- Вы необыкновенный изверг! - крикнула она, вырывая руку из его хватки, замечая, как на той стороне станции вздрагивает Иван, оборачивается и, словно безумный, бросается к ней.

Гольдман, склонившись, тяжело вздохнул.

- Признаю. И присовокупляю к своим деяниям ещё одно. Мне жаль. Смотрите.

И она наблюдала, словно в замедленной съёмке, как Тихонов летит к ним, оскальзываясь на весенней грязи с улицы, опасно близко к рельсам, наперекор течению толпы; а потом из этой толпы выделяются двое – незаметные, обыкновенные, неинтересные взгляду, - и толкают его туда, за черту, за которую не следует заходить.

***

Он почувствовал толчок в спину, отчего-то подкосились ноги, и – резануло слух, резануло по нутру её отчаянным криком:

- Иван! Ива-ан!

Он испугался за неё, испугался до того, что по кончикам пальцев будто пробежала изморозь, - и только потом испугался за себя. Он словно обжёгся тем, что встало перед глазами: рельсы, очень близко, и состав с непривычного ракурса в упор, летящий на него, грохочущий тоннами железа, света, мощи.

Страх до онемения, до черноты в глазах, свист, снова – её крик, на грани визга, - и переворот, головокружительный кульбит, удар спиной, и выдох, воздух, выбитый из лёгких.

Иван, как рыба, открывал рот, пытаясь проглотить воздух снова, начать дышать. Он лежал у края платформы, его огибали выбегавшие из вагона люди, к нему спешила полиция и люди в форме, а рядом, прямо на полу, сидел белый Круглов. Тихонов внезапно понял, как много у него седины.

- Это вы? Успели меня… спасти?..

Майор молчал, глядя куда-то за него, в толпу, сквозь которую бежала Рогозина. Иван обернулся, сморщившись от боли в спине, дёрнулся, рванулся к ней, но она сама была уже почти рядом.

***

А позже была привычная классика, которую каждый из них проходил не раз, по обе стороны: и как потерпевший, и как страж закона. Полиция, скорая, сапёры, свидетели, протоколы…

Гольдман в наручниках.

Оксана с ноутбуком подмышкой.

Андрей без очков. Почему? Потерял? Видимо, потерял.

И, наконец, выход из метро, хлопающие двери, поток горячего воздуха. И апрельский вечер, свежий, пахнущий так, как пахнет только весной.