Так и не дождавшись комментариев девушки, Альт продолжил.

«Я никогда не мог спокойно смотреть, как при мне кого-нибудь унижают, бьют. Обязательно встревал. И вставал на защиту слабого. Как мне кажется вовсе не из-за того, что я такой хороший и человеколюбивый. Вряд ли я в этом отношении сильно отличаюсь от обычного человека. Просто любое проявление отрицательной энергии всегда неосознанно притягивало меня. Видя, как с кем-нибудь несправедливо поступают, я просто становился сам не свой. Не знаю, что со мной происходило. Словно внутри меня кто-то просыпался и за меня начинал решать, как надо поступать. В таком состоянии я становился страшен. Страшен в первую очередь самому себе. Всё дело в том, что тому моему второму я было наплевать на всё. Он ничего не боялся и никогда не думал о последствиях. А это очень плохо не думать о последствиях. Силы у меня в таком состоянии удваивались, и не стоило в этот момент вставать у меня на пути».

Альт опять сделал небольшую паузу, затем, вздохнув, собираясь с мыслями, продолжил.

«Да что там… Я дошёл до того, что не мог спокойно пройти мимо обычной драки. Мне казалось несправедливым, что задирают того парня, а не меня. Почему этот здоровяк лезет на этого ухаря, а не на меня? И стараясь устранить несправедливость, я обязательно ввязывался в драку. И всегда выходил победителем. Со временем я научился контролировать свои эмоции. Тот, мой внутренний двойник всё реже и реже выходит наружу. Но всё же каждый раз, когда это происходит, я боюсь себя».

Заметив, что Лена совсем помрачнела, Альт, желая немного развеять обстановку, отдал команду Роберту: «Включи-ка, Роб, какую-нибудь музыку повеселее, а то наша гостья совсем загрустила».

Тотчас заиграла лёгкая, беззаботная мелодия, и Лена, улыбнувшись, наконец, проговорила.

— Ты, наверное, думаешь, что я тебя осуждаю? — спросила она.

Альт неопределённо кивнул головой.

— Нет, вовсе нет. Я не осуждаю тебя, Володя, — с трудом подбирая слова, проговорила девушка. — Я не осуждаю тебя. Я не судья тебе и не прокурор твоих поступков. Я не осуждаю, но и не одобряю то, что ты делаешь. Не знаю почему (может я так воспитана, может ещё что), но я в принципе против насилия. Наверное, я бы никогда и ни при каких обстоятельствах не смогла бы убить человека.

Альт, услышав слова девушки, помрачнел и подумав: «Хорошо хоть не осуждает. Другая бы давно ушла», — неожиданно сказал.

— Правильно. Как в писании. Не убий ближнего своего, — и горько добавил, — только вот кто они эти ближние? Я думаю эти подонки «Отмороженные» вряд ли твои или мои ближние. Меня тошнит от мысли, что человек, который забил до смерти семилетнего ребёнка и выбросил его труп в мусорный бак мой ближний. Вряд ли это так. Может я и не прав, может я и иду по пути насилия, но таким как «Отмороженные» не место под солнцем. Я думаю им не место даже в аду.

Лена, заметив, что немного перебрала со своей оценкой жизненного пути Володи, примирительно заметила.

— Я же говорю тебе, Вова, что я не осуждаю то, чем ты занимаешься. Я просто хочу сказать, что сама я так не смогла бы никогда поступить. Я никогда не смогу убить человека. Каким бы он не был плохим.

— Человек никогда не знает, что он может совершить при определённых обстоятельствах. Никто не знает, что ждёт его в будущем. Это ведомо лишь Господу Богу, — невесело усмехнувшись, проговорил Альт.

— Не знаю. Может быть, — неуверенно проговорила Лена. — Совсем недавно я знала ответы на все вопросы. Знала что чёрное, а что белое. Жизнь моя была проста и понятна. Будущее светло и безоблачно. Сейчас же я так не думаю. Вовсе так не считаю.

— И что же произошло? Почему сейчас ты считаешь, что это не так? — поинтересовался Альт, поставив пустую чашку на столик.

Лена на секунду задумалась, словно решаясь «рассказать всю правду или нет» и, наконец, осмелившись, твёрдо сказала.

— Что ж откровенность на откровенность. Ты, Вова, рассказал мне историю своей жизни, я взамен поведаю о своей.

— Это вовсе не обязательно, — великодушно предложил Альт, втайне радуясь откровенности девушки.

— В последнее время со мной произошло много ужасных вещей, и чтобы ты, Вова, мог лучше всё понять, оценить и помочь мне — если конечно после всего, что я расскажу, ты захочешь ещё помогать мне — то стоит рассказать всё сначала, — тоном, не терпящим возражений, заявила девушка.

Альт ничего не возразил, лишь покачал головой и предложил: «Может Токайского выпьем по паре бокалов, раз такое дело пошло». Лена согласно кивнула.

Спросив разрешения, она торопливо закурила длинную сигарету и, глубоко затянувшись, проговорила: «Гулять, так гулять. Так мне будет легче рассказывать, а тебе легче слушать».

Альт кивнул и, поставив чашечки на поднос, попросил подождать пару минут. После этого он отправился на кухню.

Лена молча посидела немного в задумчивости и, желая немного развеять неизвестно откуда-то взявшуюся тревогу, спросила ни к кому особенно не обращаясь.

— А других песен в вашем репертуаре, глубокоуважаемый Роберт, разве не имеется?

В тот же миг богатыри на мониторе сменились нахальной рожицей, которая тут же не преминула съехидничать.

— Вам из попсы или что-нибудь нетленное, классическое?

— Классическое? — недоумённо переспросила Лена.

— Ну да, возвышенное, чистое! — удивляясь непонятливости девушки, ответило создание. — Бах, там или Шопен.

Тотчас из невидимых динамиков полились звуки «Лебединого озера».

Лена, не удержавшись, прыснула и торопливо попросила.

— Нет, нет, что ты Роберт. Я девушка простая, включи мне что-нибудь попроще, посовременней.

— Например? — деловито уточнило создание. — В моей фонотеке двести тысяч музыкальных произведений. Что конкретно?

— А Лариса Черникова в твоей обширной фонотеке есть?

— У меня как в Греции — всё есть, — строго ответила тварь и уточнила, — что-нибудь посвежее?

Лена утвердительно качнула головой.

Услышав пение любимой певицы, девушка поблагодарила Роберта и, воспользовавшись тем, что Альт всё ещё не появился с обещанным Токайским, принялась допрашивать компьютер.

— Роберт, а что ты можешь рассказать о своём хозяине? — без лишних церемоний задала она вопрос внимательно смотрящей твари.

Создание промолчало, игнорируя вопрос девушки.

— Что же ты молчишь как рыба? — удивилась Лена.

— Я часто раскаивался в том, что говорил, но никогда — в том, что молчал, — пояснил Роберт.

— Вот даже как? — засмеялась Лена. — Да ты философ!

— Смеяться над философией — значит философствовать! — невозмутимо ответило создание на экране.

— Глубокомысленное замечание, — призналась девушка, — похоже, ты знаешь ответы на все вопросы.

— Я знаю всё! — категорично заявила тварь.

— Вот даже как? Тогда может поделишься своими знаниями. Например, в части касательно твоего хозяина?

— Не говори всегда что знаешь, но знай всегда что говоришь!

— Послушай, Роберт, — сбитая с толку ответами компьютера проговорила Лена, — кажется, я где-то уже слышала все эти умные фразы. — Кто из древних это уже говорил.

«Совершенно верно, Леночка, — подтвердил Альт, входя в комнату с двумя бокалами и бутылочкой Токайского, — в обширной словарной базе Роба содержится более полумиллиона высказываний и афоризмов знаменитых людей. Да что там афоризмы. В этой базе чего только нет. От рецепта самогона до конструкции атомной бомбы. И хоть я прекрасно знаю об этом, глубокомысленные замечания Роберта часто ставят меня в тупик. Познания его в различных областях иногда столь обширны и поразительны, что только диву даешься. Это не удивительно, ведь Роберт постоянно обновляет свою интеллектуальную базу. Через Интернет он черпает всё новые и новые знания».

— Поразительно! — заметила девушка и заинтригованная проговорила. — А ты, Володя, никогда не задумывался…

Но договорить Лена не смогла. Внезапно Роберт, перебив девушку, тревожно заговорил.

— Альт, кажется у нас ситуация «Ч». Взгляни-ка на мои мониторы. Похоже на непрошенное вторжение.