.

– Вот, – взгляд Павла Николаевича посветлел и на лице появилась довольная улыбка, – вот, – повторил он. – При нападении угнан автомобиль из царского гаража. Может быть, это вам поможет.

– Извините, но авто не иголка, вам стоит разослать или телефонировать в воинские части, патрулирующие улицы города и непременно найдётся машина.

– Сделать так, как вы, Аркадий Аркадьевич, говорите, в силу ряда причин не имеется возможности.

Аркадий Аркадьевич не стал сразу отвечать, а поднёс к губам чашку, чтобы было время для небольшого анализа. Начальника уголовного розыска подняли с постели ни свет, ни заря. Нападение совершено на высокопоставленную личность, разъезжающую в царском автомобиле. Грабители – простые разбойники без политического уклона. Даже ради собрата, министра, Малянтович так бы не старался, значит….

Кирпичников поставил чашку на стол, взглянул прямо в глаза министру, улыбнулся и сказал:

– Я бы хотел о нападении поговорить с Александром Фёдоровичем.

– Как? – изумился Павел Николаевич. – Как? – Потом махнул рукой. – что я удивляюсь? Это вы же начальник уголовного розыска, но всё—таки, как вы догадались.

– Павел Николаевич, ничего сложного в рассуждениях нет, я просто сопоставил некоторые факты.

– Какие?

– Ради кого—нибудь из правительства, простите за прямоту, вы не стали бы среди ночи меня вызывать, утром бы пояснили, кто стал жертвой грабителей. Потом вы упорно не называли имени пострадавшего. Тем более, что на авто из царского гаража ездит Председатель правительства. Ваше нежелание, то есть нежелание высокопоставленного лица афишировать столь печальный случай, говорит в пользу только одного имени. Остаётся его вставить в полученные сведения, и оно….

– Керенский, – с выдохом произнёс Малянтович, – всё просто. Цепь рассуждений и… Хорошо, Аркадий Аркадьевич, я… постараюсь сделать так. Чтобы Александр Фёдорович вас принял, но, – быстро сказал он, – не могу обещать. Сами понимаете, у нашего главы государства слишком много более важных дел, нежели как поиски каких—то там бандитов.